Почему это так задевает меня? Не страшно ведь, если он пришел только потому, что Кэм напугала его, будто я уже умерла и теперь я зомби. Не так уж я и напилась вчера и совсем не ждала, что он заявится прямо с утра. С чего бы?

Зажмуриваюсь и мысленно встряхиваюсь, прежде чем проглотить таблетки и запить их большим количеством воды. Приканчиваю полбутылки.

– Так, – говорит Ноа, повернувшись ко мне спиной, – я взял к кофе только сэндвичи, решил, что сливки-то у тебя наверняка найдутся. Ты ведь любишь кофе?

Обхожу его, достаю из холодильника карамельные сливки Кэм и свои с мятно-шоколадным вкусом, ставлю их на стойку перед Ноа.

Он разглядывает бутылочки и задумчиво щурится.

– Не ожидал, что у тебя карамельные сливки, этот вкус для тебя слишком примитивный.

– А может быть, я… примитивная, – поддразниваю его.

– Нет, не согласен. – Он ухмыляется, открывает бутылочки и добавляет сливки в каждый стаканчик с кофе, потом подвигает мне стаканчики. – Докажи, что я ошибаюсь.

Приподнимаю бровь, беру тот стаканчик, который с карамельными сливками, и ставлю перед Ноа. Мы хохочем.

Довольная улыбка играет на его губах, он достает сэндвичи из пакета.

– С ветчиной или с колбасой?

Я морщу нос, и у него вытягивается лицо.

– Ты не любишь ни колбасу, ни ветчину?

Парень обиженно надувает губы, и я мгновенно улыбаюсь в ответ.

– Я с удовольствием съем любой из твоих сэндвичей и выпью кофе, но… можно я душ приму сначала? И… это… натяну какие-нибудь штаны?

Ноа хмурится и смотрит на мои голые ноги, его темные брови взлетают вверх.

– Ой, извини, пожалуйста.

Он резко поворачивается ко мне спиной и нервно проводит рукой по волосам.

Я смеюсь:

– Я быстро, а ты полистай пока что-нибудь, хотя, если тебе уже пора, тогда спасибо…

Он оборачивается через плечо.

– Ничего, я подожду.

– Ладно. – Я ухмыляюсь, беру стаканчик с кофе и приветственно поднимаю его. – Спасибо тебе, Ноа. Правда.

Он кивает, и я иду под душ. В такие моменты особенно ценишь, как нам с Кэм повезло, что у нас отдельная ванная.

Под струями горячей воды я думаю о том, как необычно, что Ноа здесь. Мейсон убил бы его, если б узнал об этом. Хотя, скорее, он бы убил меня за то, что я так легко впустила парня в свою комнату. Ноа живет в том же общежитии, что и мой брат, играет с ним в одной команде, и Мейс еще ни разу не сказал о нем ничего дурного. Брат не оставил бы меня на пляже с Ноа в тот день, если бы в чем-то не доверял ему, и тем более не приглашал бы на наш костер на пляже. Так что ничего такого особенно ужасного я не совершила.

А прошлый вечер мне очень понравился. Здорово, когда можно поговорить с кем-то не из своей тусовки, это очень приятный, освежающий опыт.

Я люблю разговаривать с Кэм, и у меня нет от нее никаких секретов, но мне необходим был свежий взгляд на то, что со мной случилось, непредвзятое мнение. Ноа сопереживал мне, но эта ситуация не могла травмировать его, как меня или Чейза, как Кэм, как травмировала бы Брейди и Мейсона, если бы они узнали. Он был человеком со стороны, и мне это нравилось.

Разговаривая, мы не пытались как-то сгладить острые углы, предотвратить неловкость. Нам было спокойно. Легко.

Но я совершенно не ожидала, что на следующий день Ноа заявится ко мне. Было видно, что он искренне переживает за меня, что слушает меня не просто из вежливости, однако чтоб такое…

Мне пришло в голову, что, возможно, и Ноа нужен друг, как нужен мне.

Торопливо вылезаю из душа, натягиваю легинсы и свою любимую футболку с надписью «Лучше смерть, чем кофе без кофеина». Пробегаюсь расческой по длинным темным волосам, чищу зубы, потом беру кофе с тумбочки и выхожу из ванной посвежевшая.

Ноа сидит на диване, как я и ожидала, и я устраиваюсь рядом. Он улыбается, протягивает мне сэндвич с ветчиной и пульт дистанционного управления. Взглянув на экран телика, я обнаруживаю, что Ноа все это время смотрел «Одноклассников». Отбрасываю пульт в сторону и усаживаюсь поудобней, чтобы смотреть вместе с ним.

Покончив с сэндвичем, сжимаю в ладонях стаканчик с кофе и подворачиваю под себя ноги.

– Спасибо, Ноа, – снова повторяю я, глядя на него поверх стаканчика. – За вчера и за сегодня. За сейчас. В последнее время я мало с кем общаюсь, поэтому мне приятно, что ты пришел.

– Не обязательно благодарить меня.

– Обязательно.

– Нет. – Ноа резко поворачивается ко мне. – Я пришел, потому что мне захотелось.

Откидываю голову на подушку и улыбаюсь ему.

– Что ж, все равно спасибо тебе.

Чуть заметная тень набегает на глаза Ноа, но он кивает.

– Прошлым вечером я была такой несчастной и не успела сказать, что ты прекрасный футболист.

К Ноа возвращается улыбка, но из скромности он прячет ее.

– Серьезно, я помню твой бросок в первой игре, бросок квотербека-кипера. Отличный просто. – Я хихикаю, потому что он качает головой и по-прежнему не смотрит на меня. – А прошлым вечером твое перебрасывание мячом, «блошиное мерцание», да? – это было просто супер. Я такая дура, только вчера поняла, что ты и был тем самым квотербеком, – увидела тебя в игре и поняла. Ты – крутой парень с номером девятнадцать.

– Да, вчера было непросто, но мы справились. Мы все отличились, вся команда, – преуменьшает он свои достижения.

Я поджимаю губы, чтобы сдержать улыбку.

Он так не похож на моего брата и его друзей. Мейсон сказал бы что-нибудь вроде «да, я крут» и начал бы расписывать, что он еще выдал, помимо того, что я перечислила. Но Ноа ведет себя по-другому. Он скромен, а это редкость, учитывая, какого уровня он спортсмен и как великолепно играет.

В нем есть эта странная надломленность, но не такая, которая делает людей озлобленными и жестокими. А та, что рождается из потерь и разочарований, та, что лишает человека смелости, не позволяет ему стремиться к чему бы то ни было, потому что вселенная может снова подшутить над ним и снова отобрать все самое драгоценное.

– Мейсон просто супер на тренировках, – говорит он, чтобы сменить тему разговора. – Он станет отличным игроком, если продолжит в том же духе.

Я внимательно разглядываю Ноа и не вижу в его лице даже намека на неискренность. Он действительно верит в то, что говорит, в его словах нет ни