class="p1">Воительница подходит ко мне и кладёт мне на грудь ладонь в латной перчатке

— Просыпайся, соня, — лёгким толчком она вышвыривает меня из непонятного места.

Последнее, что я вижу, это удивлённое личико Омари, которая с любопытством заглядывает через отверстие в стене шатра.

* * *

— Мать моя женщина! — восклицаю я, резко поднимаясь из спального мешка и ошалело оглядывая свой шатёр.

Возле меня склонился Сквидрвард. Рядом со мной столпились Малой, Майор и Мышь, а на полу рядом с ложем, а за их спинами с загадочной улыбкой стоит Омари.

— Что с вами, Мой Лорд? — обеспокоенно спрашивает наш доктор, — Вы хорошо себя чувствуете?

— Сейчас да, — говорю ему. — А что произошло?

— Меня позвали охранники, — рассказывает он, — сказали, что вы кричите во сне и не реагируете на попытки вас разбудить.

— Потом прибежала эта девушка, — Малой подхватывает рассказ и тычет в сторону Омари, — и попросила отдать ей твой меч. Сказала, что Черти-что её попросил. Сначала мы приняли её за сумасшедшую, но ты всё не приходил в себя…

— Вы всё правильно сделали, — говорю, — считайте её теперь… моим советником по непонятным явлениям, — девушка при этом скромно опускает глаза. — Пожалуй, я объясню это позже. Сейчас нам всем надо выспаться. Расходитесь по своим шатрам, утром идём на штурм.

Оставшись один, я оглядываю свою грудь. На ней отпечатался ожог в форме ладони.

«А Чёрти-что, как оказалось, горячая штучка», — вдруг проносится в моей голове.

Я не могу сдержаться и хохочу, так что в палатку снова заглядывают охранники. Жестом показываю, что всё в порядке.

Сегодня, пожалуй, одна из самых жарких ночей в моей жизни. Богиня не прибила, дебафа от её появления, похоже, тоже нет. Пора возвращаться к мирским делам. Прямиком к осаде!

* * *

С первыми лучами солнца начинается сражение за крепость. Во главе отряда тяжело и неторопливо движется крытый таран. Работяги Мустафы и новобранцы с натугой продвигают колоссальную конструкцию к воротам.

На Земле, чтобы сдвинуть подобную «малышку», потребовалось бы два или три десятка физически крепких мужчин. Благодаря же Системе, нам удаётся сократить это количество до восьми.

Непосредственно за тараном движется фаланга, пристроившись вплотную к его крыше. Солдаты выставили щиты по бокам и готовы к любой неожиданной вылазке, со стороны защитников крепости.

За ними широкой дугой, следуют «валькирии» вооружённые плюмбатами и нашими запасами гранат.

— Спарта, вперёд! — командую я, находясь среди пехотинцев.

Честно говоря, я не планировал проводить штурм так рано.

Тактика выманивания врага из крепости прекрасно себя показала. К тому же у нас есть дальнобойное орудие в виде Мыши, которая способна превращать в пылающий ад постройки внутри крепости, тогда как нам за это ничего не будет.

Но вчерашний визит Мирантис заставил меня пересмотреть свои планы. Стайса внутри крепости. А поскольку со мной, её покровительницу ждал «облом», то эта парочка вскоре возьмёт в оборот защитников крепости.

И тогда мало не покажется никому. Я помню Француза, из её прежнего отряда. Этого парня едва свалили мы вчетвером. Что будет, если Стайса начнёт приносить жертвы и усилит кабанятников?

Похоже, нам снова придётся её опередить.

Наш отряд уверенно продвигается к стенам. Над ними всё чаще мелькают головы защитников. Очевидно, они поняли, что теперь начнётся настоящая жара. В фалангистов и таран летят первые камни — снаряды из пращей. Они глухо стучат по крыше тарана, не нанося ему никакого урона. Но с пехотой дело обстоит иначе.

— Фаланга, щиты поднять! — зычно командую я. Ряды солдат слаженно поднимают свои щиты, формируя что-то вроде классической римской «черепахи». Снаряды теперь стучат по щитам, отскакивая от них и падая на землю. Не зря мы отрабатывали все эти схемы с Майором.

Сами защитники на стенах пока выглядят не слишком воинственно. В основном это кнехты, но видны люди в каком-то тряпье, очевидно, на стены согнали всех рабов. Пращами они пользуются хреново, но за счёт количества людей удаётся достичь большой плотности огня.

Самих «всадников» пока не видно, и это настораживает. Так что я не хочу отводит пехотинцев на безопасное расстояние. Одна вылазка нескольких наездников, и они перебьют тех, кто прячется внутри тарана, да и само орудие могут повредить.

