Возможно, что он вообще не собирался жениться на ней и убилпотому, что она стала слишком настойчива в своих притязаниях. Кто знает, чтотам происходило у него в голове, но факт остается фактом — Остин былединственным человеком, который имел непосредственный доступ к пистолету вовремя той роковой съемки. Даже если бы Зак в последний момент не изменилсценарий и первой должна была бы стрелять Рейчел, Остин всегда мог сделать так,чтобы в ходе борьбы пистолет оказался» случайно» направленным не на него, а нанее.

— А Зак знает об этой, другой женщине? — спросила Джулия.Спокойный тон, которым обсуждались такие жуткие вещи, вызывал у нее странноеощущение нереальности происходящего.

— Да.

— Ну и как он к этому отнесся? То есть, я хочу сказать, чтоэто должно было его обрадовать или, по крайней мере, обнадежить.

— Обрадовать? — горько рассмеялся Мэтт. — Если бы тебяосудили за убийство, которого ты не совершала, думаю, ты вряд ли бы очень обрадоваласьизвестию о том, что во всех твоих несчастьях в конечном счете виноват человек,которого ты презираешь больше всех на свете. Кроме того, в ходе расследованиямы обнаружили и еще кое-что. Правда, в основном все эти факты оченьнезначительны, но тем не менее они могут указать и на других возможныхвиновников случившегося.

— И что же это за факты?

— Ну, во-первых, у Дианы Коупленд в свое время был роман сОстином. Правда, довольно давно, но, судя по всему, Диана все же сильноревновала его к Рейчел. По крайней мере через некоторое время после суда, когдаосновная шумиха улеглась, она открыто заявляла, что не особенно печалится поповоду смерти соперницы. Возможно, хотя и маловероятно, что убийство совершилаименно она. Что касается Эмили Макдэниелс, то почти целый год после убийства ейпришлось проходить довольно интенсивный курс лечения у невропатологов ипсихоаналитиков. Согласись, что для обычного стороннего наблюдателя этосовершенно неадекватная реакция на происшедшее. Томми Ньютон тоже довольнодолго приходил в себя, хотя это-то как раз вполне объяснимо — ни для кого несекрет, как он относился к Остину. Вот, пожалуй, и все, — мрачно резюмировалФаррел. — Как видишь, новых свидетельств достаточно много, но все онисовершенно бесполезны, потому что указывают на всех и в то же время ни на кого.

— Но ведь существуют еще полиция и официальные следователи,которые будут просто обязаны пересмотреть дело, если вы предоставите имподобные свидетельства.

— Полиция и официальные следователи, — презрительно хмыкнулМэтт, — давным-давно решили для себя вопрос о том, кто виноват в этом убийстве.Мне бы не хотелось развеивать твои иллюзии, но уж официальные органы в первуюочередь сделают все, чтобы не пересматривать дело Зака. Ведь решившись на пересмотр,они тем самым косвенно признают свою ошибку. Если мне когда-нибудь удастсянайти неопровержимые доказательства вины Остина или кого-нибудь другого, то ясделаю все, чтобы они сначала попали к адвокатам Зака и журналистам. Тогдаофициальным властям уже никак не удастся закрыть на них глаза, и они простовынуждены будут пересмотреть это дело, чего никогда бы не сделали пособственной инициативе. Но честно говоря, я очень сомневаюсь, что нам удастсяузнать больше того, что мы уже узнали. Мы испробовали практически все средства,чтобы выйти на след той, другой женщины, но безуспешно. Остин, естественно, всеотрицает. Он говорит, что коридорный ошибается, что никакой женщины у него вномере не было и быть не могло, а голос, очевидно, принадлежал какой-нибудь телевизионнойдикторше.

Чувствуя, какую боль причиняют Джулии его слова, Мэттзаговорил тише и ласковее, как бы пытаясь смягчить этим наносимый удар:

— Зак это все прекрасно понимает. Он знает, что девяностодевять шансов из ста за то, что Остин действительно убийца. Но он также знает,что власти и пальцем не пошевельнут до тех пор, пока мы не предоставим имокончательное, неопровержимое доказательство, которое стопроцентно подтвердитего вину. А это, боюсь, практически невозможно. И я хочу, чтобы ты тоже этопоняла, Джулия. И рассказал я тебе все это лишь потому, что ты твердо решилабыть с Заком. Может быть, если у тебя когда-нибудь возникнут сомнения в егоневиновности, этот мой рассказ поможет тебе справиться с ними.

Однако подобный фатализм был совершенно чужд оптимистическойнатуре Джулии.

— Я никогда не перестану надеяться. Я буду непрестанномолиться о том, чтобы Господь все-таки помог вам найти то самое, единственное инеопровержимое, доказательство.

Ее непреклонная решимость до конца бороться завосстановление справедливости была настолько трогательной, что Мэтту захотелосьхоть как-то приободрить и поддержать эту удивительную девушку.

— Ну что ж, тогда тебе лучше приступать к своим молитвамнемедленно, — нежно сказал он, обнимая ее на прощание. — Нам пригодится любаяпомощь. — С этими словами Мэтт достал из кармана визитную карточку и написал наобороте два телефонных номера. — Это наши домашние телефоны в Чикаго и Кармеле.Если тебе не удастся дозвониться ни по одному из них, то позвони моейсекретарше по служебному номеру — он есть на лицевой стороне. Ей будутоставлены распоряжения в любое время сообщать тебе о нашем местонахождении. Ятакже на всякий случай написал наш домашний адрес в Чикаго. Теперь мне осталосьтолько передать тебе чек, и я могу считать свою миссию выполненной.

При упоминании о чеке Джулия энергично покачала головой:

— Зак написал в письме, для чего предназначался этот чек.Теперь он мне не понадобится.

— Очень жаль, что я больше ничего не могу сделать ни длятебя, ни для Зака, — добавил Мэтт. — Мне бы хотелось хоть чем-то помочь вам, нобоюсь, что это не в моих силах.

— Но ты и так сделал все, что мог, и даже больше, — горячовозразила Джулия. — Я просто не нахожу слов, чтобы передать, как я благодарнатебе и Мередит.

Когда Мэтт ушел, Джулия протянула Мередит аккуратносложенную одежду — ту, в которой она приехала из Колорадо.

— Я заметила, что Мэтт почти такого же роста, как Зак, и мыс тобой тоже приблизительно одной комплекции, хотя ты и немного выше. Поэтомумне показалось, что ты должна узнать эти вещи.

Мередит согласно кивнула, и Джулия начала сбивчивообъяснять:

— Мне пришлось воспользоваться твоим гардеробом, но поприезде я полностью привела их в порядок. Я давно собиралась переслать их попочте, но так и не смогла выяснить ваш адрес.

— Пусть они останутся у тебя, — мягко сказала Мередит, — напамять.

— Спасибо, — Джулия крепко прижала вещи к груди, как будтоживое существо.

Мередит сглотнула комок, подступивший к горлу от внезапнонахлынувших эмоций: