— Джулия, если ты решила окончательно свести меня с ума, тоизбрала для этого очень удачный способ. Я и так умираю от желания, стоит мнепросто подумать о тебе.

Когда Джулия заговорила о спальнях, ее мысли были оченьдалеки от секса, но слова Зака тем не менее приятно польстили ей.

— Неужели я действительно могу свести тебя с ума?

— Да, и ты об этом прекрасно знаешь.

— Даже если буду просто говорить о наших спальнях?

— Даже если просто будешь говорить о чем угодно. В ответДжулия рассмеялась таким звонким и беззаботным смехом, каким не смеялась ужедавно — с тех самых пор, как уехала из Колорадо.

— А теперь давай уточним кое-какие размеры, — с улыбкойсказал Зак.

— Тебя интересует размер моей спальни?

— Меня интересует размер твоего безымянного пальца.

— Пять с половиной, — тихо ответила Джулия, чувствуя, что ееголос снова охрип от волнения. — А какой у тебя?

— Понятия не имею, но думаю, что довольно большой.

— Ну хорошо, тогда давай поговорим о цвете.

— О цвете моего безымянного пальца?

— Нет, конечно, — с трудом сдерживая смех, возмутиласьДжулия. — О цвете твоей спальни.

— Вот чертовка! Все-таки добилась своего! Ну что ж, в данныймомент моя спальня находится на небольшой лодке. Там обитые тиком стены, меднаялампа, небольшой шкаф и твоя фотография.

— Значит, именно ее ты видишь перед тем, как засыпаешь?

— Я почти никогда не могу заснуть, Джулия. Я просто лежу идумаю о тебе. Скажи, ты ничего не имеешь против лодок?

— Я их просто обожаю.

— Тогда расскажи мне о своей спальне.

— Она вся в рюшечках и оборочках. Кровать под балдахином,покрытая белым покрывалом. Туалетный столик у противоположной стены. И,конечно, твоя фотография на тумбочке у кровати.

— Откуда ты ее взяла?

— Из старого журнала в библиотеке.

— Я не верю собственным ушам! — с притворным изумлениемвоскликнул Зак. — Неужели для того, чтобы обзавестись моей фотографией, тебепришлось ограбить библиотеку?

— Конечно же, нет! Я ведь девушка с принципами. Я взялажурнал совершенно официальным путем, а потом просто объяснила, что потерялаего, и заплатила положенный штраф. Зак, — испуганно добавила она, не на шуткувстревоженная тем, что только что заметила, — ты знаешь, оказывается школьныйсторож все время бродит кругами вокруг учительской. Не думаю, что он слышит то,о чем я говорю, но даже само по себе это совершенно ненормально. Он никогда неведет себя подобным образом.

— Тогда слушай меня внимательно. Я сейчас повешу трубку, ноты после этого еще некоторое время делай вид, что разговариваешь. Болтай все,что взбредет тебе в голову, но постарайся ввести его в заблуждение.

— Хорошо, погоди, не вешай трубку, он как раз снова пошел ксвоей тележке.

— Нам в любом случае лучше заканчивать этот разговор. Ипостарайся за следующую неделю доделать все свои дела. Я хочу сказать, все те,которые необходимо закончить перед окончательным отъездом.

К горлу снова подступил комок, и Джулия просто кивнула, совершеннозабыв о том, что Зак не может ее видеть.

— Я бы хотел, чтобы ты знала еще кое-что, — добавил он, недождавшись ответа.

— И что же это?

— Каждое слово, написанное в том письме, — правда.

— Я это знала с самого начала — с того самого момента, какпрочла его. — Чувствуя, что он может повесить трубку в любую секунду, Джулияторопливо и сбивчиво заговорила на ту тему, которая по-прежнему волновала ее:

— Ответь мне, пожалуйста, еще на один, последний вопрос. Чтоты думаешь по поводу новых сведений о Тони Остине? Мэтт считает, что все равноничего нельзя сделать законным путем, но мне кажется…

— Джулия! — резко оборвал ее Зак. — Держись подальше отэтого дела. И предоставь Тони Остина мне. Есть масса способов разобраться сэтим мерзавцем, не втягивая ни тебя, ни Мэтта.

— И какие же это способы?

— Давай не будем сейчас обсуждать этот вопрос. Да, и ещеодно. Если по ходу дела у тебя возникнут какие-то трудности в связи спредстоящим отъездом, ни в коем случае не обращайся к Мэтту. То, что мысобираемся сделать, — противозаконно, и я не хочу, чтобы он оказался втянут вкакие-то неприятности. . — Зак! — чуть не плача воскликнула Джулия, чувствуя,как сердце сжимается от какого-то темного, зловещего предчувствия. — Непрощайся со мной так! Скажи хоть что-нибудь хорошее!

— Что-нибудь хорошее? — переспросил Зак, и Джулия облегченновздохнула, услышав в его голосе прежние ласковые нотки. — И что именно тыхочешь, чтобы я сказал?

Джулия подумала, что он бы мог придумать что-нибудь и без еепомощи, но потом решила, что сейчас не время обижаться на такие мелочи, темболее что Зак заговорил снова, не дожидаясь ее ответа:

— Ровно через три часа я собираюсь лечь в постель. Будь тамсо мной. И когда ты закроешь глаза, то обязательно почувствуешь, что я рядом.

— Мне это нравится, — еле слышно прошептала Джулия, пытаясьсглотнуть упорно подступающий к горлу комок.

— Я был рядом с тобой каждую ночь. С того самого дня, как мырасстались. Спокойной ночи, любимая.

— Спокойной ночи.

Услышав короткие гудки, Джулия чуть было не повесила трубку,но вовремя вспомнила то, что ей говорил Зак. Правда, она сомневалась в своихактерских способностях, а потому предпочла действительно позвонить Кэтрин ипроболтать с ней полчаса обо всем и ни о чем. После этого она вырвала изблокнота записи плана своего предстоящего побега, но, вовремя вспомнив один изтелевизионных детективов, в котором преступник был обнаружен по незаметным дляглаза отпечаткам на следующих страницах, решила прихватить весь блокнот.

— Спокойной ночи. Генри, — весело попрощалась она сподозрительно любознательным сторожем и вышла из школы через боковой вход.

Генри вышел тем же ходом, но спустя почти три часа. Ондовольно долго не мог дозвониться по одному телефонному номеру в Далласе.

Забросив небольшую сумку в багажник машины, Джулияпосмотрела на часы, убедилась в том, что до двенадцатичасового рейса у нее ещемасса времени, и снова вернулась в дом. Она заканчивала мыть посуду, когдазазвонил телефон.