только Эдика ждало разочарование – если от деревни и остались хоть какие-то остовы старых изб, то сейчас их не было видно под слоем снега. То там, то здесь возвышались непонятные бугры, словно копны сена, но что это – оставалось загадкой.

Зато в Карачуново были ели. Вот нигде в округе не росли, а тут выстроились рядами, стройные, пушистые, как невесты на смотринах. Не теряя времени даром, Женя выбрал крайнее деревце, молодое и невысокое, и кинул веревку друзьям, попросив обвязать нижние ветви по кругу, прижимая к стволу, приподнимая. Иначе до ствола было не дотянуться. А сам приноровился и стал рубить.

Пока парни наконец занялись тем, ради чего забрались в лес, Света немного прошлась вперед, углубляясь в еловую рощицу. Пахло хвоей и морозом, и улыбка сама собой появилась на ее лице.

Пришло время и ей осуществить то, что было задумано. С одной стороны ради смеха, а с другой – чем черт не шутит – может и отомстить получилось бы. Ну или хотя бы настроение испортить. Света не была суеверной, но сама обстановка располагала. Канун новогодней ночи, заброшенная деревенька в глухих архангельских лесах, где по преданию раньше поклонялись древнему славянскому божеству…

Убедившись, что никто не смотрит в ее сторону, она стащила с правой руки варежку и украдкой повесила ее на еловую лапу. Потревоженный снег посыпался вниз, а ветка качнулась и, освободившись от тяжести, выпрямилась, подлетела вверх, забирая с собой и варежку.

Света ухмыльнулась.

– Вот тебе, дед Карачун, подношение. Не гневись, что елку в твоей роще срубили. Взамен возьми рукавицу твоей новой невесты!

Затем она достала из кармана телефон и тихо протараторила, глядя в экран:

Седой Вещун,

Старо́й Карачун,

Во года нощи

Водящий кощье,

Правду вершащий,

Маре велящий,

Разящий много

Своей острогой,

Во снежной буре

В велесовой шкуре,

Яви корочено,

Что напророчено;

Напасти унесть прочь

В злу морозну ночь.

Лжецов окоротить,

Врагов рассудить

Чтобы старое сбыти,

А новое жити!

– Свет, мы все, можем идти. Ты чего там застряла? – окликнул ее Женя.

– Хорош уже с елкой обниматься, а то у меня сейчас сучок отмерзнет, – выдал Дэн, пританцовывая на ходу.

– Иду, – крикнула она и бросилась догонять парней, шагая по следу на снегу от дерева, которое тащили волоком.

Когда они вышли из Карачуново, Света ощутило смутное беспокойство и обернулась. Еловая роща по-прежнему выделялась своей инородной зеленью. Снег так же блестел на солнце. Ничего не изменилось. Но странное зудящее ощущение, вроде чужого взгляда в спину, не проходило. Вдруг вдали тоскливо завыли волки, и Света, передернув плечами, подцепила Дэна под руку, чтобы избавиться от внезапной тревоги.

* * *

Вернувшись в деревню, Женя первым делом пошел растапливать баню. Эдик и Дэн стали стаскивать снег в центр двора, чтобы в получившийся сугроб вкопать срубленное дерево. А Света поспешила в дом, улыбаясь во весь рот.

– О-о-ох, как же я задубела! – Она скинула свою лыжную куртку и первым делом протянула руки к печи. – Ну что, как вам наша елка? Правда, красивая?

– Шикарная! – отозвалась Эля. – И шикарно, что у тебя настроение поднялось! А то смотреть больно, как ты грустишь из-за этого козла Марка.

– Эль, не надо, – шепнула Надя, поджав губы.

– Ну а что?! – Та и не думала щадить ничьи чувства, тем более что в ней уже плескался минимум литр пива, судя по количеству пустых баночек на столе. – Реально скотина ведь подлая. Кто так поступает?!

– Ну если чувства прошли, то что ж теперь? Лучше б он с нелюбимой маялся, отмечая праздники?

– Это называется по-ря-доч-ность! – Каждый слог Эля подкрепляла стуком кулака по столу, распаляясь еще больше. – И вообще, я не поняла, ты его оправдываешь, что ли?!

– Я просто пытаюсь с обеих сторон посмотреть на ситуацию.

– А нафига? Ты Светкина подруга или где?!

Та, кого они обсуждали, упорно игнорировала разгорающийся спор. Света растирала себе плечи и похлопывала по бедрам, чтобы быстрее согреться. Долгожданное тепло забиралось под одежду, а вот хорошее настроение, обретенное после учиненной в лесу шалости, медленно улетучивалось. Когда Эля и Надя, наконец, замолчали, сверля друг друга возмущенными взглядами, Света продолжила предыдущую тему, словно и не было ничего:

– Еле нашли, если честно! Уже хотели домой возвращаться, реально нет в округе ни елок, ни сосен, прикиньте? – Она натянуто улыбнулась. – И в итоге знаете, где срубили?

Света многозначительно посмотрела на подруг, выдерживая паузу.

– В том самом Карачуново!

– Ну вот, – Эля возмущенно всплеснула руками, чуть не разлив очередное пиво. – Мы же договаривались, что завтра все вместе сходим!

– Да можно уже и не ходить, зай, – отозвался от двери вошедший Эдик. – Там реально ничего интересного нет. Целых домов не осталось. Так, заваленные срубы, присыпанные снегом. Толком ничего и непонятно. Зато елки красивые там, прям целая рощица.

– Но никаких внутренностей на них нет, даже жалко! – подхватил Дэн, подмигивая Свете.

Женя затопил баню и наконец тоже зашел в дом, присоединившись к друзьям. После прогулки по лесу во всех проснулся зверский голод, и заготовленные на вечер бутерброды со шпротами молниеносно исчезли. Эля и Надя наигранно поворчали, но достали очередной батон и стали намазывать ломтики маслом. Под закуску отлично пошли и горячительные напитки – дамы налегали на коктейли, мешая апельсиновый сок с мартини, а джентльмены приканчивали ту самую бутыль коньяка, которая недавно гуляла вместе с ними по лесу. Света чувствовала, что понемногу расслабляется. Хмельной угар отвоевывал себе место в ее душе, замещая собой грусть и обиду, терзавшие все последние дни.

Примерно через час, вернувшись в очередной раз из бани, Женя объявил:

– Все, девчонки, можете идти париться! Пустим вас первыми.

Когда полотенца и банные принадлежности были собраны, Света бросила взгляд в окно и растерянно обернулась:

– Реб-бят, а что, с-снег разве шел?

У нее уже немного заплетался язык, и мысли путались.

– Нет, – отозвался Женя. – Небо чистое, ни облачка. Ночь морозная будет, наверное.

– Странно… а крышу сарая и забор замело, смотрите!

Эля тоже подошла к окну:

– О-о-о, Светке больше не наливать! – Она глупо хихикнула. – Это не снег, дорогая моя… Это птицы. Жень, у вас тут что, водятся полярные совы?

Все высыпали на крыльцо и в немом восхищении стали рассматривать двор. На крыше сарая, на заборе, на всех хозяйственных постройках плотными рядами сидели птицы. Крупные, размером с самоедскую лайку и такие же пушистые, они слетелись к дому, будто ждали чего-то.

– Реально