время нахождения в Ростове большевиков. Он считал, что Советская власть очень быстро начала себя изживать.

В начале мая 1918 г. большевики покинули город и в Ростов вошли немцы и дроздовцы. Покидая Ростов-на-Дону, красногвардейцы забрали достаточно большое количество провианта, техники. Для города начался новый этап.

Проведенный источниковедческий анализ произведения А. С. Локермана позволил реконструировать повседневную жизнь города Ростова-на-Дону в феврале – мае 1918 г. Эта брошюра является не просто историописанием городской жизни, но и напоминает дневниковую запись. Локерман подробно и скрупулезно день за днем описывал пребывание большевиков у власти. Он ссылался на периодическую печать, постановления и декреты Советской власти, и, конечно, данное произведение снабжено мощным аксеологическим подтекстом. Локерман, будучи секретарем городской думы и одним из лидеров Донского комитета РСДРП, являлся непосредственным свидетелем и участником событий. И хотя его мировоззренческая позиция формировалась под непосредственным влиянием социал-демократической парадигмы, но сквозь нее мы видим взгляд горожанина. Во многих официальных партийных документах подпись Локермана стояла наравне с подписью лидера Донского комитета Б. Васильева, что свидетельствовало об особом месте этого политического деятеля в партии. Фактически, в изменившихся социокультурных и общественно-политических условиях зимы – весны 1918 г., трансформировалась позиция меньшевиков по отношению к большевистской власти. Следует отметить тот факт, что впоследствии донские меньшевики дистанцировались от официального курса РСДРП. А. С. Локерман внес значительный вклад в составление событийной картины указанного периода. Его также именуют Донским Мартовым. Безусловно, жизненный путь А. С. Локермана был схож с судьбами многих граждан Советской России, подвергавшихся за свои взгляды или принадлежность к небольшевистским партиям арестам, ссылкам и в конечном итоге расстрелу. Он был носителем ценностей своей эпохи, которая как в зеркале отразилась в его судьбе.

Глава 5. РСДРП в большевистской России

Деятельность РСДРП в постреволюционный период зависела от ряда обстоятельств. Прежде всего, тактика меньшевиков основывалась на внешнем факторе – степени легальности, допускавшейся Советской властью. Периоды легальности и полулегальности сменяли друг друга после октябрьского переворота. Так, Советская власть сначала Декретом СНК от 14 июня 1918 г. вывела меньшевиков из Советов, а 30 ноября 1918 г. аннулировала данное постановление. Специфической чертой «легальности» было состояние, когда партия фактически функционировала в условиях подполья[308]. Для меньшевистской периодической печати была характерна постоянная смена названий газет и журналов.

Ни одно значимое событие в 1918 г. для общественно-политической жизни страны не проходило без участия РСДРП. Меньшевики принимали самое активное участие во всевозможных избирательных кампаниях в советские органы, в профсоюзы. Они выступали на демонстрациях, митингах, публичных лекциях, собраниях и т. д.[309] Характерной чертой тактики российских социал-демократов был поиск возможных компромиссов с Советской властью. Кроме того, с конца 1917 по 1922 г. меньшевики часто проводили партийные съезды, конференции. Заседания ЦК происходили практически каждый день. Меньшевики вели активную переписку с западными социал-демократами, отправляли открытые письма В. И. Ленину. Тактика РСДРП в 1919 – 1920 гг. носила двойственный характер. С одной стороны, в силу того обстоятельства, что большевики пользовались массовой поддержкой и боролись с контрреволюцией, им, по мнению меньшевиков, следовало оказывать поддержку, но с другой – власть приобрела бюрократические черты и поэтому следовало подвергать ее обличительной критике[310].

Одной из форм политического самоутверждения в большевистской России являлось участие меньшевиков в выборах в Советы, профсоюзы и ряд других самодеятельных организаций. Российские социал-демократы уделяли большое внимание работе в данных органах, так как это было связано: во-первых, с их доктринальной установкой на развитие элементов самоуправления рабочих организаций и их политической культуры; во-вторых, с ситуацией в большевистской России; в-третьих, с перспективой демократизации политического режима большевиков. Последнее, как показала практика, оказалось утопией.

Однако представительство партии в Советах в пореволюционный период сокращалось. Так, ЦК партии в 1920 г. констатировал следующее: на выборах в городские Советы отделение партии в Твери провело 23 депутата при 67 коммунистах и 110 беспартийных. В Смоленске в Совет меньшевики провели 30 членов своей партии и 20 человек им сочувствующих, в потребительское общество – 73 уполномоченных при 51 большевике и 56 беспартийных[311]. В Кремчуге на общегородской беспартийной конференции социал-демократы получили 340 голосов, а большевики – 390, в правление профсоюзов прошло 3 социал-демократа и 2 большевика. Все правления профсоюзов, кроме табачников, находились в этом городе в руках меньшевиков[312]. Несмотря на разгром ростовского отделения РСДРП в 1920 г., многие меньшевики принимали участие в перевыборах в Советы и сумели провести более 30 делегатов и большое количество беспартийных, которые могли быть привлечены на сторону социал-демократов. Ростовское отделение РСДРП было одним из наиболее мощных в Советской России. Однако в начале 1920 г. в Ростове-на-Дону произошел раскол на «правый Донской комитет» и левый комитет «интернационалистов». ЦК РСДРП постановил распустить обе организации и создать «новую единую партийную организацию»[313]. Возглавлял работу по воссоединению партийной организации член ЦК С. Ежов. Ему удалось добиться положительных результатов только после вторичной командировки в г. Ростов-на-Дону. Обе организации были распущены, и Ежов провел перерегистрацию членов партии. Общее собрание присвоило вновь образованной организации название «Ростово-Нахичеванской»[314]. Но внутри комитета не было единства. Правые меньшевики были оппозиционно настроены по отношению к левой части фракции РСДРП. И только благодаря усилиям левых социал-демократов, по данным на конец 1920 – начало 1921 г., единство Ростовского комитета партии было сохранено.

В Харькове в городском Совете из 400 возможных мест меньшевики получили 225[315]. В Киеве во время проведения беспартийной конференции по продовольственному вопросу были арестованы 39 членов РСДРП без предъявления обвинения. Часть из них провели в тюрьме две недели, часть – 25 дней. 15 человек выслали в Харьков: Семковского, А. Биска, Кушина, Черного, Ландо, Березина и др.[316] Характерно, что из всех отделений РСДРП социал-демократы направлялись в Москву для проведения дальнейшего расследования.

Менее напряженно отношения между местными отделениями РСДРП и РКП(б) сложились в Череповце, Иркутске, Бежицке Тверской губернии. Так, в Череповце РСДРП принимала активное участие в проведении ряда беспартийных собраний, касавшихся функционирования профсоюзов, губернских съездов Советов. Череповецкое отделение партии проводило общепартийную линию в решении наиболее актуальных вопросов, стоявших перед государством и обществом. Кроме того, в Череповце активно работали меньшевистские агитаторы, распространявшие социал-демократическую литературу среди рабочих.

Иркутская партийная организация на конец 1920 – начало 1921 г. насчитывала примерно 130–150 человек. Она имела возможность проводить систематическую политическую работу[317]. Однако меньшевики были лишены возможности выпускать свой печатный орган «Социал-демократ». Благодатной почвой для их идей были рабочие-печатники. Но, несмотря на проводимую