И бежала без оглядки, если заметит поблизости Лува или Биделю. Остальное — его забота. И надо скорее найти возможность действовать. А вместо этого он стоит рядом с Иэном и молчит. Если его поведение вызовет подозрение, если он выдаст себя, даже мелочью, хуже станет в том числе и Марджери.

— Я хочу еще побыть на воздухе, — сказала сыну леди Уорстоун и посмотрела на мужа, продолжавшего вести оживленный рассказ. — Пойдем в сад, там сможем посидеть, побыть вдвоем. Я очень скучала по тебе, мальчик мой.

— Я полагал, ты скучаешь только по Бальтюсу, — язвительно заметил Иэн.

— Он у тебя не один? Не расскажешь, где он и как у него дела?

— Понятия не имею. В последний раз я получал вести, когда мой… второй брат был во Франции.

— Он больше тебе не брат, но я желаю знать, где он и чем занимается. — Миледи оглядела Эврара с головы до ног и облизала губы. — Тебе есть что сказать?

Иэн молчал очень долго. Эврар задумался, можно ли каким-то образом сделать так, чтобы мать и сын захотели остаться наедине, тогда появится возможность заняться своими делами.

— Нет, — наконец произнес Иэн. — Ничего, что тебе было бы интересно. Ничего…

— Я разочарована. — Она посмотрела на Эврара: — Ты свободен.

— Мама, — угрожающе произнес Иэн.

— Прошу тебя, какая разница, от кого он получает приказы, если все равно обязан их выполнять.

Эврар не пошевелился. Собственная жизнь, покой семьи и безопасность Марджери теперь зависели только от его преданности Иэну. И только Иэну. По крайней мере, хотя бы внешне все должно выглядеть именно так.

— Хвалю, Эврар. — Иэн улыбнулся. — Еще один повод убедиться, что я не ошибся, наградив тебя. Ступай, ты свободен.

Наградив? Но он ничего не получал. Впрочем, сейчас главное, что он может идти.

— Благодарю, милорд. — Он удалился быстрым шагом, пока господа не передумали.

Необходимо скорее попасть в комнату Марджери. В крепости определенно что-то происходит, оставаться здесь, особенно рядом с Иэном, небезопасно. Ему хорошо известно, что лорд не доверяет родителям, по собственной воле он никогда не отослал бы охрану.

Эврар быстрыми шагами пересек двор. В голове крутилась одна мысль: Марджери… Марджери… Он не смог поговорить с ней ни прошлым вечером, ни сегодня утром. Тревожился, болит ли рука. Ему самому было точно больно. За нее, за то, что ничем не смог помочь. Хотя почти убедил себя, что ничего не смог бы сделать. Впрочем, должен был предугадать ход событий, ведь провел много лет рядом с Иэном, знал, на что тот способен. Великан, конечно, заметил, как тот перехватил нож, понял, что решил нанести удар, но был уверен, что выберет либо мажордома, либо повариху. За все дни плена Марджери он не сделал даже попытки ей навредить.

Теперь, с появлением новых слуг, проблем прибавится. Не для того ли они здесь, чтобы уничтожить Марджери?

Ему совсем ничего о них не известно. Они появились в замке, когда он отсутствовал. Скорее всего, были наняты управляющим, хотя, возможно, все не так, как видится. Этот человек служил семье Уорстоун, еще когда Эврара не было в крепости, подобострастно преклонялся перед Иэном, чем вызывал раздражение Эврара, и тот старался не сталкиваться с ним. Но не стоит забывать, что власть управляющего велика, но никто, ни один слуга даже низшего разряда не мог появиться в замке без одобрения лорда.

Возможно, у него появится шанс бросить вызов управляющему.

Эврар заметил, что тот отлучался вечером под предлогом принести чаши для питья — смешная причина, возмутительная, учитывая его положение. Но Иэн использовал и личного охранника как посыльного, так что всякое возможно.

Все эти новшества — плохой знак. Иэн не любил перемены, они могут таить в себе опасность. Каждый новый человек подвергался проверке лично Уорстоуном, был несколько месяцев под наблюдением его личной охраны. Могла ли необходимость привезти этих двух в замок быть следствием придуманного Иэном задания?

Ответов пока нет, придется наблюдать. Не как охранник Иэна, не из-за возможной для него опасности. Причина в Марджери и ее покое. Больше он не смалодушничает, как прошлым вечером, он защитит Марджери любой ценой. Он чувствовал себя так, словно рана была на его ладони. Он был возмущен и тем, что Иэн позволил себе коснуться ее лица, вел себя как заботливый… любовник.

Ревность выводила из себя. Появлялось желание уничтожить всех и вся, но добиться, чтобы Марджери принадлежала только ему. А она намеренно его избегала, даже стала больше времени проводить с Иэном, словно назло ему, Эврару.

Зачем он начал рассказывать ей о маме и сестре? В такой ситуации нужно говорить честно обо всем или вообще не касаться темы. Впрочем, Марджери поняла главное: он здесь только ради того, чтобы уберечь родных.

Ему почти ничего не известно о ней и причине, по которой она здесь. Он не задавал вопросы, что произошло в замке Руля, почему Иэн захватил ее в плен. Была ли это часть игры или прихоть сумасшедшего лорда? Почему вместо этого они говорили о красках, которые он не видел, но стал мечтать об этом тоже из-за нее? Эта женщина стала для него всем, а он почти ничего не знал о ней. Он умирал от ревности, стоя позади Иэна и наблюдая, как тот делает вид, что влюблен в сидящую рядом красавицу, прикасается к ней.

Как же все это отвратительно. Как трудно сдерживать бушующую в душе ярость. Хорошо, есть время перевести дух и прийти в себя, пока Иэн занят с родителями. Можно даже позволить себе забыть на время о Бальтюсе, Луве и Биделю, заняться борьбой с незнакомыми эмоциями, взять их под контроль. И скорее добраться до Марджери, потому что ей точно под силу усмирить зверя, которым он себя ощущал.

Глава 15

«Ты зайдешь наконец или не хочешь меня видеть?» — размышляла Марджери, стоя у окна и глядя во двор, по которому шел Эврар. Он почти бежал, будто его подгонял вспыхнувший в Большом зале пожар. Потом она услышала тяжелые шаги в коридоре, захлопали двери.

Зачем ему заходить в середине дня в покои, где нет Иэна? Скорее, чтобы увидеть ее.

Однако на пороге он не появился, и Марджери сникла. С нее довольно, она больше не будет ждать. Он не желает ее видеть, но она должна с ним поговорить, многое рассказать. И предупредить!

Даже видя его из окна, она поняла, что он встревожен, хотя, возможно, причина в переутомлении, ведь последние дни были насыщенными.