Живущие в городе, под защитой стены, – ничтожные тараканы, но те, кто живет за стеной снаружи, – даже не живые существа, а просто детали пейзажа, от которых дворец может избавиться или переделать по своей прихоти. Ведь это же как-никак королевство Талинь, а король – великий властитель, избранный высшими божествами. Божества никогда не ошибаются в выборе, именно они возложили корону на голову того, кто ее носит.

Наконец Август тоже отворачивается, с силой стиснув кулаки. Он вбирает в себя крики. Всех тех, кто очутился в ловушке внутри горящих домов и теперь ждет неминуемой мучительной смерти; всех остальных, кто лишился крова и теперь умрет от голода через несколько недель или месяцев. Легче всего отделались те, кого зарубили первыми.

– Да, для нас это ничего не значит, – подтверждает Август. – Да здравствует король Каса, да продлится его правление десять тысяч лет.

Он возвращается туда, где остался его конь. Предстоит долгая поездка, чтобы прибыть в Сань-Эр до наступления темноты.

Глава 9

Чами и Илас нарисовали для Каллы примитивную карту. Хоть она и уверяла, что запомнит маршрут, оказалось непросто объяснить на словах, как добраться до улицы Большого Фонтана кратчайшим путем, и две ее бывшие фрейлины принесли ручки и принялись набрасывать план улиц и отмечать толстым красным маркером, как ей следует идти.

Улица Большого Фонтана – излишне длинная, вечно оживленная, с кучей заведений, громоздящихся одно на другом, – пролегает у канала Жуби со стороны Саня, но в последние несколько лет вход на нее с обеих сторон загораживают доски и перекрещенные трубы, чтобы не прошла королевская гвардия. Иногда стражники все же врываются сюда с проверкой, но задача это изнурительная, ведь местные заново возводят баррикады всякий раз, когда их рушат. Простым людям, желающим попасть сюда, лучше сначала направиться в Эр, а потом вернуться в Сань по одному из мостов, который и приведет прямиком на середину улицы Большого Фонтана.

Калла расправляет карту, беглым взглядом окидывает метки и выбирает мост, ведущий в Эр. Ей следовало бы лучше ориентироваться в городе, но как-то неуютно разгуливать по улицам, если ты преступница, которую считают мертвой. И даже будучи принцессой, она никогда подолгу не бродила по этим переулкам одна. Ей известны крупные здания, финансовые районы, кварталы мясных лавок, она может даже назвать очаги преступности и места, где чаще всего бывает дворцовая стража. Но это совсем другое дело. Не то что почуять запах и услышать удар подошв о грязную землю, спрыгивая с моста в Эре, где граница между городами осязаема.

Калла медлит в начале переулка. По шее сразу же сбегают вниз мурашки. Там, где она стоит, последний тонкий луч заходящего солнца бьет ей прямо в глаза. В Эре всегда меньше шума. Но это не значит, что Эр – тихая гавань: просто вместо уличных торговцев здесь дельцы, вместо проституток на углах – школьные учителя, на ходу проверяющие сочинения и выставляющие оценки. Переулки мощеные, не настолько широкие, чтобы считаться улицами, как в провинции, но жителям Эра хватает места, чтобы разъезжать по ним на велосипедах, вместо того чтобы на каждом шагу огибать мусорные баки, как в Сане.

Калла смотрит вверх, прикрыв глаза сложенной козырьком ладонью. Солнце заходит, погружая Эр в сумерки. Ей всегда удавалось сразу улавливать любые изменения. И вот теперь все чувства настойчиво твердят ей, что за ней наблюдают. Ее ци взбудоражена – более чуткая, чем ее уши, более восприимчивая к прикосновениям, чем любой участок кожи. И когда из электрического щитка на стене вдруг вырывается искра, Калла выхватывает меч и принимает боевую стойку еще до того, как из конца переулка навстречу ей вылетает размытый вихрь.

В груди неприятно колет, потом начинается тошнота. Калла чуть не ахает вслух. Эти ощущения она не испытывала уже много лет. Они пропадают так же быстро, как и возникли, но она ни на миг не сомневается, что кто-то только что пытался вселиться в нее.

Но не сумел. И никогда не сумеет.

Калла готова. Размытый вихрь все ближе, мчится, склонившись вперед всем телом, и в надвигающейся темноте невозможно различить ни единой черты. И не надо: едва дождавшись, когда они сблизятся, Калла отталкивается ногой от стены переулка и делает переворот в воздухе, избежав столкновения, и приземляется позади неизвестного. Она не оборачивается, чтобы увидеть его, и не тянет шею, просто знает. Удар ее меча обрушивается на противника сзади – сначала на шею, потом на спину – еще до того, как она успевает опуститься на землю.

Подошвы ее ботинок тяжело ударяются о грязь. Она с силой выдергивает меч из тела противника. Тот падает.

Но… ее клинок выходит из раны чистым.

Калла недоуменно моргает. Простертая у ее ног фигура не шевелится. Калла ждет, насторожившись на случай уловки. Почти минута проходит, прежде чем она короткими шагами приближается к телу, рискнув осмотреть его. Затаив дыхание, она хватает убитого за одежду и поворачивает к себе лицом, еще недавно прижатым к земле.

– Какого хрена?

Глаза у него белые: ни радужки, ни цвета. Это пустой сосуд.

Калла упирается ладонями в свои колени. Как такое возможно? Вспышки она не видела. Рядом не было тех, в кого нападающий мог бы перескочить. В голове возникает предупреждение Августа о шпионах из Сыца, но это предположение выглядит таким нелепым, что она его даже не рассматривает. Сыцани что, изобрели новый способ перескока? В тела, не находящиеся даже в пределах видимости? Причем так, чтобы не выдавать себя вспышкой ци?

Потрясенная, она только и может что отступить на несколько шагов, подхватить оброненную карту и улизнуть прочь, оставив обескровленный сосуд в переулке. Кто-нибудь наверняка найдет его и заберет. На свете существует мало того, что способно поразить Каллу, однако пустой сосуд, в котором еще присутствовала ци, когда он ринулся на нее несколько секунд назад, но опустевший, пока она вонзала меч ему в шею, занимает одно из первых мест в ее списке невообразимых зрелищ, недоступных пониманию.

– Абстрагируйся, – приказывает себе Калла. Она оглядывает стены, щурясь, чтобы прочесть уличные указатели. Шум канала Жуби слабеет, значит, она направляется не в ту сторону. Она поворачивается и идет на звук обратно к мостам. – Сосредоточься на деле, которым сейчас занята.

Вообще-то она не уверена в том, в делах какого рода подразумеваются непродуманные нападения вероятного сыцанского шпиона. В Сань-Эре слишком много народу, чтобы атаку, которой подверглась именно она, считать случайностью. Или же охотились за любым