Гамильтон склонился к руке блондинки-с-сапфирами. – Мое восхищение.

– Знакомы вы с моей дорогой подругой, мадам Денизой де Брессей? – блондинка-с-сапфирами, оказавшаяся хозяйкой вечера, леди Морроу, представила блондинку-с-изумрудами, и они обе замерли, с почти вульгарным интересом рассматривая гостей. – А где же ваша супруга? Мы давно ее не видели.

– В Плимуте, леди Алиса. Врачи прописали ей морской воздух. А к нам как раз приехала погостить ее кузина. Позвольте представить вам мисс Элинор Крёсчент.

Элинор едва не присела в реверансе, а потом вспомнила, что на этот вечер принадлежит к весьма уважаемой семье, а потому просто с достоинством кивнула.

– А это мой брат, Дамиан.

Теперь все внимание леди Алисы и ее подруги сконцентрировалось на Дамиане, и Элинор смогла выдохнуть украдкой.

А потом они разделились. Вернее сказать, приливная волна развела их в разные стороны. Где-то там, за спиной, остались Дамиан, лорд Д. – к немалому облегчению Элинор, на которую он стал уже поглядывать с любопытством – и блондинка-с-изумрудами, мадам Дениза де Брессей. Элинор вцепилась мертвой хваткой в мистера Гамильтона, готовая ему многое простить, если только он ее не оставит сейчас на произвол судьбы.

Вокруг постоянно что-то происходило, и очень нелегко было сосредоточиться на деле. Громко играла музыка, мелькали яркие, причудливые наряды. В каждой комнате разыгрывалась какая-нибудь живая картина, и невольно Элинор задумывалась, что же все эти люди пытаются изобразить. Леди Морроу не переставала задавать вопросы, хотя по задумке именно ей полагалось отвечать. Грегори Гамильтон откровенно скучал, его явно утомляла дамская болтовня.

С немалым облегчением Элинор, сославшись на головокружение, отыскала тихий уголок и присела. Леди Морроу устроилась в соседнем кресле, а мистер Гамильтон сперва подпирал с независимым видом колонну – джентльмены всегда так делают в компании своих болтливых дам; Элинор казалось, они просто погружаются в транс. Затем он вызвался принести пару бокалов пунша и попросту сбежал.

– Лаура никогда не рассказывала, что у нее есть кузина.

Элинор скрыла легкое замешательство за веером. Его она тоже прихватила из комнаты хозяйки. Расписной шелк пах цветами, духами и пылью.

– У нас большая семья, леди Алиса. Всех и не упомнишь, должно быть. Мы никогда не были особенно близки, надо признаться, – нашлась Элинор после небольшой паузы. – Вы с дорогой кузиной, надо полагать, подруги.

– О, сердечные! – с улыбкой уверила леди Морроу, и Элинор ей не поверила. – Дорогая наша Лаура всегда полна полезных затей. Слышали вы о приюте для матерей-одиночек? Бедняжки вынуждены терпеть унижения из-за своего позора, а это несправедливо. Вы не находите, что на мужчинах лежит наибольшая часть вины?

Элинор снова прикрылась веером и пробормотала:

– У нас в Шотландии таких проблем нет.

Леди Алиса ее не услышала. Она, впрочем, была из числа людей, которые вообще никого, кроме себя, не слышат. Она, должно быть, даже сплетни разносила только собственноручно состряпанные.

– И, конечно же, спиритизм. Вам известен спиритизм, мисс Крёсчент?

– Покойный мистер Хьюм[20] родом из Карри[21]. Это совсем недалеко от нас. – Элинор порадовалась, что не совсем позабыла теткины рассказы. Дэниэлом Дугласом Хьюмом тетушка Эмилия восхищалась и даже, кажется, была в него немного влюблена.

– О, – немного оживилась леди Морроу и наконец-то обратила на Элинор внимание по-настоящему. – Вы бывали на сеансах господина Хьюма? Не правда ли, это было нечто потрясающее?

