На конец XV века на территории сёгуната Мураками существовало множество самостоятельных по сути государств, самым крупным из которых было «Царство» Оути. Сюго западной провинции Суо Оути Норихиро сумел создать огромное владение, расширять которое продолжили его потомки. Дом Оути вел себя подобно сёгунам или императорам — издавал законы, вел самостоятельную торговлю с Китаем, собирал налоги в свою казну и т. п. В смуте времен Онин дом Оути поддержал победившую сторону — сёгуна Ёсихиса и потому после этой смуты влияние дома возросло еще больше. «Царством» владения Оути назывались неспроста — глава дома Оути получил от минского[64] императора титул вана (правителя) наравне с сёгуном Асикага Ёсимицу.

Как это нередко случается в смутное время, к власти на местах стали приходить люди незнатного происхождения. В этот период не имеющие власти сёгуны активно торговали титулами, продавая их всем желающим. Разумеется, прямой торговли титулами не существовало, все делалось приличным образом — «выскочка», захвативший власть в каком-то регионе, подносил сёгуну богатые дары и выражал на словах покорность, а сёгун отдаривался титулами, должностями и документами, закрепляющие наследственное право на захваченные земли. Впрочем, в таких документах мало кто нуждался, потому что все решалось силой, а не законом.

Интересной особенностью Эпохи воюющих провинций является некоторый экономический рост на фоне смуты, который был обусловлен развитием производства и торговли. Города, ставшие торгово-промышленными центрами, пользовались определенной автономией. Наибольшие выгоды приносила торговля с китайской империей Мин. Появившиеся корпорации торговцев и ремесленников находились под протекцией (защитой) храмов или знатных домов, без такой «крыши» выжить в смутное время было невозможно. Экономика могла развиваться и более интенсивно, благо предпосылки к этому (растущий спрос) имелись, но ее развитие тормозили многочисленные поборы, которыми сопровождалось перемещение товаров и людей. Каждый, кто имел такую возможность, ставил на своей земле заставы и таможни, чтобы получать деньги со всех проезжающих. В ту пору родилась известная шутка: «дорога разоряет хуже пожара». Но в целом, постоянные войны сводили экономический рост на нет. В истории Японии не было периода тяжелее, чем Эпоха воюющих провинций. Как сказал известный историк Киёси Иноуэ, известный своими левыми взглядами, «монгольское завоевание не смогло бы нанести Японии столько вреда, сколько нанесли японцы, воюя друг с другом на протяжении столетия».

Япония нуждалась в крепкой руке, которая сможет объединить страну. Этого хотели все. Даже могущественные знатные дома устали жить в постоянном напряжении и вести постоянные войны. Всем хотелось спокойствия, но никто не мог его установить.

«Тремя объединителями Японии» называют трёх полководцев-феодалов — Ода Нобунага, Тоётоми Хидэёси и Токугава Иэясу. Название периода образовано от двух замков — Адзути в провинции Сига, принадлежавшего Нобунага, и Момояма в Киото, принадлежавшего Хидэёси.

Памятник Ода Нобунага в городе Киёсу

Начало объединения Японии положил Ода Нобунага (1534–1582), сын небогатого феодала из провинции Овари, расположенной в центральной части острова Хонсю. Он продолжил дело своего отца, главы дома Ода, который стремился объединить провинцию Овари под своей властью. Сын пошел дальше отца и захотел объединить всю страну.

Провинция Овари

Португальский миссионер-иезуит Луиш Фроиш, неоднократно встречавшийся с Ода Нобунага и основавший под его покровительством иезуитскую миссию, характеризовал его так: «Он имел средний рост и хрупкое телосложение, голос его был приятным и высоким. Будучи амбициозным и высокомерным, он придерживался справедливости и никому не прощал оскорблений, но при том был общительным и милосердным. Спал он мало, вставал рано. Ему была чужда алчность. Он предпочитал действовать скрытно, был весьма искусен в военных делах, хоть и гневлив, но отходчив. Он очень редко следовал советам, внушал окружающим сильный страх, смешанный с уважением. Он не пил вина и соблюдал умеренность в еде и вообще вел себя необычайно просто. Он презирал императоров и князей, не поклонялся богам и идолам, не верил в пророчества и не был суеверным. Несмотря на принадлежность к буддийской секте Хоккэ,[65] он не верил ни в бога, ни в бессмертие души, ни в загробную жизнь».

Хитрость, решительность, упорство и безжалостность Нобунага стали залогом его успеха. Свою силу и хватку Нобунага продемонстрировал в юности, во время борьбы за главенство над домом Ода, разгоревшейся после смерти его отца Ода Нобухидэ. От дома Ода практически ничего не осталось, но зато править им стал Нобунага.

Объединение провинции Овари стало первым большим свершением Нобунага. Эта провинция, расположенная в центральной части острова Хонсю, служила очень удобным плацдармом для дальнейших завоеваний.

Одним из слуг Нобунага был крестьянин Тоётоми Хидэёси, который, благодаря своим способностям, быстро выдвинулся, сделался самураем и стал ближайшим сподвижником своего господина. Нобунага составлял планы, а Хидэёси претворял их в жизнь. Военное искусство Нобунага и Хидэёси заключалось в умении добиваться поставленных целей без численного превосходства над противником. Славу незаурядного полководца Нобунага обрел в 25 лет — небывалый случай! Он с успехом применял недавно появившееся в Японии огнестрельное оружие, и даже сумел наладить его производство. Надо сказать, что многие феодалы не понимали преимуществ мушкетов и аркебуз поскольку не умели правильно их использовать, не знали тактики огневого боя. В некоторых сражениях число воинов, вооруженных аркебузами, могло составлять до трети сил Нобунаги. Аркебузиров и стрелков из лука защищали в бою пехотинцы, вооруженные длинными пиками, которые успешно противостояли самурайской кавалерии.

Портрет Ода Нобунага, созданный итальянским монахом Джованни Николло