Говорят, что с годами всё проходит, время лечит. Наш мозг избирательно стирает воспоминания, и в какой-то момент прошлое просто прекращает быть важным. Всё уже случилось, нужно смириться и забыть. Но на деле самые страшные поступки будут следовать за нами попятам и отступят только перед лицом смерти.

— Джилл, всё хорошо? — слышу я голос сестры и замечаю её в дверях своей спальни.

Она встревоженно смотрит на меня, оглядывая спальню. Я с облегчением понимаю, что успела убрать шкатулку. Но тут же по мне волной проходит страх того, что она могла всё увидеть, придя на пару минут раньше.

— Да, всё нормально, — отвечаю я, натягивая дежурную улыбку.

Сестру это не успокаивает, и она проходит в спальню. Видно, что Элизабет только недавно проснулась. Светлые волосы завязаны в не аккуратный пучок, а тушь размазана под глазами. На ней красные шорты и свободный кружевной топ. Даже в сонном виде она умудряется выглядеть чудесно. Я же, по сравнению с ней, выгляжу просто ужасно со своими теперь уже тёмными волосами, которые торчат в разные стороны. Изо рта воняет, как из мусорного ведра, и голова жутко болит от выпитого алкоголя.

— Выглядишь ты паршиво, — замечает сестра, кивнув на меня.

— Спасибо, но я это и без тебя знаю, — фыркаю я.

— Может, перекусим? Я жутко проголодалась, — она берёт меня под локоть, и я неосознанно улыбаюсь. Сестра порой может быть навязчивой и выносить мозг своими выходками. Но когда нужно, именно этот родной человек может подставить своё плечо и поддержать в трудный момент.

Мы идём вниз, и на кухне я принимаюсь готовить завтрак. В доме полный порядок, даже трудно поверить в то, что совсем недавно тут была грандиозная вечеринка. Я рада, что Кензи взяла на себя заботу о вечеринке. Если бы не она, даже представить не могу, как бы справилась.

— Что за шум с утра пораньше? — доносится сонный голос Кензи, и она входит в кухню.

Выглядит она не очень, и на ней всё ещё вчерашнее платье. Макияж смазан, а волосы напоминают воронье гнездо. Она медленно идёт к столу и усаживается на стул.

— Выглядишь паршиво, — замечает сестра, и я усмехаюсь.

— Не обращай внимания, она это всем говорит, — отвечаю я, протягивая подруге стакан с апельсиновым соком. — Я готовлю омлет, ты будешь?

— Я за любой кипиш, кроме голодовки, — говорит подруга, залпом осушая стакан.

Пока Кензи пытается урвать последние минуты сна, развалившись на столе, а сестра кидает в волосы подруги кукурузные колечки, я жарю бекон и варю кофе. Сегодня выходной, и я как никогда ему радуюсь. Не хотелось бы сегодня идти на работу. В последнее время моя голова занята чем угодно, только не магазином.

Тут я вспоминаю, что Хейден вчера так и не пришла, и начинаю беспокоиться. Теперь я не увижу её два дня, и узнать, всё ли с ней в порядке, я не смогу. У меня нет ни её номера телефона, ни адреса. Хоть я и знаю её всего ничего, но что-то подсказывает мне, что с этой девушкой что-то не так. И этот ожог на её руке мне до сих пор не даёт покоя.

— Лиз, прекрати, — шиплю я, недовольно глядя на сестру. Порой она ведёт себя как ребёнок и совершенно не выглядит на свои двадцать два. Видимо, вся серьёзность в этой семье досталась мне одной.

— Да ладно тебе, — она недовольно морщится, но всё же прекращает свою мелкую пакость.

— Кенз, вставай уже. Или я обеспечу тебе ледяной душ, — говорю я, толкая подругу в плечо. Она лениво поднимает голову от стола и потирает глаза, ещё сильней усугубляя вид своего макияжа.

— Я когда-нибудь говорила, что ты зануда? — бормочет она, массируя свои виски.

