Кэмерон издаёт смешок, а я опускаю голову не в силах смотреть на него.

— Да, сложно — это про тебя, ты всегда любила создавать сложности там, где всё было просто, — его голос пропитан горечью и я поднимаю глаза. Кэмерон прожигает меня взглядом и явно хочет что-то добавить, но молчит. Его лицо напряжено, он ерзает на месте, раскачиваясь взад и вперёд. — Ты должна что-то сказать. Должна, понимаешь? Я так долго ждал этого момента, и я хочу знать. Почему, Джилл? Почему ты меня бросила?

Он повышает голос и практически кричит на меня. Его глаза краснеют, и он поджимает губы, продолжая яростно взирать на меня. Но я молчу, сейчас просто неподходящий момент для правды. Нам надо поговорить, но сейчас мы слишком пьяны для разговоров по душам. Часть меня хочет всё рассказать прямо сейчас и покончить с этим. Но другая часть наотрез отказывается. Где-то глубоко внутри я лелею надежды на то, что ещё можно возродить прошлое из пепла. У нас ещё может быть второй шанс, я хочу в это верить. Но жизнь слишком жестока, чтобы исполнять наши надежды. Она любит бить наотмашь, и от этих ударов сложно оправиться.

— Не молчи, пожалуйста, — он умоляюще смотрит на меня и приближается. — Ты хоть представляешь, что практически разрушила меня тогда? Я любил тебя, Джилл, сильно любил, а ты растоптала все наши мечты. Ты хотя бы оглянулась назад, когда ушла? Приходила ли в твою прекрасную голову мысль, что ты сглупила?

Он обхватывает мои колени, глядя на меня снизу-вверх. Каждое его слово для меня как пощёчина. С каждым новым вопросом моё сердце сбивается с ритма. Меня бьёт дрожь, и я чувствую, как по щекам стекают слёзы. Кэмерон берёт мои ладони в свои, и я замечаю, как по его щеке стекает одинокая слеза.

— Прости меня, — шепчу я, не в силах больше ничего сказать.

— Мне ни к чему твои извинения, — он резко встаёт, и я подпрыгиваю на месте от неожиданности. В его взгляде бушует ярость, боль и бессилие. И я злюсь на себя не меньше него, моя ненависть к себе уже давно перешла все мыслимые границы.

— Я хочу знать, почему ты ушла? Ты задолжала мне ответы, Джилл! — кричит он и ударяет в стену. Раз. Два. Три…

— Хватит! — кричу я сквозь слёзы. — Пожалуйста, прекрати!

Он смотрит на меня, и в его взгляде мелькает сожаление. Он зарывается руками в волосы, громко вздыхая. Вся его правая рука в крови, костяшки сбиты, и я стараюсь не замечать красное пятно на стене.

— Ты разрушила меня, — говорит он потухшим голосом, глядя в пол.

Он выглядит таким разбитым, поражённым. От этого вида моё сердце сжимается, причиняя мне неимоверную боль. Кэмерон наваливается на стену, продолжая сокрушённо буравить пол. Вся его футболка теперь забрызгана кровавыми пятнами. Я встаю и иду к аптечке, нельзя оставлять руку в таком состоянии. Достаю ящик с лекарствами из-под раковины, беру чистые бинты и перекись водорода. Когда я подхожу к Кэму, он поднимает голову, а уже в следующий миг его губы накрывают мои. От неожиданности бинты и бутылка с перекисью падают на пол, слышен звук разбитого стекла, но мы не обращаем на это внимания. Губы Кэмерона жадно целуют меня, его язык вторгается внутрь, делая поцелуй ещё более сумасшедшим. Его руки сильно прижимают меня к себе, и он разворачивает меня, прижимая к стене и наваливаясь всем своим телом. В ушах звенит, голова начинает кружиться то ли от алкоголя, то ли от гормонов. Я цепляюсь за Кэма, выгибаясь к нему навстречу. Кусаю его нижнюю губу и слышу восторженный стон. Внутри всё буквально кипит, и я понимаю, что давно не чувствовала себя так правильно. Словно моей мозаике не хватало одной частицы, и теперь всё сложилось.

