участником игр, какой попадется? Или за принцессой Каллой Толэйми? Она знает, в некоторых кругах Сань-Эра убеждены, что она жива, но вряд ли эти слухи распространились за пределы Талиня.

Калла доходит до моста, ведет пальцами по пыльным ограждениям. Вклинивается в стайки горожан, собравшихся на узком каменном мосту, и лавирует между ними, не обращает внимания на лотки с пельменями и продавцов сумок, разложивших свой товар на большом красном ковре. Едва сойдя с моста на большую улицу, она понимает, что прибыла туда, куда следует. Компания мужчин средних лет сидит на корточках возле одной двери и так дымит, что их окружает заметное серое облако. Пока они заняты шумным разговором, Калла обходит их и шмыгает в двери «Снегопада», главного борделя улицы Большого Фонтана.

«Снегопад». Назван в честь слепящей белизны, укрывающей провинции в холодное время года. Сань-Эр не видел снега уже несколько веков, от этого название выглядит еще экзотичнее.

Внутри атмосферу столпотворения нагнетают низкие басы музыки. Синие и неоново-розовые огни с произвольными интервалами озаряют стены, потом гаснут, на секунды погружая все вокруг в полную темноту. Калла прячет меч за спину, прикрыв ножны плащом. Она уже заметила лестницу, ведущую вверх, на остальные этажи того же здания, но подняться по ней не спешит. Как только ее кто-нибудь заметит и сдаст, Антон Макуса сбежит, и она его потеряет. Но когда-то она как-никак была принцессой, она умеет разбираться в людях и видит, что бармены и танцовщицы начали поглядывать на нее, едва она вошла. Никто из них и говорить с ней не станет, если она спросит про Макуса и где его найти, но если она не будет выделяться поведением, ее перестанут замечать как очередную странную посетительницу и даже не подумают ей препятствовать. И тогда, наверное, она сможет разузнать про жилье Макуса, собрать больше сведений о нем. Только сначала надо убедиться, что ее ни в чем не подозревают.

Калла смотрит вниз, на свое запястье. Даже если бы браслет по-прежнему был при ней, он указал бы на присутствие другого игрока, только если бы как раз в это время пришел сигнал местонахождения. А без этого пинга нет никакой надежды узнать, какое лицо теперь носит Антон Макуса. В этом и заключается вся прелесть игр короля Каса, причина, по которой цивилы так прочно приклеиваются к телеэкранам каждый вечер, старательно тянут шеи, с разинутым ртом глазея на живых игроков, несмотря на всю опасность задерживаться рядом с теми, кто бьется насмерть. Когда игроки могут в любой момент совершить перескок, никому не под силу самому, без всякой помощи, выследить противников и перерезать их одного за другим. Многое зависит от удачи и отслеживания браслетов.

Стрелки старинных аналоговых часов на стене подползают к семи вечера. Калла с силой прижимает к губам костяшки согнутых пальцев и размышляет. На этом этапе игр дворец пока не пытается подгонять их; ежедневно их пингуют один раз, максимум два, и всегда в дневное время, когда в центре наблюдения достаточно персонала. Браслет каждого игрока должен был сегодня уже сработать один раз, но еще не настолько поздно, чтобы полностью исключить вероятность второго пинга или возвращаться домой на отдых. Если рассуждать логически, Антона Макуса не должно быть дома. Или он где-то в Сань-Эре, или…

Взгляд Каллы цепляется за отдельный столик в углу. Какой-то мужчина сидит над своим планшетом, растопырив пальцы, и шевелит губами, говоря сам с собой. Если другие посетители борделя не сводят глаз с извивающихся тел на сцене, этот сосредоточен на своей работе и лишь время от времени устремляет взгляд вдаль, будто может разглядеть в дыму нечто такое, чего больше не видит никто.

…или же Антон Макуса будет здесь, достаточно близко к своему дому, чтобы уйти отдыхать, как только пройдет время второго пинга, но при этом в общественном месте с его преимуществами – на случай, если браслет все же сработает во второй раз.

Калла сует руку под плащ, рвет на себе рубашку и продолжает наблюдать за незнакомцем. Официантка ставит перед ним стакан, он благодарит ее так, будто они давно знакомы. Лоскут ткани в руках Каллы легко рвется.

– Можно позаимствовать?

Когда эта же официантка проходит мимо Каллы, та, не дожидаясь ответа, хватает зазубренный нож для стейка с ее грязного подноса. Официантка озадаченно поднимает бровь, но не возражает. Она уходит в сторону кухни, Калла быстро вытирает нож дочиста и прячет его в лоскуте.

Ее пульс нарастает до размеренного стука, звучит в ритме музыки «Снегопада», в которой преобладают басы. Она направляется к отдельному столику в углу. В руке она держит нож – таким образом, что кажется, будто она комкает носовой платок.

Улыбаясь, она садится к незнакомцу на колени. Тот вскидывает голову, темная челка падает ему на глаза. Черные глаза, отражающие неоновые сполохи вокруг них. Почти сразу он отвечает ей усмешкой, обхватив ее за бедра.

Тогда она наклоняется, приближает губы к его уху и вдавливает кончик ножа ему в шею.

– Привет, Макуса, – шепчет она и чувствует, как под зазубренным лезвием поддается кожа. – Я хочу получить обратно свой браслет.

Антон Макуса под весом ее тела замирает, на лице отражается потрясение. Кровь струится по ключице, пачкая белую рубашку.

– Ладно, – говорит он. Ей приходится напрячь слух, чтобы расслышать его сквозь музыку. – Он у меня в кармане. Тебе придется немного приподняться.

Калла этого не делает. Только перекидывает волосы через плечо и смещается телом влево.

– Медленно.

– Я и так медленно, – возражает Антон, запуская руку в карман. И замирает. В ту же секунду Калла понимает: он что-то задумал.

– Не смей… – Она вдавливает нож на полдюйма ему в горло, он выхватывает несколько предметов из кармана и швыряет их через весь зал. Пока Калла шипит, обдавая его грязной бранью, ее ослепляет вспышка. Она резко оборачивается. Светящаяся дуга упирается в тело другого мужчины в дальнем углу, который подхватывает брошенные предметы и бежит вверх по лестнице.

– Зажми рану, – велит Калла мужчине с планшетом, который уже начинает приходить в себя. Она убирает нож, прижимает скомканный лоскут ткани к его горлу. Теперь его глаза нефритово-зеленые, он потрясенно моргает, а Калла вскакивает с его колен и бросается к лестнице, чудом избежав столкновения с официанткой.

На втором этаже Калла останавливается и прислушивается, чтобы определить, с какой стороны слышны шаги Антона. У нее нет ни малейшего желания идти наугад и попасть в ловушку, поэтому она обнажает меч, приближаясь к третьему этажу и ориентируясь по звуку, а не по