– Под утро в тавернах мало кто говорит. Ничего полезного выслушать мне не удалось. Да и Вороны эти повсюду…

При упоминании людей Атонаха, Дамаск внутренне сжался. Проклятые ищейки встречались им чуть ли не на каждом шагу, пока они добирались до порта. Да и здесь их засело не мало. Они были одеты как обычные рыбаки и торговцы, но Дамаск без ошибки угадывал каждого Ворона по цепким, злым, выискивающим глазам и хитрым холодным лицам. Вот один сидел в маленьком кайке, болтающемся у самого берега, он держал в руках удочку, но совершенно не следил за поплавком, неотрывно осматривая берег. Другой мужчина в соломенной шляпе развалился на пирсе, прислонившись спиной к столбику. Третий "трудяга" стоял за практически пустым прилавком с какими-то треснутыми кувшинами. Еще двое, изображающие грузчиков, сидели на ящиках, якобы отдыхая.

Именно из-за этого, в целях безопасности, Дамаск притащил уже зеленого от дурноты Шаха к этим вонючим бочкам. Бедный парень даже не мог вступить в диалог магов, полностью сосредоточившись на успокоении своего бунтующего желудка.

– Так, ладно. Выбора у нас все равно нет, – собравшись с духом, шепнул Белый. – Шлепок, возьми Ганса за руку и все время держись за нами с Шахом. Понял?

– Понял, – раздался тихий голос Шлепка.

– Черный, ты сейчас идешь к тому, что на кайке; переворачиваешь лодку и бежишь к этому красному коггу.

– А смысл? – спросил Бирм.

Дамаск почувствовал раздражение.

– Просто иди и сделай, что я говорю.

– Как я тебе лодку переворачивать буду? – начал протестовать Черный.

– Ты маг или кто?

– Я ж тебе говорил, что с водой не очень управляюсь.

– Черный, хорош ныть. Я не могу делать все за всех. Шах видимый и полудохлый, а во мне сейчас ни крохи магии. Так что если ты не управишься, никто не управится.

Послышалось недовольное сопение и шуршание влажных камешков, под ногами удаляющегося Бирма. Через несколько мгновений его шаги утонули в мягком шелесте океана. Дамаск тут же внутренне приготовился к стремительному перебегу от их укрытия до когга и тихим голосом скомандовал:

– Шлепок, приготовься. Шах, давай-ка поднимайся.

Процедура поднимания скорпуса выглядела довольно трагично. Он полулежал, полусидел оперевшись на одну из бочек, часто неглубоко дыша ртом. Его лицо цвета нежного капустного листа резко сделалось беловато-голубоватым, когда Дамаск пытался поставить Шаха на ноги. На секунду ему показалось, что парень и вовсе отключится, но, к счастью, этого не произошло.

Согнувшись под тяжестью Шаха, Дамаск орлиным взором следил за Вороном на кайке. Шли минуты, а так ничего и не происходило. Белый чувствовал, как плечи начинает ломить, а внутри все закипает от раздражения на медлительного Бирма.

Несмотря на безоблачную и безветренную погоду, кайк, ни с того ни с сего, начал медленно раскачиваться на спокойном зеркале воды. Сидящий на нем Ворон поначалу не предал этому никакого значения, но по мере того, как лодка все сильней и сильней начала раскачиваться из стороны в сторону, мужчина перестал пристально таращиться на берег. Он недоуменно смотрел то на лодку, то на воду. Когда же кайк стал походить на обезумевшую колыбель, "рыбак" испуганно вцепился в борта и всеми силами пытался не то что бы привести в равновесие свое суденышко, а хотя бы удержаться и не вылететь в воду.

Как только лодка начала раскачиваться, Дамаск даже не пытался уследить за действиями Ворона в ней. Он сразу же стал жадно наблюдать за другими ищейками, ловя момент, когда они отвлекутся на переполох в воде и у него будет немного времени, чтобы успеть перебежать от бочек до грузоподъемного механизма, который скроет его с Шахом от зорких глаз людей Атонаха. Нужно преодолеть каких-то метров двести, и тогда им без особого труда удастся добраться до красного корабля.

