– Правда, что ль? – усомнился Кирилл. – Катюх, ну ты что? Часто так правами рискуешь?

– Случайно. – Она покаянно вздохнула. – Сама теперь боюсь за руль садиться. И как домой доехать?

– Домой-то довезу. А машину тут на стоянке оставим.

– Угу, – кивнула сразу вновь разулыбавшаяся Катя.

Она жила в дорогом новом доме затейливой архитектуры, в старом московском районе. Окна большой квартиры выходили на две стороны: с одной – на тихий переулок, с другой – на большой внутренний двор. Возле подъезда Кирилл хотел распрощаться – но Катя не отпустила, умолила подняться, посидеть еще немножко, сослалась на полное одиночество, тоску и невозможность расстаться вот так вдруг, после стольких лет разлуки. Снова пустила слезу. Кирилл сдался и отправился с ней. Катя сразу затеяла экскурсию по дому, гордясь своими интерьерами.

– Почти все сама, – хвасталась, путешествуя с гостем по комнатам. – Муж считает, у меня идеальный вкус.

Устроились в большой комнате с круглым эркером. Катя раздвинула шторы, за окном Кирилл рассмотрел обустроенную детскую площадку и подумал о сыне и дочери.

– А дети где? – обернулся он.

– Дети? – растерялась Катя.

– Мы толком не поговорили…

– Детей нет, – развела руками Катя. – Он не хочет. У него уже есть, от прежних браков. А я не настаиваю… А у тебя?

– Двое. Сейчас в Шеффилде с матерью.

– А-а, ну да, ты говорил. И фотки я видела, семейные такие… – Катя невесело усмехнулась и с непонятным раздражением заметила: – Дурцкие фотки! Ты всегда был какой-то правильный. Слушай, а давай выпьем? – Она вскочила и принялась доставать из бара бутылки и бокалы. – Сейчас сообразим закусить, – сообщала нараспев, поспешно сервируя низенький столик. Кирилл наблюдал задумчиво.

– Тебе не хватит? – озаботился наконец. – Ты и так на взводе. Кать, что у тебя случилось?

– Да вот, – Катя резко повернулась к нему. – Тебя встретила.

– Я рад нашей встрече, но не надо так беспокоиться. И хлопотать не надо. Есть я не хочу, пить не буду, а тебе, наверное, тоже не нужно, только хуже получится.

Она подсела к нему и, обняв, близко-близко посмотрела в глаза.

– Я не пила ничего, Кирюша, честно-честно! – Катя дыхнула ему в лицо.

– Ничего?

Она грустно помотала головой.

– А зачем врала?

– Боялась, ты ко мне не поедешь. – Мгновение она пристально смотрела на него. – Кирилл, что мы всё вокруг да около! Давай просто: ты сейчас один, и я одна, и нас многое связывает. Давай без всякой рассудительности, без раздумий – просто – давай… ну… – Непонятное смущение, несмотря на призыв к нерассудительности, помешало Кате договорить. Она обняла его, зарылась пальцами в волосы, стала целовать. Но… все это как-то быстро прервалось. Вроде бы и Кирилл в ответ приобнял Катю, вроде бы и губами как-то откликнулся на поцелуй – но будто далекое эхо, и не различишь, словно только намек на звук… И все. Кирилл сел и ее усадил рядом.

– Кать, давай лучше ничего не портить, – сказал со вздохом. – Ну что с тобой происходит, рассказывай.

Она было опять вскинулась к нему навстречу – и снова ничего. Губы у Кати задрожали.

– А тогда… зачем приехал? – еле выговорила она.

– Тебя привез. Ты сказала, что выпила.

– Значит, совсем меня больше не любишь?

– Люблю, – улыбнулся Кирилл. – Как младшую сестру.

– Что за дичь!

– Так бывает. Что было, прошло. Но чужими мы уже не станем. По крайней мере ты мне не чужая.

– Странный ты, – уныло пробубнила Катя. – И совершенно не меняешься, все такой же идеалист.

– Да и ты та же, Катюш. Просто то, что раньше жило внутри, теперь находится снаружи, и все время в актуальном режиме.

– Это вот я не поняла. Это ты меня сейчас обругал или похвалил?

– Какая разница. Я готов принимать тебя такой, какая есть. Было бы тебе хорошо. Но, похоже, тебе как раз сейчас довольно паршиво. Что-то случилось?

– Да ничего особенного не случилось, – отмахнулась Катя. – Обычное дело. Просто так пусто в душе, что жить не хочется. А дальше – только хуже, ждать нечего, – она махнула рукой и отвернулась.

Он молча погладил ее по голове, словно поощряя к дальнейшим жалобам. Катя растрогалась и сразу опять заплакала.

– Что меня ждет, Кирюш, что? Борьба с наступающей старостью, битва за красоту… А зачем? На фига это надо, когда все равно вокруг и внутри пустота.

– Внутри у тебя много всякого, уж я-то знаю, – улыбнулся Кирилл, снова погладив ее по волосам. – Ничего, Катюх, ты просто не в форме, пройдет.

Он говорил очень искренне, даже, как показалось Кате, с любовью. Она затихла, угревшись под его лаской.

– Да, ты действительно совсем не изменился. Все такой же человечище, – изрекла с гримаской преувеличенной серьезности и тоже погладила бывшего мужа по голове.

– Ну а с чего мне меняться?

– Так все же изменились. И всё изменилось. Как ты такой выживаешь?

Он пожал плечами.

– Некоторых ценностей внешние перемены не затрагивают, если ты об этом, – сказал, подумав. – Все, что было для меня важно, важным и осталось. Что могло бы это изменить?

Она задумчиво покивала.

– М-да, – протянула, разглядывая его. – Ты не изменился…

– Я не изменился, – согласился он, вставая. – Поеду.

– Как! – испугалась она. – Уже! И мы вот так расстанемся?!

– Почему расстанемся? Мы же близкие люди.

– Но мы так долго не виделись.

– Только потому, что ты этого не хотела.

– Посиди еще, – взмолилась Катя, – с тобой так спокойно. – Она вдруг схватила его за руку. – А давай поедем к тебе! Не хочу расставаться. С тобой словно что-то меняется, душа наполняется жизнью, как в молодости. Хочу до тебя дотронуться! – воскликнула она.

– Пожалуйста, – согласился он, протянув руку.

– Не так! Мне нужно большего!

– Прошлого не вернешь, Катька. Да и я женат.

– Какое это – женат! Ну где же женат! – зачастила Катя. – Женатые живут с женами, а твоя тебя бросила! Бросила!

– Она не бросала, просто я не смог с ней остаться. Это обстоятельства такие. Тут любой выход будет плохим. Так уж получается. Но все еще может измениться. Пока мы живы, многое возможно.

– Так мы с тобой тоже живы! – ухватилась Катя. – Почему у нас невозможно?

– Было возможно, пока я не женился…

Катя попыталась перебить, но Кирилл не хотел останавливаться и продолжил говорить, коснувшись ее руки:

– Ну зачем нам этот адюльтер на погорелом месте, Катюш? Он все только осложнит и запутает. Нужна тебе будет помощь, или терпеливая жилетка, чтобы выплакаться, – я буду рядом, если, конечно, захочешь. С этим тоже ничего измениться не может, рассчитывай на меня.