***

Мы ждали до последней минуты. Гости устали, хотя старались скрыть это. Мои родители нервничали. Я была на грани истерики.

Внезапно сверху донеся странный звук. Все взгляды устремились в небо. Над нами кружил вертолет. Вскоре от него отделился парашют.

– Наш рабочий день закончился! Мы закрываемся! – объявила заведующая ЗАГСом.

– Подождите еще десять минут! – попросил Антон Котов.

Заведующая неохотно согласилась.

Парашютист приземлился на площади неподалеку от ЗАГСа. Нечаев, Котов, Абрамов и Герман Корецкий помчались туда. Я хотела присоединиться к ним, но родители удержали меня.

– Этот ненормальный парашютист не имеет никакого отношения к твоему жениху! – заявила мама. – Сосновский, конечно, легкомысленный, но не до такой степени.

– Алекс непредсказуем. Он способен на все, – предупредил отец.

Он оказался прав. Нечаев, Котов, Абрамов и Корецкий вернулись вместе с Александром. Выглядел он совсем не так, как полагалось жениху. Его одежду вряд ли можно было назвать парадной, и чистотой она не отличалась.

– Десять минут прошло! – напомнила заведующая ЗАГСом.

– Вам придется задержаться, чтобы провести церемонию бракосочетания, иначе я взорву ЗАГС! – угрожающе произнес Александр Сосновский.

– Вы слышали, что он сказал?! – обратилась заведующая к Антону Котову.

– Сосновский обязательно получит наказание, положенное по закону, но позднее. А сейчас, пожалуйста, выполните его просьбу! – отозвался Антон.

Заведующая не рискнула спорить с начальником полиции. Кроме того, она опасалась, что Александр выполнит угрозу. Поэтому регистрация, наконец, состоялась. Все остались довольны. Заведующая ЗАГСом, выпив вместе с нами шампанское, и получив в качестве компенсации за моральный ущерб пачку стодолларовых купюр, простила Сосновского и попросила начальника полиции не наказывать его. Только моя мама продолжала злиться на Александра.

– До ЗАГСа можно было доехать за пять минут. У Вас дорога заняла весь день, – проворчала она.

– Вы правы, – согласился Сосновский. – Я понимаю, что виноват, но не могу ничего сказать в свое оправдание.

– Сева бы так не поступил! – раздраженно продолжила мама.

– Верно, – подтвердил отец. – Сева не рискнул бы лететь на вертолете, и пользоваться парашютом он не умеет.

– Я имела в виду совсем другое, – сердито ответила мама.

Ее не удивило отсутствие Севы. Она подумала, что ему было бы тяжело видеть то, как я вступаю в брак с другим мужчиной. Зато у меня вдруг появилось жуткое подозрение.

После регистрации, когда Александр уехал, чтобы привести себя в порядок и переодеться, я позвонила Севе и рассказала об инциденте. Сева признался в том, что организовал похищение Александра Сосновского. Двоюродный брат Севы работает на севере вахтовым методом. Он должен был улететь ночью и согласился помочь Севе избавиться от ненавистного соперника.

– Ты совершил подлый поступок, – прокомментировала я. – Не ожидала от тебя ничего подобного!

– Мне очень хотелось отмстить Сосновскому, – пояснил Сева. – Я надеялся, что он не явится на собственную свадьбу, и ты разочаруешься в нем.

– Теперь я не смогу относиться к тебе так, как прежде, и считать тебя своим другом, – предупредила я.

– Дружбы и не было никогда! Я давно уже был влюблен в тебя, но не решался признаться.

Мне стало жалко Севу. Но в это время вернулся Александр, и все остальные люди перестали существовать для меня. «Неужели это свершилось?! Даже не верится! Самый лучший в мире мужчина теперь мой!» – радостно думала я.

Александр Сосновский смотрел на меня и улыбался. Этот день для него был тоже самым счастливым.

Свадьбу отмечали в ресторане, долго и весело. А ровно в полночь любовались салютами, устроенными в нашу честь. Это зрелище впечатлило даже мою маму. Она перестала сравнивать Сашу и Севу.

Мои родственники уехали с ночным поездом. Отец планировал важные дела на утро, а мама опять собралась в командировку. Костя и баба Лида отправились вместе с ними. Наверное, у них тоже имелись уважительные причины. Хотя не исключен и другой вариант. Они не хотели мешать нам. И тетя Даша не ночевала на даче. Мы остались совсем одни. Наконец-то!

Саша нес меня на руках до спальни. Возле кровати он осторожно опустил меня, помог принять вертикальное положение, обнял и поцеловал. Это был настоящий поцелуй, долгий и сильный до головокружения. Он пьянил крепче любого вина, хотя мы были трезвые. Брачная ночь! Ожидая это событие, я пыталась представить, как все будет происходить. А Саша, наверное, давно уже сгорает от нетерпения.

Но я услышала совсем не то, что ждала.

– Спокойной ночи! – произнес Сосновский.

– Что?! – не поняла я. – Странные у тебя шутки!

– Пусть эта ночь будет для тебя счастливой и спокойной! – сказал Саша.

– Для нас! Мы проведем ее вместе, – ответила я.

– Нет. Я не хочу причинять тебе боль и чувствовать себя садистом!

Он говорил так серьезно, что я опешила.

– Ты не намерен остаться со мной?!

– Не настаивай, иначе будешь проклинать меня за то, что испортил тебе праздник!

– Сосновский, ты заболел или лишился рассудка?!

– Ни то, ни другое. Я люблю тебя.

– И поэтому отказываешься от супружеских обязанностей?!

– Мы выполним их позднее.

– Нет! Сейчас!

– Тогда нам обоим придется выпить коньяк.

– Издеваешься?! Или хочешь сказать, что в трезвом виде я не привлекаю тебя?

– Я боюсь причинить тебе боль и вызвать у тебя отвращение, – признался Саша.

Вид у него был такой несчастный, что я рассмеялась. Нелепая ситуация! Бояться и переживать должна я, а не он!

– Все будет нормально, – заверила я, целуя его. – Чем раньше это случится, тем лучше для нас обоих. И не забывай о том, что я – почти врач. Мне все известно, и морально я уже подготовилась. А боли я не боюсь, и она ведь не запредельная, а вполне терпимая.

Мои аргументы не убедили Сосновского. И тогда я решила проявить инициативу. Моя ладонь опустилась на его брюки в том самом месте, которое считается интимным и неприличным.

– Надежда Алексеевна, что Вы делаете?!

Его глаза даже расширились от изумления. Можно подумать, что я пытаюсь соблазнить невинного ангела!

– Провожу диагностическую процедуру, – объяснила я, чувствуя, что диагностика проходит успешно.

– Такими темпами пациенту скоро потребуется интенсивная терапия! – пробормотал он, но не стал сопротивляться.

– К интенсивной терапии Вы еще не готовы, Александр Николаевич!