— Не делать чего?

На том конце провода послышался судорожный вздох, после чегонаступила такая продолжительная пауза, что Джулия даже испугалась. Но врезультате она все-таки получила ответ на свой вопрос, и на этот раз слова Закадействительно шли от самого сердца:

— Не переставай любить меня. Слышишь? Никогда не переставайлюбить меня.

— Я поклянусь тебе в этом перед любым священником,проповедником или даже буддийским монахом.

Обычное остроумие Джулии как всегда безотказно подействовалона Зака, и он нехотя рассмеялся:

— Кажется, здесь кто-то говорит о женитьбе?

— Ты понял меня совершенно правильно.

— Мне следовало еще раньше догадаться, что ты обязательнобудешь на этом настаивать.

— А что, у тебя есть по этому поводу какие-то возражения?

По сравнению с ее нарочито легкомысленным тоном ответ Закапрозвучал необыкновенно серьезно и очень торжественно:

— Никогда в жизни ничего не хотел сильнее, чем сейчас хочужениться на тебе.

— Для этого тебе достаточно сообщить всего две вещи: как мнепоскорее добраться до тебя и какой размер кольца ты носишь.

Последовала еще одна затяжная пауза, и в какое-то мгновениеДжулии даже показалось, что ее нервы просто не выдержат напряжения. Но вот Закнаконец заговорил, и мучительные сомнения сменились долгожданным облегчением ирадостным предвкушением предстоящих перемен.

— Хорошо. Я буду ждать тебя в аэропорту Мехико ровно черезвосемь дней, во вторник вечером. Рано утром во вторник ты должна будешь сесть всобственную машину и поехать в Даллас. Там ты возьмешь машину напрокат, на своесобственное имя, и поедешь на ней до Сан-Антонио. Добравшись туда, не сдаваймашину, а просто оставь ее на платной стоянке в аэропорту. В конечном счете еенаверняка найдут, но если нам повезет, то это произойдет не очень быстро.Скорее всего, власти в первую очередь подумают, что ты будешь ехать на машиневсю дорогу, до самой встречи со мной, и лишь потом им придет в голову проверитьаэропорты. Поездка до Сан-Антонио займет у тебя всего несколько часов. Ваэропорту, в кассе авиакомпании «Аэро-Мексика», тебя будет ждать билет начетырехчасовой самолет. Он будет выписан на имя Сьюзан Арленд. Пока всепонятно?

То обстоятельство, насколько хорошо и тщательно был продуманвесь маршрут, доказывало, что Зак и не ожидал другого исхода их разговора.Джулия улыбнулась:

— У меня только один вопрос. Почему я не могу приехать ктебе раньше?

— Потому что мне необходимо время для того, чтобы утрястикое-какие дела. — По его тону Джулия поняла, что на этот раз возражатьбесполезно, и стала молча ждать дальнейших инструкций.

— Во вторник утром, когда будешь уезжать из дому, ни в коемслучае не бери с собой никаких вещей. Помни, что ни у кого не должно возникнутьи мысли о том, что ты собралась в дальнюю дорогу. По пути внимательно смотри взеркало заднего обзора. Ты должна быть уверена, что за тобой нет хвоста. Еслиже ты все-таки что-нибудь подобное обнаружишь, посети несколько магазинов ивозвращайся домой. Через некоторое время я снова постараюсь связаться с тобой.В течение следующей недели очень внимательно просматривай всю почту, котораябудет приходить на твое имя, даже рекламные проспекты. Если у меня что-нибудьизменится, то я обязательно дам о себе знать либо по почте, либо черезкакого-нибудь надежного человека. Твоим домашним телефоном мы воспользоватьсяне сможем — я даю голову на отсечение, что он прослушивается.

— И кто же будет этим «надежным человеком»?

— Пока не знаю, но надеюсь, что, кто бы это ни был, ты небудешь спрашивать у него документы.

— Понятно, — сказала Джулия, делая последние пометки вблокноте, и немного погодя добавила:

— Я не думаю, что за мной продолжают вести постояннуюслежку. Судя по всему, Ричардсон и Ингрэм — это агенты ФБР, которые встречалименя по приезде, — окончательно сдались и вернулись в Даллас.

— Как ты себя чувствуешь?

— Великолепно.

— Тебя не тошнит по утрам, голова не кружится? С трудомборясь с угрызениями совести, Джулия постаралась хоть на этот раз не солгать:

— Я очень здоровая молодая женщина. Мое тело просто созданодля материнства. Так же как оно создано для тебя.

Судя по всему, ее последние слова вызвали у Зака точно такиеже воспоминания, как и у нее самой, потому что в его бархатистом голосепослышалась так хорошо знакомая хрипотца:

— Дразни меня, но в меру. Помни, что придет день, и тебе завсе придется расплатиться сполна.

— Обещаешь?

Знакомый гортанный смех в который раз заставил сердце Джулиибиться чаще, но уже следующие слова Зака спустили ее с небес на землю:

— Джулия, ты понимаешь, что даже не сможешь попрощаться сосвоей семьей? Ты, конечно, сможешь оставить им какое-нибудь письмо, но толькопри условии, что они найдут его лишь через несколько дней после твоего отъезда.Более того, ты должна быть готова к тому, что скорее всего больше никогда ужене сможешь их увидеть.

Конечно же, Джулия все это понимала, но каждый раз даже мысльо предстоящей разлуке доставляла ей почти невыносимые страдания. Крепкозажмурившись, она стиснула телефонную трубку.

— Я знаю.

— Но готова ли ты к этому?

— Готова.

— Кажется, мы нашли не самый лучший путь начать семейнуюжизнь. Обычно в таких случаях родители невесты проклинают молодых. — Закотчаянно пытался обратить горькую правду в шутку, но у него это очень плохополучалось.

— Не смей так ни говорить, ни даже думать об этом! — вотчаянии воскликнула Джулия, подавляя невольную дрожь. — Я постараюсь всеобъяснить в своем прощальном письме. Ведь я покидаю их, чтобы соединиться стобой… Это тоже совершенно по-христиански! — Несмотря на последнее уверенноезаявление, Джулия чувствовала, что и ее настроение, и настроение Закакатастрофически падает. Чтобы хоть как-то предотвратить это, она резко сменилатему:

— А что ты сейчас делаешь? Ты стоишь или сидишь?

— Я сейчас совершенно один в гостиничном номере. Сижу накровати и разговариваю с тобой.

— Ты что, живешь в гостинице?

— Нет, но мне пришлось снять номер, чтобы дозвониться вШтаты и спокойно побеседовать с тобой.

— Знаешь, сегодня вечером мне бы хотелось представить себе,что я нахожусь рядом с тобой там, где мы скоро будем вместе. Опиши мне своюспальню, а я тебе — свою, если, конечно, захочешь.