Твою мать…

Всю дорогу в большом черном джипе, которая прошла до обидного быстро, я смотрела прямо перед собой. Наверное, это был шок, но я не думала о том, что теперь меня ждет в изуродованном пожаром доме сурового сына главаря. Не упивалась жалостью к себе из-за провальной попытки побега, к которому я готовилась две недели. Все, что я делала – упорно прокручивала в голове разговор с Платоном, царапая ногтем ладонь. Каждое мое слово, каждое его слово. Это успокаивало. Потому что я убеждалась, что все сделала правильно.

У меня еще появится возможность сбежать.

Чем крепче Астахов будет сжимать мою шею, тем сильнее я буду стараться уйти! И в следующий раз, когда позвоню Платону… бандит упустит меня в последний раз.

Джип остановился, едва проехав кованые ворота, и с моей стороны тут же распахнулась дверь. Молодой охранник с каменным выражением лица без церемоний вытянул меня из салона, грубо пресекая любую попытку сопротивления. Одна его рука ловко сковала мой локоть, вторая – шею сзади. Так он вел меня до самого парадного входа, где собралась небольшая компания мужчин в черной строгой одежде.

Тот, который выглядел старше всех, любезно отворил для нас дверь, не сводя с меня пристального взгляда.

– Мата Хари, блядь, отбитая, – неожиданно ругнулся он, обдав меня сигаретным дымом. – Нагулялась?

Щеки вспыхнули от острого смятения. Резко затормозив, я впилась взглядом в грубияна и его компанию, чувствуя внутри раскат гнева. Дерзкая улыбка сама выступила на моих губах, когда я бесстрашно огрызнулась:

– Я не виновата, что вы херово работаете, ребята!

Меня тут же больно дернули за волосы и втолкнули в дом. Это лысый бандит уже догнал нас. Так тряхнул меня, что искры из глаз посыпались, но это стоило того, чтобы запечатлеть в памяти озверевшие рожи его коллег.

В ноздри въелся запах гари и дыма. Едва я оказалась в большом холле с колоннами, где с закатанными рукавами сновали угрюмые охранники, как напоминание о совершенном преступлении охладило мой пыл. Я устремила беспокойный взгляд в сторону распахнутых дверей зала, на которых красовалась копоть, и больно прикусила щеку.

Неприятное зрелище.

Даже колени трусливо затряслись. Продумывая свой побег, я ведь всячески избегала в мыслях ту часть, когда мне придется отвечать за последствия поджога…

– Пошла! – приказал молодой конвоир, точно котенка потащив меня за капюшон пальто в зал.

В этот же момент из-за лестницы вышла уставшая Мира, навьюченная инвентарем для уборки. Увидев меня, она резко застыла, а в ее взгляде отразилась враждебность, от которой мне стало не по себе.

– Стой! – неожиданно велела кухарка охраннику.

Вдруг поставила все на пол и начала к нам приближаться. Честно говоря, Мира выглядела так сурово, что на краю сознания даже пробежала мысль: она хочет меня ударить?.. Однако оказавшись рядом, девушка угрюмо попросила:

– Сними пальто. Это мамино…

В груди кипятком обжег стыд. Виновато опустив глаза, я кивнула и принялась непослушными пальцами развязывать пояс.

– Я его испачкала, – смущенно призналась я, протягивая пальто. – Извини.

Молча зыркнув на меня, Мира забрала одежду и тут же развернулась, чтобы уйти. А охранник схватил мой локоть, заставляя продолжить путь.

Еще до того, как я зашла в зал, от его обгоревшего вида мое нутро сжалось до размера зернышка. Одно дело предполагать и другое – видеть урон, который я нанесла… От мебели возле камина остались одни обгоревшие части. Вся стена была в чернющей копоти. Да она тут везде летала, хотя все окна открыли настежь!

Конвоиру пришлось подгонять меня, потому что ноги начали слабеть и тормозить. Я боялась смотреть в сторону Астахова, стоявшего грозной статуей напротив черного камина. К нему только что подошел лысый бандит и что-то негромко сказал, а я покосилась на Олега. Прислонившись к стене недалеко от двух вооруженных охранников, он ковырял ногти кончиком большого, устрашающего ножа. Всегда носил его с собой в кожаном футляре, но при мне ни разу не доставал.

Хозяин дома прекрасно слышал мои шаги, но не оборачивался. Конвоир остановился со мной, сразу как мы поравнялись, и насильно повернул меня лицом к Астахову. Взволнованно скрестив руки на груди, я лишь мельком посмотрела на него, прежде чем упрямо отвести взгляд.

От молчания в накаленном воздухе становилось жутко. Может, он ждет, что я что-то скажу?.. Попрошу пощады? Извинений?..

– Ну что, девочка, – внезапно услышала я и вся обратилась в слух. – Тебе удалось меня разозлить.

Астахов сказал это спокойно и негромко, но дыхание в моих легких сперло так, что не вздохнуть. Бандит медленно перевел на меня взгляд, провоцируя в теле холод страха. Однако я запретила себе отводить глаза.

Почему я должна трястись перед ним?! В чем моя вина?.. Он насильно держал меня в своем доме! Только бог знает, что было бы со мной дальше! Я просто пыталась выжить… Я и не должна была сидеть тихо и смирно!

Вскинув напряженный подбородок, я разлепила губы и, чеканя, произнесла:

– Я. Тебя. Не боюсь.

Мой голос дрожал. В глазах собрались слезы, но я бросала вызов смело. Такое чувство застыло в груди, будто… мне больше нечего терять!

Астахов продолжал смотреть на меня своим ледяным, бесстрастным взглядом, порождая внутри ток настороженности. Повернувшись ко мне всем корпусом, он слегка склонил голову набок и сообщил:

– Так я тебя еще не пугал по-настоящему.

Оторопело нахмурившись, я постаралась не реагировать на эти слова. Но в следующий момент…

– Олег! – громко позвал Астахов, не отводя от меня глаз. – Дай мне нож.

В груди тревожно дрогнуло. Что он попросил?..

Еще ничего не успев осознать, я устремила взгляд на Олега. Приподняв брови, он смотрел на Астахова так, будто тоже ослышался! Однако едва хозяин дома повернул голову в сторону охранника, как тот сразу ожил и хмуро понес отдать устрашающего вида нож.

Кровь отхлынула от лица. Астахов протянул ладонь, и Олег без вопросов вложил в нее холодное оружие. Потерев нос большим пальцем, он неуверенно отступил от начальника, который ловко подкинул нож в руке. Прямо как каскадер какой-то проделал пару трюков, проверяя боеспособность оружия.

Впав в оцепенение, я растерянно оглядела присутствующих охранников, пытаясь оценить всю опасность ситуации. Упрямая часть меня не желала поддаваться чувству нависшей угрозы и верить в то, что Астахов способен на что-то… крайне жестокое. Однако когда он, глядя прямо мне в глаза, внезапно сдвинулся с места, инстинкт самосохранения включился на полную.

Я рванула прочь.

Понеслась к двери, точно напуганная лань от хищника, но мой бег оборвался так же резко, как и начался. Тело с силой дернуло назад, словно кто-то поймал меня за растрепанный длинный хвост, и я шлепнулась попой на паркет.