— Трудно сказать сколько раз, — отвечаю я, накрывая на стол.

— А вот и мои ранние пташки, — разносится радостный голос отца, и он показывается в дверном проёме.

По сравнению с нами, он выглядит прекрасно и на редкость отдохнувшим и бодрым. Папа искренне улыбается, оглядывая нас своими лучистыми глазами. Сегодня он надел тёмные брюки и синюю рубашку-поло. Его лицо гладко выбрито, а густая чёрная шевелюра с редкими серебряными проблесками идеально причёсана.

— Куда это ты собрался в такой ранний час? — интересуюсь я, когда папа занимает своё место за столом.

— У меня встреча с клиентом, хочу купить пару лошадей, — отвечает он, намазывая тост маслом.

— Это здорово, может, поехать с тобой? — говорю я, но тут отец как-то меняется в лице и улыбается.

— Не стоит, отдохни сегодня, я справлюсь.

Мы с сестрой переглядываемся, заметив папино странное поведение, но я больше не затрагиваю эту тему. Если он захочет, то расскажет о том, что происходит.

Дальше завтрак проходит в тишине. Все словно находятся в своих мыслях, не желая разговаривать. После папа целует нас на прощание и уходит. На его лице сияет улыбка, даже в его походке чувствуется некое счастливое предвкушение. Никогда раньше я не замечала за ним такой нескрываемой радости перед покупкой новых лошадей.

— Мне одной показалось, что Роберт какой-то странный? — спрашивает подруга, когда за отцом закрывается дверь.

— Нет, мы тоже это заметили, — говорим мы с сестрой практически в унисон.

Я принимаюсь убирать со стола в одиночестве. Кензи всё ещё толком не проснулась, а Лиз никогда не помогает мне на кухне. Я и не жалуюсь, меня всегда успокаивала уборка. Это похоже на терапию, во время уборки моя голова отдыхает от мыслей. Пока я мою посуду я сосредоточена лишь на ощущении воды, протекающей между моих пальцев. И сейчас мне полезно ни о чём не думать. События вчерашнего вечера, словно заезженная плёнка, крутятся в моей голове. Я никогда не думала, что наша встреча с Кэмом произойдёт именно так. Но у судьбы свои планы на нас, и иногда она любит над нами подшутить.

Мои губы всё ещё помнят поцелуи Кэма. На теле буквально высеклись его прикосновения. И вспоминая оргазм, который он мне подарил, я понимаю, что в моих трусиках снова становится мокро. Меня одолевают противоречивые мысли, и с каждой минутой я лишь сильней запутываюсь. Сегодня я должна поговорить с Итаном. Это будет сложно, но сейчас для меня это не худшая проблема. Самое трудное будет впереди, когда нужно будет объясняться с Кэмом. Не знаю, смогу ли когда-нибудь рассказать истинную причину своего ухода. А главное, будет ли у нас шанс на новое начало после моего рассказа.

— Земля вызывает Джилл, — слышу я голос подруги и понимаю, что вся посуда уже вымыта, а вода продолжает бежать впустую. Выключаю кран и вытираю руки. Замечаю, что сестра уже ушла, и мы с Кензи остались одни. Подруга пристально смотрит на меня, и на её губах блуждает еле уловимая улыбка.

— Почему ты так на меня смотришь? — спрашиваю я, скрестив руки на груди.

— Просто хочу понять, как прошла ваша тайная встреча с Кэмом, — её бровь элегантно изгибается, и она усмехается.

Я буквально чувствую, как мои щёки наливаются румянцем в считанные секунды. В ушах звенит, и перед глазами снова появляется образ Кэмерона, стоящего передо мной на коленях. Его язык доводит меня до оргазма, а пальцы впиваются в мою кожу. И эта довольная ухмылка, тихий шёпот и благоговение в его пылком взгляде. Всё проносится в моём мозгу, возвращая меня в прекрасный момент из прошлого.