издевательство — Лена каждый раз приходила и будто училась заново. Она радовалась тому, что без проблем может написать несколько дежурных фраз, но Гилберт сказал, что это не показатель. Она читала вновь и вновь, но чувствовала лишь несварение желудка от волнения и осознания своей никчемности.

«Я должна бросить это?» — думала она. Просто признаться на экзамене, что она соврала? Или… сбежать? Пока еще может. Но куда ей бежать? Она не знает города, не знает этого мира. Она чужачка и уготована ей смерть. «Интересно, а если умру, вернусь обратно? Домой?» — это мысль посещала её слишком часто последнее время. Но Лене очень не хотелось это проверять.

— Ты слишком переживаешь, — успокаивала её Соландж. — Экзамен всего через две недели… Ты слишком одаренная, чтобы его провалить!

Одаренная в чем? В том, что знает, что книги от пыли не стоит протирать мокрой тряпкой?

Лена почти поддалась словам утешения. Но вспоминались холодные глаза Гилберта — его терпение было на исходе, и он почти узнал все, что хотел. Кто поможет Лене? Ей придётся расстаться со своим секретом, но кому его можно доверить? Виктория ей стала подругой и опорой, но как поведет себя, узнав правду? Поверит ли на слово или решит, что Лена шпионка? Лена помнила своих бывших подруг — сначала они дружелюбны с ней и добры, но стоит ей допустить ошибку или показаться странной… Они отдалялись. Лена доверяла безоговорочно одному человеку — своей бабушке. Как же тяжело… Будь она рядом, то помогла бы советом, она всегда оказывалась права. Но Лена одна. Она была одна и в своем мире, а здесь лишь окружила себя людьми, которые тянуться к ней, а она их… боится?

«Я должна начать рисковать» — осознала она.

Но все разрушила новость — экзамен в Академии перенесли.

Он наступит через три дня. Сердце Лены упало в глубокую яму страха.

— …это все из-за Запада… слышал, они подготовили армию, у них там десять тысяч человек!

— Это все бред, одного взмаха руки прекрасной леди Аурелии хватит, чтобы разбить их в прах!

— Слышал, у них есть какие-то… роботы?

— … они изменили дату экзамена, чтобы отобрать магов пораньше, разве не ясно? Сейчас Империи требуются любые силы.

Три дня.

А так ли это важно? Что три дня, что две недели — для Лены это были жалкие сроки. Гилберт приходил к ней почти каждый день, но лишь испытывал вопросами, а знания так и не закреплялись в её голове.

Почему я не вижу, если мои глаза открыты?

Лена стояла в центре открытой площади и смотрела на солнце. Оно было совсем далеко, частично скрылось за серыми облаками. Воздух пропитался влагой, снова приближается дождь. Лена обхватила себя руками. Зеленая мантия стала частью нее — она надевала её каждый день. Мягкая ткань, тихо шуршащий по полу подол, рукава, всегда испачканные пылью или чернилами. Лена чувствовала, что здесь её место. Среди книг. Но почему они отказываются её принимать, если призвали? Она ведь старается… Неужели ей суждено просто погибнуть в тюрьме или от рук властного мага? Лена может им рассказать правду, но вдруг это лишь приблизит её кончину?

Вот уж не думала Лена, что так серьезно будет рассуждать о таких вещах. Её жизнь никогда не была в опасности. Но она умела принимать серьезные решения… Она пошла наперекор всем, чтобы исполнить свою мечту, хоть все и называли её идиоткой. Она отказалась от многого и теперь она здесь.

Это ли не судьба?

Если бы только бабушка была рядом… Человек, который искренне её любил и был на её стороне. Она бы смогла ей все рассказать, обнять и они вместе бы нашли выход.

Но Лена одна.

— Почему ты плачешь?

Лена медленно повернула голову. Совсем рядом стоял Джонас Санд. Хотелось усмехнуться — её вечный преследователь всегда тут как тут.

— Засмотрелась на солнце, — Лена вытерла мокрые щеки. — Опять следите за мной, господин Санд?

— Я просто проходил мимо.

Он смотрел на нее задумчиво и будто чего-то ждал. Откровения? Лена все еще не понимала, как к нему относиться — они балансировали на грани вежливой учтивости и стычек школьных недругов. Лена ему кивнула и хотела уйти, побыть одной. Может, стоит немного по-настоящему поплакать в подушку? Она не делала этого в этом мире ни разу, хотя стоило. До этого дня она чувствовала мнимую безопасность, но теперь…

Все рушилось.

— Вы волнуетесь из-за войны, — произнес Санд ей в спину.

— Как и все, — лишь покачала головой Лена, остановившись.

— Не стоит. Она не дойдет до города.

— Спасибо за ваше беспокойство, но мне нужно идти.

— Хелен… миледи Илиос!

Он настойчиво не давал ей уйти. Лена со вздохом обернулась. Ну что за человек — видит же, что она хочет побыть одна.

— Вам стоит прекратить встречи с некромантом, — произнес Санд.

Лена улыбнулась и даже не спросила, откуда он знает. Все равно не ответит.

— Это не ваше дело, — просто ответила она.

— Он дурит вам голову. Гилберт Зеленый — опасный человек, Хелен, вы не должны больше с ним встречаться.

— Это не ваше дело, господин Санд, — повторила Лена.

— Не будьте столь упрямы, — огрызнулся Джонас. — Я ведь стараюсь помочь.

— Чем же? Вы ничего не объясняете, следите за мной и ждете содействия? Я вас не знаю и доверять вам не вижу смысла.

— Но доверяете некроманту…

— Я никому не доверяю.

Она говорила правду и заткнула самоуверенного Санда. Он растерянно смотрел на нее, не зная, что сказать. И хорошо — хотел бы быть с ней откровенным, был бы. А теряться в догадках Лена не собиралась.

— Тогда не смею вас задерживать, — произнес Джонас сухо. Зеленые глаза горели обидой. — Но может, перед визитом в Академию вы захотите увидеться с другим своим другом…

Друзья — Лена едва сдержала усмешку. Подругой ей была лишь Соландж и то Лена боялась, что ошибается в ней.

— С ним мне тоже нельзя видеться? — уточнила Лена.

— Генерал Викториус Галанис на Главном входе. Думал, вы хотели бы знать.

Лена пораженно застыла, наблюдая, как Санд уходит прочь. А потом сорвалась с места, побежав к Главному входу.

Сначала она была погружена в рабочую суету, потом бессмысленные уроки чтения… Гилберт использовал её, она знала. Джонас лишь наблюдал. Принцу Вейлору точно не до нее… Но Виктор! Огонек зажегся в груди и Лена боялась дать ему разгореться — вдруг она ошибается?

Она так часто ошибалась.

На Главном входе царил хаос — его заполонили мужчины в доспехах и бегающие с