Джексон молчит, видимо, осознает.

– И насколько все плохо?

– Если страховка не покроет, я оплачу ремонт, честно. И когда все разойдутся, я съезжу за машиной и пригоню ее к тебе или к школе – куда скажешь. Я помню, что обещала помочь с покраской класса на выходных, но может, я могу сделать что-то еще? Похоже, я порчу тебе жизнь по всем фронтам…

Я замолкаю. Вид у Джексона слишком уж спокойный. Мне даже кажется, что он находит происходящее забавным.

– Да ладно, все в порядке.

– Ты это серьезно?

Он стягивает шапочку и проводит рукой по волосам.

– Ну, не совсем в порядке, но ты сама себя отлично накрутила – мне такого эффекта никогда не достичь. Короче, никакого удовольствия издеваться над тобой.

– Ну, извини, – говорю я и начинаю смеяться. – Хотя тут мне нечего извиняться. Но все равно спасибо. Спасибо, что не кричишь, хотя мог бы. День и так паршивый.

– И полная гостиная любителей бинго.

– Да уж. Паршивый день, полный непредсказуемых событий. Хочешь присоединиться? У нас сидр и рулетики – правда, на вкус они как картон…

– Сидр? Не медовуха?

– В смысле?

На одной щеке появляется ямочка.

– Что, неужто не продемонстрируешь гостям прелесть средневековой тематики?

– До такого я не опущусь!

– А это ты как объяснишь? – спрашивает Джексон, указывая на лоскутки ткани, лежащие на столике у входной двери.

Тьфу ты, черт. Неловко вышло.

– Это…

Джексон берет в руки пару квадратиков. Я показывала их Пенелопе, пока готовились рулетики. Ткани потрясающие, словно их ткали в самом Винтерфелле.

Джексон выбрал самую красивую – золотая парча с повторяющимся рисунком гербового дракона.

– Хочу обновить интерьер, – говорю я и подталкиваю его ко входу в гостиную.

– Драконы в бабушкином доме?

– Ты же знаешь бабушку! Она обожает мифологию! – Джексон останавливается в дверях гостиной и осматривает творящийся хаос. Вид у него абсолютно невозмутимый. – Ты, должно быть, сейчас думаешь, что бабушку хватил бы удар, узнай она, что тут происходит и во что я превратила ее дом?

– Честно сказать, – ухмыляется он, – я как раз подумал, что обстановочка очень в духе Эйлин Коттон.

Такое чувство, что не успела я выгнать Деревенский Дозор из бабушкиного дома, как они тут же собрались в клубе. Сегодня это собрание Майского комитета.

Я как следует подготовилась. Принесла на дегустацию орехи в меду, засахаренные фрукты и жареное мясо. Подготовила аналитические материалы: определила ключевую демографическую группу и по пунктам разъяснила, чем этих людей может привлечь средневековая тематика.

– Кто за идею Лины? – спрашивает Бетси.

Ни одной руки в воздухе.

– Извини, дорогая, – говорит Пенелопа, – но Джексону я больше доверяю.

У Джексона хватает совести смущенно потупить глаза. Никакой подготовки, никакой презентации – до неприличия сексуальный и обаятельный, он встал со стула и наплел что-то про кокосы, соломенные шляпки и ананасовые кольца для игр на меткость. И вишенка на торте: Саманта уже придумала костюм мандаринки.

Стоп…

Рука! Одна рука есть!

Арнольд стоит в дверях с поднятой рукой.

– Голосую за идею Лины. Извини, сынок, но у нее соколиная охота!

Я широко ему улыбаюсь. Джексона, как обычно, ситуация лишь забавляет. Что нужно сделать, чтобы разгневать этого человека?

– Не припомню, Арнольд, чтобы ты состоял в Майском комитете, – говорит Бетси.

– Теперь состою, – спокойно отвечает он, подходя к свободному стулу.

– Но большинство по-прежнему за Джексона, ты же понимаешь, Лина?

– Прекрасно, – отвечаю я максимально любезно. – Тропики так тропики.

Конечно, меня это задело. Я-то до последнего надеялась на победу. Впрочем, я получила массу удовольствия в процессе подготовки к этой встрече. И одно очко, несомненно, в мою пользу – Арнольд, главный деревенский отшельник, участвует в общих делах. Бабуля ушам не поверит.

Я беззвучно благодарю его, а он отвечает мимолетной улыбкой.

Собрание продолжается – Базиль заводит пластинку про белок. Я пересаживаюсь к Арнольду, игнорируя ужас и возмущение на лице Роланда, недовольного грубым нарушением плана рассадки.

– Что же заставило вас прийти?

– Решил попробовать что-то новое. – Он пожимает плечами.

– Начинаете новую главу в жизни! – шепчу я. – Так ведь?

Арнольд достает из кармана книжку – «Убийство в Восточном экспрессе» – и к ужасу Бетси начинает читать, откровенно плюя на речь Базиля.

– Ты не обольщайся, – говорит он мне поверх книги, не обращая внимания на взгляды остальных членов Комитета, – я тут ради печенья.

Да как скажете. Арнольд, по сути, деревенский Шрек: ворчливый зеленый тролль, который забыл, как быть добрым с людьми. Тогда я буду его Ослом. На днях он согласился заглянуть на чай. Так что некоторый прогресс у нас есть.

Если Сварливый Арнольд пришел на собрание Комитета, то нет на свете невозможного.

Когда заседание подходит к концу, я наблюдаю за Бетси – она медленно подходит к вешалке с одеждой и повязывает на шею шелковый шарф.

Какая разница, что у нас с самого начала не задалось? Меняться, как я сказала Арнольду, никогда не поздно.

Я решительно подхожу к Бетси, которая уже стоит на пороге.

– Бетси, как у вас дела? Заглядывайте как-нибудь на чай. Приводите мужа, я не прочь с ним познакомиться.

Она смотрит на меня настороженно.

– Клифф не любит выходить на улицу.

– Ох, извините. Ему нездоровится, да?

– Нет, – коротко бросает она.

Я продолжаю идти рядом.

– Вам, должно быть, не хватает бабушки. Если вам понадобится какая-то помощь или надо будет поговорить, зовите меня в любой момент.

Бетси в сомнении поднимает бровь.

– Предлагаешь мне помощь?

– Да.

– Да что ты можешь сделать?!

До меня не сразу доходит, что это моя же фраза с нашей первой встречи.

– Извините, что нагрубила. Я просто не привыкла к людям, искренне предлагающим помощь, когда дело касается Карлы. Большинство вообще избегают подобных разговоров. Но в Хэмли все вспоминают мою сестру как-то проще и искреннее. Теперь я это знаю.

Бетси не отвечает. Какое-то время мы молча шагаем по Нижней улице.

– Я знаю, что это ты заставила муниципалитет заделать выбоины. – Она указывает на тротуар.