Секретарь – женщина с капризным ртом и объемным бюстом – предложила им подождать, пока Сергей Яковлевич не освободится, и, взяв переданные Михаилом документы, зашла в кабинет.

Вскоре из кабинета вышел какой-то клерк в нарукавниках, неся объемные папки. И только минут через пятнадцать уже улыбающаяся и чуть порозовевшая секретарша пригласила их войти.

В большом кабинете во главе Т-образного огромного стола сидел человек в офицерском френче. Увидев вошедших, он тут же встал им навстречу. На широком лице выделялись холодные, несмотря на улыбку, стального цвета глаза.

– Не ждал вас так скоро… А говоря откровенно – совсем не ждал, хотя товарищ Троцкий и предупредил меня о возможном скором приезде сотрудников царицынской Чека. Но события на южном фронте развивались так стремительно, что можно было ожидать все что угодно… – И, отодвинув стул, тем самым указывая место, приказал: – Садитесь! – Обошел свой стол и сел напротив. – Через день после вашего отъезда, судя по документам, было взорвано здание вашей Чека, погиб Свиридов и до восьмидесяти процентов сотрудников. А вчера пришла телеграмма: пал Царицын. – И, увидев натянутые лица собеседников, стукнув кулаком, ободряюще заметил: – Ничего! С восточного фронта на помощь идут боеспособные дивизии, и пролетариат Москвы провел очередную мобилизацию в помощь южному фронту. Скоро Деникин будет отброшен и разгромлен! А на восточном фронте сейчас находится сам товарищ Троцкий. Так что там наше наступление продолжается – уже взят Оренбург. Ну да ладно… Об этом вы поподробнее узнаете у товарища Горова – в редакцию новости попадают раньше, чем к нам. – Чернов хитро улыбнулся Горову: – Владимир Николаевич, подожди – будь любезен, – он развел руками. – Дела служебные, сам понимаешь… Потом с тобой поговорю, будешь нужен.

Как только за Горовым закрылась дверь, Чернов, согнав улыбку с лица, деловито продолжил:

– Итак, товарищи, судя по списку доставленных вами ценностей, вы оказали огромную помощь своей республике. Страна испытывает катастрофическую нехватку финансов, а тут, – он любовно поднял опись доставленных драгоценностей, и в холодных глазах его появился какой-то нездоровый блеск, – такие деньжищи… Да на них можно такое устроить… – Он удовлетворенно причмокнул губами. – Я только удивляюсь Свиридову – такие ценности отправить в сопровождении всего трех сотрудников, да еще таких молодых!.. – И, заметив ухмылки продолжавших помалкивать друзей, спохватился: – Конечно, молодость не в счет… Я тут прочитал сопроводиловку, переданную начальником тамбовской Чека, – так вы трое роты стоите. Наворочали… Герои! – И тут же, отвлекаясь от темы, засмеялся: – А этот щелкопер Горов, наверное, полные штаны наложил! Я его еще по подпольной работе знаю – трусоват. Зато теперь в редакции порасскажет о своих подвигах! Ну да он мне уже сейчас уши прожужжит… Ну а вам – что сказать… – Он сделал непродолжительную паузу: – Молодцы! Спасибо вам, ребятки. – Он вышел из-за стола, приобнял их и добавил: – Все, что в моих силах, – помогу.

После чего, взвесив в руке стоявший на столе саквояж, продолжил:

– Сейчас пройдете с приемщиком… Он, кстати, – хороший ювелир… Сдадите ему все ценности по описи, а потом – мы еще встретимся.

Он приоткрыл дверь и вызвал приемщика:

– Знакомьтесь, товарищи, – Натан Иммануилович Мацкевич – наша гордость. – И уже строже, начальническим тоном продолжил: – Принять по описи, по второму варианту. – Вторую часть фразы он произнес с какой-то особой интонацией. – Проводи товарищей. – С этими словами он, выпроводив их из кабинета, поднял трубку и, назвав пароль, приказал: – Впустить в хранилище товарища Мацкевича с одним сопровождающим. Остальные – пусть ждут у решетки. – Он прошел по кабинету, удовлетворенно потирая руки.

Мацкевич – уже немолодой человек, – слегка сутулясь, не спеша поднялся на седьмой этаж и направился в правое крыло здания. Там, в самом конце, где за тремя разделёнными пятиметровым интервалом решетками дежурили охранники, располагалось хранилище.

Попросив Женю и Александра подождать, указав на стоящие в коридоре стулья, он вместе с Михаилом, несшим в руках саквояж с драгоценностями, подошел к решетке и назвал пароль. Металлическая зарешеченная дверь отворилась и, как только они вошли туда, с лязгом захлопнулась. Та же процедура повторилась возле второй и третьей решеток. Мацкевич попросил сопровождающих подождать и подошел к бронированной двери. Проделав несложную операцию с рычажками, что двигались по прорезям, вдоль которых были указаны цифры, быстро набрал код и, легко отодвинув в сторону тяжелую дверь, пригласил Михаила в открывшийся проем.

Внутри помещения, не имеющего окон и освещаемого электричеством, стоял письменный стол с двумя стульями. В глубине, поблескивая никелем, находился огромный, размером почти во всю стену, сейф – тоже с наборным замком.

Михаил хорошо помнил сейфы этой последней модификации. Перед самой войной отец взял его с собой на выставку. Тогда в Москве были выставлены сейфы германских и швейцарских производителей. Российским банкирам требовались новые, более надежные хранилища после серии дерзких ограблений банков, прокатившейся по обеим столицам. Медвежатники тогда пользовались для вскрытия вначале нитроглицерином, потом – более безопасным в применении, ставшим доступным динамитом. Но создатели сейфов тоже не стояли на месте, увеличивая прочность стали и толщину стенок, поэтому применение динамита оказалось уже неэффективным. Работа медвежатника становилась более утонченной, так как производители сейфов начали устанавливать в них цифровые замки. И по стране насчитывались единицы специалистов, умеющих справиться с такими бронированными монстрами. Отец тогда на выставке закупил несколько вариантов таких замков и завез их в Светлое. Дядя Боря, как называл его Михаил, – бывший одесский вор-медвежатник, завербованный Николаем Михайловичем и преданный ему безмерно, целое лето провозился, отгадывая секреты замков, одновременно посвящая в них юного Михаила, приехавшего на летние каникулы в имение отца.

Сейф, стоявший в помещении, был достаточно серьезной проблемой, но Михаил подумал, что все-таки сумеет с ним справиться. Уроки, полученные от дяди Бори, не прошли даром. Знания, усвоенные пять лет тому назад, прочно осели в голове, а пальцы хорошо помнили навыки, которые прививал неогрубевшим юношеским рукам ученика старый медвежатник.

В это время Натан Иммануилович, уже вооружившись лупой, подобной той, что пользуются часовщики, и выложив на стол содержимое саквояжа, засверкавшее всеми цветами радуги, начал быстро просматривать каждое изделие, номеруя, делая описание и отмечая наличие их в списке, представленном Михаилом. Эта кропотливая, хотя и поверхностная работа, тем не менее заняла у него около двух часов. За это время Михаил детально успел рассмотреть внешние параметры сейфа. Работа предстояла нешуточная…

После окончания осмотра драгоценностей они поставили свои подписи о сдаче и приемке в журнале. Затем Михаил, по просьбе Мацкевича, вышел, не оглядываясь, из помещения, услышав за спиной характерные щелчки: Натан Иммануилович вместе с охранником, втайне друг от друга, набирали секретный код шифра.