Руки Кэмерона проходятся по моему телу и зарываются в волосы. Он отрывается от моих губ и целует моё лицо, опускаясь к ключице. Меня уже невозможно удержать, мне хочется большего, и я чувствую, как мои трусики наполнились влагой. Свожу вместе ноги, и это движение не ускользает от Кэма. Его рука молниеносно опускается вниз и накрывает моё разгорячённое место. От одного этого прикосновения я готова кончить.

— Как давно я мечтал о тебе, — шепчет Кэм мне на ухо, кусая мочку и пуская по мне волну удовольствия.

Одной рукой он снимает с меня трусики, и они падают на пол. Не успеваю я опомниться, как Кэм отпускает меня и опускается на колени. Он закидывает мою ногу на плечо, и его язык касается меня там, где уже слишком мокро. Я громко вскрикиваю и лишь благодаря стене остаюсь в вертикальном положении. Язык Кэма круговыми движениями доводит меня до экстаза, и я уже чувствую приближение оргазма. Хватаюсь за волосы Кэма и закрываю глаза. Наверное, мои стоны слышны даже в коридоре, но я надеюсь на то, что громкая музыка их заглушит. Когда Кэм вводит в меня два пальца и прикусывает клитор, я уже не могу сдержаться, и меня сотрясает самый мощный оргазм в моей жизни. Сердце колотится как бешеное. Ноги становятся ватными, и я чудом остаюсь на ногах.

— С днём рождения, — произносит Кэм, поднимаясь на ноги.

Я хочу ответить, но тут раздаётся громкий стук в дверь. Мы оба подскакиваем от неожиданности, и весь мой оргазм мигом испаряется вместе с алкоголем.

— Джилл, Джилл, ты там? Пора резать торт, — слышен голос сестры, и я вздыхаю с облегчением, ведь могло быть и хуже. Не знаю, чтобы я стала делать, если бы это был Итан. Смотрю на Кэма и киваю то ли ему, то ли самой себе.

— Уже иду! — кричу я и спешно поправляю платье. — Я выйду первая, а ты через пару минут.

Кэм недовольно морщится и отворачивается. Его спина горбится, кулаки сжимаются, напрягая вены на руках. Я понимаю, что поступаю неправильно. Снова. Но и остаться я не могу.

— Прости, я знаю, мы должны поговорить. Мы поговорим, но не сегодня.

Он молчит и я, не дожидаясь ответа, выхожу из спальни. Чувствую себя ужасно, оставляя Кэма. Кажется, что я его прячу. Но отчасти так и есть, я не хочу, чтобы Итан узнал обо всём от кого-то другого. Я всё ему расскажу завтра и на свежую голову. А потом решу, что делать с Кэмероном. Теперь уже со стопроцентной уверенностью я могу сказать, что его чувства ко мне так же сильны, что и раньше. И возможно, у нас ещё есть крохотный шанс возродить заново то, что мы потеряли. Но поймёт ли он меня или моя правдивость лишь окончательно всё усугубит? Мне хочется быть оптимистом, хоть раз в жизни надеть розовые очки и надеяться на лучшее.

Кэмерон

Я знал, какой сегодня день, с самого утра мне хотелось приехать к ней, послать цветы или позвонить. Но я упорно обходил стороной телефон и старался не смотреть на брошенные, на стеклянном столике ключи от машины. Она сказала, что не хочет со мной говорить. Наверное, ей нужно время всё осмыслить. А может, все эти отговорки я придумал для себя сам, и она просто забыла обо мне. Бросила и не вспоминала семь лет, а теперь я вернулся и достаю её, как надоедливая муха.

Я хотел провести этот день за компьютером, подыскивая для себя занятие на ближайшие полгода. Отец был прав в одном, я не могу пролежать на диване всё это время. Иначе я просто свихнусь в этих четырёх стенах с мыслями о Джилл. Но неожиданный гость всё же решил прервать моё безнадёжное занятие. Когда увидел на пороге Элизабет, то сначала не узнал её. На ней были короткие шорты и белая майка с рваными краями. Яркий макияж совершенно не подходил для раннего утра. Хоть они с Джилл и являются родными сёстрами, но схожести между ними слишком мало. Она предложила мне прийти на день рождения Джиллиан, сегодня вечером и выглядела при этом немного взвинченной. Если бы я её не знал, то решил бы, что она наркоманка. Но на самом деле Лиз всегда была немного сумасшедшей. В ней словно ураганом носится энергия, и кажется, ей нет конца.