ними у рогов косули стоят на подставках чучела птиц. Посреди всех этих трупов и костей возвышается набитое чучело зубра. Но самый большой интерес у Геринга вызывает карта рельефа размером с обеденный стол. Она показывает Беловежскую пущу – последний девственный лес Европы, где живут последние дикие зубры.

Герингу это место знакомо: в марте 1934 года польский посол в Берлине Юзеф Липский впервые пригласил его в пущу на охоту. Геринг был так восхищен, что с той поры каждый год возвращался сюда [588]. Непринужденно засунув левую руку в карман брюк, Геринг со своими приспешниками стоит перед картой и мечтает о первозданном крае и его богатом поголовье дичи. В правой руке он держит хлыст, которым как бы мимоходом проводит по раскинувшейся перед ним территории. Словно полководец, замышляющий очередной стратегический маневр.

В выставочном каталоге можно найти фотографию этой сцены. Но, по-видимому, составителям стало ясно недвусмысленное символическое значение фотографии, из-за чего они заретушировали кнут в руке Геринга [589]. Тогда, за два года до нападения на Польшу, такой воинственный жест, видимо, не вписывался в образ, который хотела создать нацистская Германия, и Геринг еще выступал важнейшим дипломатом Гитлера. Лишь четыре года спустя он осуществит свою мечту о «германском охотничьем первозданном лесе»[590].

После того как Германия и Советский Союз вошли в Польшу и поделили территорию страны между собой[591], Беловеж (Bialowieza) поначалу был занят русскими. Положение изменилось летом 1941 года с нападением Германии на Советский Союз. Теперь Герингу ничто не мешает.

Он намерен устроить там Имперскую охотничью территорию и увеличить территорию леса с 1600 до 2600 км 2: только присоединяемая территория была бы по площади больше, чем вся территория Берлина. Для осуществления плана Геринг поручает Вальтеру Фреверту руководство только что созданным Главным лесным управлением «Беловеж» (Bialowies, как он теперь называется по-немецки) и дополнительно дает ему особое задание. Тот должен «умиротворить» и «эвакуировать» лес [592].

Фреверт, уже руководивший Роминтской пущей в качестве главного лесничего, – беззастенчивый прагматик[593]. Если это послужит его карьере лесничего и увлечению охотой, он готов на все. Много лет спустя Фреверт скажет: «Ради Роминтена я продал бы душу сущему дьяволу!»[594] Не только ради Роминтена, как он докажет в Беловеже.

Фреверту предоставляют сотню человек из форстшутцкорпуса – команды охраны леса. Эти военизированные части уже с 1940 года используются в оккупированной Польше. Они рекрутировались из вооруженных лесорубов и лесничих и изначально должны были охранять перевозку лесоматериалов, бороться с браконьерством и незаконной торговлей оружием [595]. Но в Беловеже они получают другое задание. С июля 1941 года служащие Фреверта прочесывают лес в поисках остатков рассеянных подразделений Красной армии. Затем они берутся за местное население, которому разрешено вырубать деревья лишь в ограниченном количестве. Расположенные на окраине леса такие промышленные учреждения, как, например, углевыжигательные установки и лесопильные заводы, закрывают. В конце июля 1941 года подразделение Фреверта вместе с 322-м батальоном полиции, перемещенным сюда именно с этой целью, начинают зачищать имперскую охотничью территорию «Беловеж» от людей.

Ранним утром они врываются в деревни и окружают дома. Дают жителям полчаса на сбор самого необходимого. Прежде чем подчиненные Фреверта поджигают дома, они берут оттуда все, что им может пригодиться. В течение недели выселяют почти 7000 человек и сжигают 34 деревни [596].

Еще более жестоко полицейское подразделение поступает с еврейским населением. В начале августа 1942 года, за два месяца до начала массовых депортаций евреев из Германии, местных женщин и детей отправляют в гетто города Кобрина в 90 километрах отсюда. 584 юношей и мужчин расстреливают на месте[597]. Некоторым удается бежать в лес, где теперь форстшутцкорпус, полиция и предназначенная для этого зондеркоманда[598] люфтваффе ведут за ними целенаправленную охоту [599]. Официально это называется борьбой с бандитизмом.

Осенью 1941 года Фреверт на некоторое время покидает Беловеж и отправляется в Роминтен, где его уже поджидает Геринг: близится время гона оленей. Но в следующие два года по требованию Геринга он не раз возвращается в имперскую охотничью территорию «Беловеж» для «борьбы с бандитизмом». «К сожалению, здесь все еще много партизан и прочих бандитов, – пишет он в марте 1942 года своему товарищу по охоте, – и их добыча намного превышает добычу всей дичи»[600].

Кончина оленей

Пока в Беловеже по поручению Геринга охотятся на людей, сам имперский егерь сосредотачивается в своем угодье в Роминтской пуще, с его точки зрения, на самом важном – охоте на оленей. Его жажда заполучить все более крупные трофеи не знает границ, ведь он преследует цель, объединяющую многих охотников, – заветного оленя. Так охотники называют самого крупного оленя, которого на протяжении всей жизни стремятся добыть и который должен венчать все их охотничьи походы.

С тех пор как Геринг охотится в Роминтене, он отстреливает в среднем пять оленей в год. Об этом свидетельствуют многочисленные рога на стенах имперского охотничьего двора. Многие из них намного превосходят Драчуна, символ Международной охотничьей выставки в 1937 году. Но такого оленя, как Матадор, ему добыть еще никогда не удавалось [601].

Еще в ноябре 1940 года, когда люфтваффе Геринга раз за разом атакуют английские города и немецкая пропаганда придумывает[602] новое понятие «ковентрировать», Геринг заметил в бинокль у места подкормки этого оленя [603]. Служащие лесничества сообщили, что каждый год его рога прибавляют в весе около двух килограммов. Сейчас, осенью 1942 года, у Матадора 22 отростка и ему предположительно девять лет. Поскольку рога у роминтенских оленей, как правило, после «девятой головы» почти не прибавляют в весе и постепенно ухудшаются, наступил нужный для Геринга момент. Слишком уж велик для него риск, что олень может погибнуть в поединке (что происходит крайне редко) или будет пойман другим охотником раньше (что не должно произойти!). Действительно, Матадора уже чуть не застрелил друг Фреверта, когда олень сошел со своей обычной дороги и заблудился в другом лесничестве. Но, к счастью, Геринг об этом ничего не узнает[604].

22 сентября 1942 года он наконец добывает Матадора. Длина рогов составляет более одного метра, а вес – почти 12 килограммов. Это самый тяжелый трофей, когда-либо добытый в Роминтене, даже кайзер Вильгельм II, бывший до Геринга главным владельцем охотничьих угодий, никогда не добывал столь крупного оленя. На протяжении 200 лет во всей Европе было лишь два оленя мощнее Матадора