Катя заплакала, но внутри у нее словно развязался затянутый прежде узел. Так она себя чувствовала в детстве. Тогда были живы родители, и бабушка, и мир был полон чудес. Все, что составляло ее жизнь теперь, совершенно не походило на детство. В последнее время она и вовсе не могла никак вывернуться из депрессии, может, от отчаяния и разыскала Кирилла. Теперь подводила итоги: ей не удалось поразить его житейскими успехами; не удалось вернуть в качестве своего мужчины. Но и с этой своей старомодной постной верностью он оказался кстати. Она ничего не добилась, но холод, давно царивший в душе, сменился неожиданным, уже подзабытым теплом.

– Ну хорошо, – вздохнула Катя, с последней надеждой беря бывшего мужа за руку. – Пусть ты женат, я все понимаю. Но и я замужем! Речь ведь не о браке, да? И не о чем-то обязывающем. Почему бы нам просто сегодня не сделать друг другу такой подарок? Разве ты счастлив один? А со мной тебе будет хорошо. Тем более, как ты говоришь, не чужие люди.

– Нет, Кать. – Кирилл поцеловал ее руку. – Это не будет хорошо.

По дороге домой он вспомнил, что забыл включить звук телефона, который отключил еще в ресторане.

Оживленный аппарат сразу же зазвонил требовательными звонками.

– Кирюша! – кричала сестра. – Ну слава богу! Ты что – телефон, что ли, забыл? Я так переволновалась.

– Да все в порядке. У тебя как? Случилось что?

– У меня как обычно. Просто вот тебя потеряла, беспокоилась. Еще если бы телефон был выключен – не так тревожно. А когда просто трубку не берешь, сразу разные мысли в голову лезут – в аварию попал, лежишь раненый на дороге, а рядом звонит…

– Да все хорошо, – успокоил брат. – Буду теперь, если что, телефон выключать, если это лучше.

– Ты дома?

– Только еду.

– А где был?

– С Катькой встречался.

– С какой это Катькой? – насторожилась сестра.

– С моей. С первой женой. Помнишь свою бывшую невестку?

– Ой, уж и «с моей»! Ну какая она тебе «моя»? – возмутилась Галя. – А что это ты с ней встречаешься?

– Да просто так. Встретились – поговорили, она сама меня нашла. Посидели в ресторане, потом домой ее отвез.

– А телефон зачем выключил? – продолжала допытываться сестра.

– Не хотел, чтобы нам помешали. Все-таки давно не виделись.

– Ой, Кирюш, ну ты, честное слово, вот как ребенок – всем веришь! Просто встретились! А? Вы подумайте! Просто! Вот тебя облапошить – пара пустяков. Ты сам человек порядочный – и всех по себе судишь, – корила Галя. – А люди, Кирюш, волки. Сожрут – и не подавятся. Особенно такие, как эта твоя Катька!

Кирилл засмеялся. Галкины страшилки его очень забавляли.

– Что смеешься? Ты что, не понимаешь, что ей от тебя просто что-то опять понадобилось? Небось узнала, что известный ученый – и здрасте, нарисовалась!

– Ничего ей не надо, – успокоил Кирилл. – Не волнуйся, бдительная ты моя. Катя отлично устроена, все у нее хорошо.

– Ну и стервы же твои жены, – вздохнула Галя. – Что одна, что другая…

Реплика сестры заставила его вспомнить о предполагаемом замужестве Эли. «Ее сюда уже не выманишь, – размышлял Кирилл. – А я, наверное, не соберусь туда. Значит, общее будущее у нас возможно только в виде урывочных встреч, когда к ним приезжаю. Что ж делать, в общем-то, это с самого начала не исключалось… Если, конечно, она еще согласится выйти за Хогарта».

Эля позвонила уже на другой день, сказала, что предложение Уильяма принимает.

– Ты рад за меня? – спросила вкрадчиво.

– За тебя – да, – вздохнул Кирилл.

Она молчала, словно ждала еще чего-то.