* * *

Грегори замер в полудюжине шагов с парой бокалов пунша, ища пути к отступлению. Леди Морроу и мисс Кармайкл непринужденно болтали: это особый женский дар – говорить на ничего не значащие темы бесконечно долгое время. Грегори им не владел, и ему хотелось сбежать. Увы, не успел.

– О, мистер Гамильтон, пунш! Как вы заботливы! – Дениза де Брессей буквально вырвала у него из рук бокалы и один протянула своей спутнице, еще одной бледной, модно немочной блондинке, а из второго сделала щедрый глоток. – Позвольте вам представить, мисс Мортон.

Грегори поцеловал холодную руку незнакомки.

– Я вижу, дорогая Алиса похитила вашу спутницу, мистер Гамильтон. – Мадам де Брессей издала странный смешок. – Мы так скучаем по вашей супруге. Когда же она вернется?

– Когда врачи решат, что климат Лондона ей более не опасен.

– Полноте, мистер Гамильтон. – Дениза де Брессей игриво ударила его веером по руке. – Ну когда же это будет? Этот город выпивает из нас все соки. Но что поделать, именно тут кипит настоящая жизнь. Не так ли, Эмма, дорогая?

Но мисс Мортон смолчала. Она стояла, пристально наблюдая за Элинор Кармайкл, а потом повернулась к Грегори.

– Кто эта женщина?

За Грегори ответила с добродушным смешком мадам де Брессей.

– Это мисс Крёсчент, дорогая, кузина нашей дорогой Лауры.

– Крёсчент? – Эмма Мортон покачала головой. – Нет, у нее была другая фамилия. Кармайкл. Да, Кармайкл. Элинор Кармайкл. Остерегайтесь этой женщины, мистер Гамильтон. Подле нее люди умирают.

– О чем вы? – Грегори, забывшись, поймал Эмму Мортон за руку. Она отступила.

– Колледж Святой Маргариты. Разузнайте, что там произошло восемь лет назад.

– Mon Diu! Как зловеще! – широко улыбнулась мадам де Брессей. – Теперь я просто обязана познакомиться с мисс Крёсчент-Кармайкл поближе.

И, подобрав юбки, она поспешила к алькову. Грегори обернулся, надеясь расспросить Эмму Мортон о ее странном предупреждении, вызнать подробности, но женщина уже исчезла, смешавшись с пестрой толпой гостей.

Глава тринадцатая

Лорд Д. рассматривал Дамиана напрямик, ничем не пытаясь прикрыть свое любопытство. Человека, к таким вещам чуть более чувствительного этот взгляд давно бы вывел из равновесия. Дамиан же смотрел в ответ. Лорд Д. был привлекательный мужчина, обаятельный, из тех, кто людям нравится, даже если они знают его натуру. А натура у лорда Д., несомненно, была дурная.

– Итак, дорогой Дамиан, могу я звать вас Дамианом, как близкий друг вашего брата? Дорогой Дамиан, отчего же Грегори столько лет вас прятал? Почему вы не появляетесь в славном нашем Лондоне? Недуг или порок?

– А разве недуг не есть порок? – усмехнулся Дамиан.

Лорд Д. хлопнул его по плечу, заставив поморщиться. Прикосновение это вышло тяжелым и ко всему прочему – неприятным.

– Мне нравятся остроумные люди, дорогой Дамиан. Так в чем же дело?

Гости между тем разделились на группки. Некоторые рассматривали и обсуждали живые картины – иные были просто на грани пристойности, леди Морроу явно нравилось эпатировать публику. Другие направились в музыкальный салон. Третьих молодой человек, одетый самым вызывающим образом – в черный костюм, с пронзительно-белыми перчатками на руках и с лилией в петлице, – зазывал в гостиную, где должен был проходить спиритический сеанс. С подругами Лауры