Послышалась неблагозвучная брань, на которую Вороны тут же отреагировали, почти одновременно повернув головы на шум. Дамаск переборол в себе хлестающее чувство сию же секунду стартануть, дожидаясь, когда лодка перевернется. Через минуту раздался громкий плеск опрокинутого кайка. Ворон в шляпе и тот что стоял за прилавком поспешили к своему соратнику. Дамаск же, поудобней обхватив Шаха, побежал к грузоподъемнику. Однако все происходило не так быстро, как хотелось бы. Скорпуса сейчас сложно было назвать спринтером.

Не успели они преодолеть и половины пути, как вслед им раздался крик:

– Это они!

«Грузчики» на ящиках их заметили. Страха у Белого не было, лишь жгучее желание выбраться самому и спасти тех, кто ему доверился.

– Бирм! – сорвавшимся голосом громко крикнул Дамаск, не останавливаясь ни на секунду, уверенный, что Черный поймет значение этого крика.

Грузоподъемник потерял всю свою прелесть, так что Белый пробежал мимо него. Шах, подгоняемый страхом смерти (ибо именно она ожидала его, если их поймают) начал передвигать ногами куда более веселей и задорней.

За спиной раздался взрыв, а вслед ему мужские крики боли. Кто, сколько и как далеко от них Вороны, Дамаск понятия не имел да и обернуться не мог. Но то, что Черный как-то затормозил погоню, было очевидно.

Добежав до самого дальнего причала, где мерно покачивался красный когг с черными парусами, Белый заорал, как раненый:

– Пожар! Пожар!

К блестящим лакированным бортам тут же подошли четверо мужчин со странными прическами (у всех были выбриты виски) и в одинаковых черных одеждах.

– Помогите! Нас хотят убить! Пожалуйста, помогите нам!

Изначально, по плану, говорить должен был Шах, но небольшая перебежка далась ему такими адовыми усилиями, что сейчас он безжизненно повис на Белом без сознания. Поэтому эту роль пришлось взять на себя Дамаску.

– Нечего было воровать у добрых господ. Пошли прочь, оборванцы. Иначе я сам спущу с вас шкуры, чтобы не тревожили ложными криками, – пригрозил один из мужчин с высокими скулами и сильно обветренным лицом.

– Нет, нет! Мы не воры! Пожалуйста, прошу вас, если вам не чужды заповеди Оркуса, помогите нам!

Мужчины переглянулись между собой, после чего большескулый обернулся через плечо и сделал крутящее движение пальцем, указав на трап. Раздался топот нескольких пар ног, после чего в поле зрения показались двое мальчишек, лет десяти – двенадцати. Они споро начали вытягивать широкую длинную доску, с поперечными планками.

Чувствуя, как по нервам бегают электрические разряды, Дамаск обернулся, чтобы посмотреть, как обстоят дела с преследователями, и в ужасе чуть не вспрыгнул на еще не до конца вытянутые сходни. Трое Воронов забегали на причал, где как раз стоял он с Шахом.

Трап только коснулся влажного пирса, а Белый уже запрыгнул на него. Но он успел сделать лишь шаг, как сильная грубая рука дернула его. Дамаск полетел назад, чувствуя, что Шах слетает с плеч. Однако мальчик даже испугаться не успел, осознав, что железная хватка исчезла, и он почему-то летит вниз, потеряв равновесие. Больно ударившись спиной и на мгновение потерявшись в пространстве, Белый не стал обращать на это внимание и, быстро придя в себя, резво вскочил на ноги. Первое, что он увидел, это спину высокого мужчины перед собой, по которой до самого пояса тянулся длиннющий черный хвост. О чем он говорил, Дамаск понял не сразу.