так как у нас не было достаточно удобного транспорта для полетов по городским улицам, то и повозиться пришлось подольше, чем хотелось бы.

Особенно, когда к делу подключился второй босс — огромная крыса.

Эти твари создали на удивление удачный и эффективный тандем.

Они оба владели магией, только каждый своей.

Крыса постоянно манипулировала качеством земли под нами, словно какой-то элементаль.

Мы то попадали в зыбучие пески, то она пыталась поймать нас в ловушку-яму, причем не чуралась ради этого портить новенький асфальт, устраивая под ним настоящие разломы.

Увидь это Игнат, его бы инфаркт хватил, так что может даже хорошо, что его тоже усыпили, после того, как Регина попыталась взять над ним контроль.

В общем, пока мы внизу разбирались с минными полями крысы, сверху летал бешеный бомбардировщик-голубь, и задача становилась ещё веселее.

— Я словно играю в танцевальную игру, — сказала Ольга, когда ей пришлось за минуту сменить сразу с десяток поз, чтобы не попасть под обстрел.

С учётом этих обстоятельств, сравнение с игрой было даже позитивным.

Впрочем в характере внучки вообще не было склонности к бессмысленному нытью.

Так что даже когда очередная стая крыс пробила её щит, она и не подумала отступить.

Скорее наоборот, начала загонять гигантскую крысу под мои удары с удвоенным рвением.

К счастью, вскоре с обоими боссами было покончено окончательно.

Но больше всего меня интересовал кристалл этого очага.

И, когда я его нашел, то только тихонько присвистнул. Как я и думала это оказался ещё один совершенно пустой кристалл, подобный тому, что мы нашли после бегства Регины.

Интересно, почему хозяин этого очага все-таки не объявился здесь собственной персоной?

Разве что не мог…

Жаль, я тоже пока не мог сделать выводы по всем нюансам в этом новом для себя вопросе и мог лишь предполагать.

Например, сейчас мне пришла в голову мысль, что возможно перемещения возможны лишь через очаги довольно высокого уровня.

Но это тогда не объясняло, почему бы ему не создать сразу сильный очаг, как в пирамиде?

В общем вопросов было значительно больше, чем ответов, но я решил отложить их на потом.

Рихтерберг ждал, когда в него снова вернётся жизнь.

И моя Октавия ждала того же. И начать я решил именно с неё, в том числе и потом, что хотел обсудить с ней многое, что мне довелось увидеть в пирамиде.

Конечно, вряд ли моей ведьмочке когда-то довелось там побывать, но какие-то вещи нас могла объяснить только представительница рода Сципион.

Но, конечно, самое главное то, что я просто хотел убедиться что с Октавией всё в порядке. А также спрогнозировать время и перспективы её восстановления.

Возможная потеря дара Сципион, как и магии в цел

ом, всё ещё висела над ней дамокловым мечом.

И я собирался сделать всё от меня зависящее, чтобы справиться с этой угрозой.

Глава 15

Я уже видел, что вернуть к жизни целый город будет даже проще, чем одну Октавию. По крайней мере в случае города последствия были ожидаемы, и мы могли к ним подготовиться.

А вот того, что пришлось перенести Октавии, вряд ли испытал хотя бы один маг.

Еще до того, как мы погрузили её в магическую кому, энергосистема Сципион была очень сильно повреждена.

Сначала её пыталась убить печать Регины, потом в дело вступила печать Рихтеров. С целями гораздо более благими, но это совсем не значило, что перенести внутри себя противостояние двух сильнейших заклинаний было легко.

Состояние Октавии было стабильным, но тяжелым.

Поэтому, перед тем, как привести её в себя мы проделали серьезную подготовку.

Сначала Вийоны подключили её тело к приборам интенсивной терапии, подавая в кровь Октавии восстанавливающие препараты. Лучшие из тех, которые способен приготовить их клан.

За её состоянием следили сразу несколько специалистов при помощи множества мониторов. Комната в особняке напоминала больничную палату за одним исключением.

Настолько совершенных больничных палат больше нигде в мире не было.

Я не для того летал на край света и сражался там с ведьмой, чтобы потерять свою подругу и соратницу из-за того, что нам чего-то не хватало в операционной.

Сам я принимал в процедуре пробуждения ключевую роль. Пока Вийоны делали свою работу, я занимался энергосистемой Октавии. Через свою печать я вливал энергию настолько аккуратно, чтобы не повредить и без того истерзанные каналы.

Многие маги были бы способны на такое, но едва ли кто-то кроме меня мог контролировать поток с такой точностью. Так что это дело я не доверил никому.

И дело пошло на лад.

Сначала органы и ткани Октавии при выходе из комы стремительно стали отмирать, но под действием растворов и магии Вийон так же быстро регенерировали. А после узор энергетических линий наполнился силой, окончательно вдыхая жизнь в тело

По всем параметрам, Октавия уже должна была открыть глаза, но этого не происходило.

— Что-то вы перемудрили, — хмыкнул дед, — который тоже присутствовал при пробуждении.

Ольга, стоящая рядом, занервничала ещё сильнее. Она и так места себе не находила, а такие комментарии и вовсе выбивали из колеи.

Однако вместо того чтобы огрызнуться, она решила прибодрить присутствующих и пошутила.

— Говорят, в таких случаях помогает поцелуй любви…

Я покачал головой.

— Боюсь, это работает только в сказках. К тому же, состояние Октавии действительно не вызывает сильных опасений. Её мозговая активность в порядке, так что осталось немного подождать и…

Договорить я не успел. Октавия резко открыла глаза и возмущённо воскликнула:

— Ну конечно! Дождёшься от тебя! Никакой романтики!

Внучка сначала удивлённо на неё уставилась, а затем с облегчением рассмеялась.

— Это точно. Макса больше волнуют эффективность и практичность. Но согласись, порой он бывает довольно мил.

— Порой? — в шутку нахмурился я, — кажется, кто-то уже забыл и про отпуск в Коста-Сирене и про поездку на лайнере… пожалуй, стоит вычеркнуть отдых на море из списка необходимых дел. Всё равно никто не ценит.

Я говорил это максимально сурово. Настолько, что Ольга на секунду даже испугалась, что я всерьёз.

— Но, Макс… — начала она, а затем осеклась и рассмеялась.

А вместе с ней этот смех подхватила и Октавия.

Даже меня они заставили улыбнуться, так что я даже не рассердился на Октавию за её шалость.

Ведь именно сейчас стало окончательно понятно — мы победили.

Регина так ничего и не достигла в своих замыслах. Или, говоря современным языком, «обломалась».

И я радовался, глядя как обе