Наконец, таран подъезжает вплотную к воротам, и обслуга оттягивает тяжёлое бревно назад.

Бах!

Таран сталкивается с воротами. Трещит древесина, а вместе с ней дрожит и частокол.

Частота падающих снарядов всё увеличивается.

— Ааа! — замечаю, как одному из солдат, высунувшему свою голову из-под кромки щита, прилетает камень точно в лицо.

Мощи снаряда хватает, чтобы обратить всю физиономию в кашу. Сомневаюсь, что после такого вообще живут.

Игрок Радан мертв!

Твою мать! Я был готов к потерям, но каждая смерть подобна удару. Не по самолюбию, а по физическому состоянию.

— Собраться! — ору я — Щиты держим!

Новички, чувствуя себя в безопасности, расслабились, очевидно, сочтя себя богами войны во плоти. Вот и последствия.

— Плюмбатами пли!

Бах!

Валькирии резво сокращают дистанцию до стен и закидывает по навесной траектории дротики на ту сторону. Попасть на такой дистанции трудно, но на стене раздаются стоны боли, а обнаглевшие защитники на какое-то время прячутся.

— Чёрт!

— Сука!

— А-а-а-а!

Крики и визги столь оглушительные, что даже мы, внизу их можем услышать.

Практически без перерыва летит вдогонку и вторая волна дротиков.

Новый вой и оры с матом, только теперь в нашу сторону летит и «ответка». Одну из девушек сбивает с ног. Две других валькирии оттаскивают её.

Пехотинцы из фаланги пытаются прикрыть метателей своими щитами. На них обрушивается шквал камней.

Игрок Рыхлый мёртв!

… мертв!

… мертв!

Три смерти бьют набатом по моим ушам. Сжав челюсть, я делаю глубокий вдох.

Бам!

Ворота уже держатся из последних сил. Становится очевидно — ещё один-два удара и мы сможем ворваться внутрь.

— Зажигательными — пли! — а это значит, что пора перейти к финальному аккорду нашей атаки.

На неожидающего подобной схемы действий неприятеля летят десятки горшков с жиром, а сразу за ними Мышь швыряет несколько файерболов.

Пламя тут же охватывает верх стен. Кричат горящие заживо игроки. Посчитав, что мы и дальше будем посылать на них дротики, они наверняка прикрывались только щитами.

А вот зажигательная смесь стала, мягко говоря, неприятным сюрпризом для обороняющихся.И как раз в этот момент таран наносит новый удар.

Бах!

Ворота проламываются внутрь, брёвна, что поддерживали их изнутри, трещат и заваливаются в стороны, открывая нам дорогу в поселение.

— Фаланга — в бо-о-ой, — вынув цзянь из ножен, я веду воинов за собой.

Двумя колоннами, пехота врывается в крепость.

Прямо в полыхающий ад из дыма, пыли и пламени.

Никто не уйдёт обиженным. Не сейчас, когда пролилась первая кровь воинов Спарты. Не теперь, когда последнее препятствие, что разделяло нас — сломлено.

Бросив последний взгляд на валькирий, которые уже не боясь подходят вплотную к стенам, я прохожу вперёд в ворота.

* * *

— Ты была права… всё это время права, — голос Сурового подавлен. Он понуро смотрит на мягко улыбающуюся жрицу. Стайса подходит к мужчине и берёт его ладони, покрытые мозолями, в свои нежные руки.

— Я знала, что ты всё поймёшь и примешь мою сторону, — её улыбка сводит с ума, блеск глаз вынуждает сердце биться через раз.

— Но я всё равно проиграл. Как и предостерегал меня Джо-Джо. Я подвёл его, — Суровый обессиленно садится перед ней на пол, позволяя жрице гладить его всклокоченные и пыльные волосы.

— Вовсе нет, — вкрадчиво шепчет она. — Он не принял твою идею. Не дал других бойцов в помощь. Не усилил тебя, обрекая на провал. Именно Джо-Джо первым нанёс тебе удар в спину, а не ты. Так стоит ли тогда следовать за ним и дальше?

— Да, действительно. Всё это — его вина. Он — первопричина. Он — Лорд. Он не мог не знать о моих намерениях. Он… предатель, — заворожённо заявляет Суровый. Его глаза блестят странным блеском, тем же самым, что и глаза Стайсы, не прикрытые маской.

Она улыбается, довольная собой. Её труды не прошли напрасно. Не сумела окрутить лидера поселения? Ну, так и что? Зачем ей сдался такой неудобный партнёр, если вот… протяни руку, и он падает в твои объятия.

Она подтачивала его уверенность, его преданность, его страх перед Лордом.

Именно она вбила клин среди лидеров восточников. И она же пожнёт наибольшую выгоду, пока