Генерал опустил голову и тягостно вздохнул.

– Впрочем, – произнёс он через мгновение, – сожалеть о невозможном – бесполезно. Но, как бы то ни было, в течение нескольких столетий орден тамплиеров, меняя тактику, название ордена, верховных вождей и обновляя личный состав, ни на йоту не изменил свою основную стратегию. Надо заметить, что особенно удачно их дела пошли после того, как в их руки попал наконечник копья, которым римский солдат нанёс несколько ран телу Христа. И без того сделанное из необычных материалов копьё, после такого взаимодействия и вовсе обрело невиданные свойства. И кроме всего прочего, принялось способствовать невиданному обогащению своих владельцев. Нечего и говорить, что пребывая в собственности Константина Справедливого, тогдашнего верховного правителя Константинополя, оно естественным образом способствовало процветанию этого города, будучи же захваченным тамплиерами, начало работать для обогащения последних. Короче говоря, настал момент, когда накопленные ими богатства стали столь значимыми, что Филипп Четвёртый Красивый, правивший во Франции вплоть до 1314-го года, присоединив к своей стране несколько феодальных образований, решил заодно разобраться и с доставшимся ему и чересчур свободно чувствующим себя, никому не подконтрольным орденом. Началась война, которая закончилась экономически в 1307-м году, когда Филипп конфисковал богатства храмовников, а политически в 1312-м, когда Папа римский упразднил орден тамплиеров, как организацию. Однако самое ценное, самое сокровенное своё имущество тамплиеры сохранили. Упакованные в несколько деревянных сундуков, бесценные раритеты были спрятаны в подвале осаждённой правительственными войсками крепости. Прятали их, несмотря на отчаянное положение осаждённых, довольно тщательно, но всё же не настолько, чтобы их нельзя было найти. Их и отыскали, правда только спустя много лет и сделал это некий молодой правовед Отто Ран, буквально одержимый выяснить историю, как он искренне полагал, последних борцов за чистоту христианства. Личность, кстати сказать, весьма незаурядная, легендарная и по-своему интересная. Но о нём поговорим как-нибудь в другой раз. Гораздо более интересно будет проследить, что он сделал со своими находками впоследствии. А поступил он с ними очень даже оригинально. Примерно половину найденных сокровищ Ран передал, причём почти безвозмездно, в ведомство Гиммлера, как своеобразную эстафету от ордена тамплиеров ордену эсэсовцев, другую же, оставил до поры при себе. Пора эта настала где-то в промежутке между мартом 1945-го и декабрём 1946-го. Часть припрятанных артефактов была продана в Англию, причём не очень понятно, кто конкретно это сделал, поскольку сам Ран, правда по ничем не подтверждённой официальной версии самих нацистов, умер 13 марта 1939-го года. Впрочем я кажется опять отвлёкся. Остатки же клада своеобразных душеприказчиков тамплиеров – катаров, в том числе и наконечник пресловутого копья, ушли в Америку. Что же случилось со всем цивилизованным миром в итоге непродуманных действий одного единственного человека? Результат мы с тобой можем наблюдать воочию. «Тысячелетний рейх» развалился, едва протянув одну сотую назначенного срока, Англия вскоре после войны лишилась всех завоёванных ранее колоний, а Америка просто неприлично разбогатела.

Хромов кашлянул, и этим рефлекторным актом явно сбил генерала с мысли.

– Ох, опять я увлёкся, – встрепенулся Борис Евсеевич, – заканчиваю. Так вот. Судьбу значительной части доставшегося немцам наследства веков нашей службе удалось проследить вплоть до пятого мая 1945-го года, то есть до той самой минуты, когда они были тайно захоронены в ледяной толще одного из крупных альпийских ледников. Кстати, осуществила эту акцию собранная из отборных эсэсовцев специальная команда «Ананербе – 22». Ох, я бы отдал половину оставшейся жизни, – вздохнул генерал, мечтательно переводя взгляд на потолок, – только бы посмотреть хотя бы одним глазом на то, что же ещё лежало в том утопленном немцами свинцовом ящике. И может быть, ещё раз повторяю для тебя, может быть, именно у тебя появится возможность одним глазком взглянуть на его содержимое. Я, конечно, не обещаю ничего сверхестественного, но велика вероятность того, что тебе вскоре придётся познакомиться с человеком, причастному к очередному появлению вывезенных в своё время из Константинополя раритетов. Фу-у, – генерал устало оттёр носовым платком пот со лба. Уговорил ты меня Хромов напрочь. У тебя прямо удивительная способность втягивать меня в длительные разговоры.

Илья удивлённо поднял брови, но Пасько даже не моргнул глазом в ответ на его безмолвный упрёк.

– Поезжай-ка лучше домой, отдохни, – вяло мотнул он головой в сторону двери, – пока ещё есть такая возможность. Вызов, возможно, последует в течение ближайших десяти часов.

Хромов в тот день приехал домой достаточно рано, непривычно рано. Аллы не было и он, разобрав с сыном несколько примитивных задачек из учебника, пошёл спать. Телефон разбудил его примерно в половине пятого.

– Вам передали «три пятёрки», – сонно пробормотал дежурный по управлению, предварительно убедившись, что на проводе находится именно Илья.

Майора подбросило с кровати словно пружиной. Обычные три единицы, предписывающие прибыть на Лубянку без указания срочности и в подмётки не годились «трём тройкам», приказывающим прибыть незамедлительно. И уж тем более категоричны были «три пятёрки», безжалостно указывающие на то, что даже в пешем варианте надлежало передвигаться исключительно бегом.

Когда же взмыленный и запыхавшийся майор ворвался в кабинет генерала, Пасько неспешно, но явно демонстративно, отложил в сторону секундомер и приветствовал его фразой, услышать которую Хромов никак не ожидал: – Всё хотел поинтересоваться у тебя, Илья Фёдорович, как у тебя дела обстоят с английским произношением?

– С английским? – испуганно выдохнул Хромов, утирая с лица жаркие струйки пота.

– Вот именно. Судя по твоему личному делу, ты окончил английскую спецшколу, дважды учился на платных полугодовых курсах, да и на наших тестах показал вполне приличные результаты. Это что, бескорыстная любовь, или смутная надежда на изменение своего будущего статуса? Вы же не могли не понимать, что работая во внутренней службе КГБ, имеете невысокие шансы оказаться в англоязычных странах. Так сказать, на языковом поле нашего вероятного противника.

Илья выждал несколько секунд, и поняв, что новых вопросов не последует, приступил к развёрнутому мотивированному ответу.

– Всё началось во втором классе, когда впервые пришлось изучать английский язык в школе.

Генерал заинтересованно поднял брови.

– Да, именно. В нашем классе преподавала очень своеобразная учительница. Как сейчас помню, звали её Минна Александровна. Маленькая, тщедушная, она тем не менее обладала таким пронзительным и мощным голосом, что когда она орала на нас на четвёртом этаже, было всё прекрасно слышно на первом. Она так изощрённо издевалась над нашими вполне понятными ошибками, что я мало-помалу загорелся мыслью отомстить ей любой ценой. Но как было это сделать тщедушному и не отличающимся особыми способностями пацану? Способ был только один – так отвечать на её уроках, чтобы показать горластой училке, что я тоже не лыком шит.