– Конечно, рад, Элька, – скрепившись, повторил Кирилл.

– Ну и дурак, – сказала Эля, отключаясь.

«И что теперь? – думал Кирилл, руля на работу. – Девок своих разогнал. Детей моих воспитывать будет английский сосед. И я опять жених, что ли? – усмехнулся мрачно. – Свободен. Рад ли, нет ли – свободен… Теперь разводиться придется. Господи, как жить-то?.. Я спокоен за девчонок, но что мне-то делать? Что делать, что делать… – бубнил он себе под нос и даже принялся напевать эту фразу в задумчивости. – Что делать, что делать… Надо математиков озадачить со срочным расчетом, вот что… А начну сегодня прямо со спектрального анализа…» – энергично додумал Кирилл и, запустив в голове привычный творческий процесс, прибавил скорость, спеша в лабораторию.

Женя не сразу узнала голос школьной подружки.

– Юлька, ты, что ли?! – дошло до нее наконец.

– Да я, я. Не ожидала?

– Так сколько ж мы уже… Юлька! Лапа моя… Как здорово-то!

– А я не просто так, – деловито предупредила бывшая одноклассница. – Мне Алка Бачинская звонила. Помнишь такую?

– Ну конечно, – рассмеялась Женя. – Склероз у меня еще не начинался.

– Оказывается, уже пятнадцать лет, как мы школу закончили! Представляешь?

– Ну да… – удивилась Женя. – Хм… Действительно, пятнадцать получается…

– Во-от! И они с Маринкой Королевой организуют встречу класса. Я обещала позвонить тебе, Таньке и Ритке.

– О-ой, – умилилась Женя подзабытому звуку родных имен. – Танька с Риткой… девочки… Господи, сколько же мы не виделись, не слышались!

– Вот именно! – подтвердила Юля. – Значит, готовься. Алка с Маринкой такую деятельность развернули, думаю, всех разыщут и приволокут… Ну ты как живешь-то, Жень? Сколько детей?

– Сколько и раньше – два! А у тебя?

– А у меня одно. Ему пять, Ваське моему… И я, как забеременела, с тех пор почти никого и не видела. Сначала не до того было, а потом все как-то отодвинулось и вроде уже стало совсем далеким прошлым…

– Вот-вот, – согласилась Женя. – Жизнь засасывает. Забываешь обо всем и погрязаешь в куче хлопот. А про девчонок не знаешь?

– Да все нормально. Встретимся – поговорим. В общем, не забудь: через две субботы, на третью, в ресторане «Медведь» – помнишь, за желтым домом? Так что готовься, я еще позвоню.

Она отключилась, а Женя с задумчивой улыбкой направилась к платяному шкафу. Ужасно захотелось на эту вечеринку, и чтобы выглядеть там лучше всех. Вот ты приходишь – молодая, красивая, в сногсшибательном платье, и годы-то тебе нипочем, и в жизни твоей все окей… Она еще не бывала на встречах одноклассников, но знала, что это всегда выставка достижений. Все стараются выглядеть успешными людьми – и в глазах друзей действительно отражаются счастливчиками.

Жене-то и в самом деле не о чем было жалеть. Уже двенадцать лет она пребывала в счастливом замужестве и по-прежнему очень любила своего Славика. Семья ни в чем не нуждалась, подрастали славные дети-погодки, сын и дочка, неразлучные, как близнецы. Бабушки с дедушками с обеих сторон во внуках души не чаяли, посидеть всегда в радость, никогда не внапряг. И на работу Женя ходила с удовольствием, потому что могла и не ходить, семья бы не обеднела. Но она считала, что некоторая трудовая деятельность шла ей только на пользу, чтобы не закисать в быту, – тут тебе и тусовка, и развитие какое-никакое, и новые цели, и вообще – движуха. Для всей семьи лучше, если женщина не погрязает полностью в домашних делах, а с кем-то еще общается, в чем-то совершенствуется… И в целом, как ни посмотри, получалось, что они самая счастливая семья.