– Да тут нет баров.

– Ну, хоть один должен быть. Как называется ближайший городок? Дайвдейл?

– Дардейл. И до него час езды. Я планировала, что вечером мы пойдем к Арнольду, соседу, он обещал запечь баранину. – Я вымученно улыбаюсь. – Он немного ворчлив, но в душе прекрасный человек.

– Ангел, вечером мне придется поработать.

Отпустив мою руку, Итан подходит к холодильнику и достает пиво.

– Поработать?..

Он целует меня в щеку и достает открывалку из ящика.

– Если хочешь, присоединяйся. Сейчас я анализирую, как можно улучшить проект, о котором рассказывал тебе на прошлой неделе. Ты же любишь трудные задачи.

– Да мне их и так хватает.

Кажется, Итан меня не слышит. Он устраивается на диване в гостиной и включает телевизор.

– О, футбол! Не против, если оставлю его для фона?

А когда в бар предлагал пойти, о работе и футболе не вспомнил.

Я делаю глубокий вдох и напоминаю себе, что Итан проделал долгий путь, чтобы со мной увидеться. И он прав, я действительно сама не своя. Я отпустила эмоции и снова позволила себе горевать. Наверное, ему со мной тяжело.

Впрочем, он тоже хорош – мы столько говорили о совместном отдыхе, а он со своей работой.

Но, похоже, он заметил, что я расстроилась.

– Извини, веду себя как придурок. Не привык я к сельской безмятежности. И мне нужно немного времени, чтобы привыкнуть к новой тебе.

– Нет никакой новой меня. – Насупившись, я сажусь на диван рядом с ним. – И в бабушку я не превратилась.

Итан обнимает меня за плечи, и моя голова привычно ложится ему на грудь. Это мое место комфорта. Когда отчаяние, страх и горе переполняли меня, я вот так прижималась к груди Итана и слушала биение его сердца. И только в эти минуты чувствовала себя в безопасности.

Я прижимаюсь к нему. Он целует меня в макушку.

– Скажу Арнольду, что зайдем в другой раз.

Рано утром я выхожу на пробежку. Вернувшись и приняв душ, я проскальзываю к Итану под одеяло и прижимаюсь к нему все еще влажным телом. Он медленно просыпается, его рука гладит меня по бедру, губы целуют мою шею. Нам хорошо вместе, и странная напряженность прошлой ночи кажется смешной.

Итан теперь сама любезность и нежность. Даже решил пойти со мной на собрание Праздничного комитета, назначенное на восемь утра. Бетси, ну за что?!

Едва мы переступаем порог, все головы поворачиваются в нашу сторону. Итан тихонько чертыхается, но тут же натягивает профессиональную улыбку.

– Здравствуйте. Я Итан Коулман, – говорит он Бетси медленно и громко, будто она глухая.

Бетси смотрит на него в легком шоке, я только закатываю глаза.

С остальными он знакомится в той же манере. Пенелопа вздрагивает от звука его голоса, хотя они с Роландом разговаривают криком.

Неловко все это вышло. Надо было его проинструктировать, прежде чем сюда приводить…

Последним как обычно является Джексон. Он никогда не опаздывает, но всегда появляется в зале под хор радостных приветствий всех собравшихся.

Итан встает и протягивает ему руку.

– Итан Коулман.

– Джексон.

– Приятно знать, что здесь есть еще кто-то моложе ста лет, – говорит Итан нарочито заговорщицким шепотом.

Джексон на мгновение замирает, глядя на Итана.

– Это хорошие люди.

– О, конечно! Конечно. Просто я не ожидал, что здесь столько старушек. Думал, соберутся шахтеры и фермеры, работящие йоркширские мужики.

Я готова провалиться сквозь землю.

– Прости, как тебя, не запомнил? – переспрашивает Джексон.

– Итан Коулман. – Не увидев понимания в глазах Джексона, он добавляет: – Я парень Лины.

– Ах, вот оно что. В гости приехал? – говорит Джексон Итану, но смотрит при этом на меня.

– Я бы приехал и раньше, но не мог вырваться из Лондона. Коллеги и клиенты рассчитывают на меня, на кону миллионы и все в таком духе.

Говорит он все это на полном серьезе. Чувствую, что краснею.

– Итан, садись.

– Джексон, а ты чем занимаешься? – Меня Итан игнорирует.

– Я учитель. Миллионов на кону не стоит. Всего лишь будущее.

– Даже не представляю, как ты справляешься. У меня от детей голова кругом, а если уж с ними целый день провести…

Мы втроем так и стоим в центре комнаты, в то время как остальные члены Комитета уже расселись по местам и наблюдают за происходящим, словно за спектаклем на сцене.

– Пожалуйста, давай уже сядем! – Я тяну Итана за рукав.

Он бросает на меня недовольный взгляд.

– Что такого? Дай нам с Джексоном поговорить.

– Лина права, пора начинать собрание. – С этими словами Джексон уходит к своему месту.

Только тогда Итан наконец садится. Я утыкаюсь глазами в пол. Сердце так и грохочет от стыда.

– Как оно все интересно, – с явным удовольствием смакует Бетси. – Ну что же, давайте начнем. Нужно обсудить костры. Лина, ты готова?

Глубокий вдох.

– Готова.

Я достаю из сумки ручку и блокнот, собираясь с мыслями. Итан, он ведь не со зла. Просто если видит конкурента, включает режим мачо. Все еще полюбят его, когда познакомятся поближе. Ничего страшного не произошло.

– Ты тут что, за секретаря? – Итан усмехается слишком громко, притягивая к нам взгляды.

Щеки снова пылают.

– Бабушка все записывает, вот и я тоже.

Бетси красноречиво покашливает.

– Простите, Бетси. Я готова. Костры. – Игнорируя Итана, я открываю блокнот.

В его присутствии собрание воспринимается совсем по-другому – я смотрю на все его глазами. И понимаю, каким глупым все это выглядит со стороны.

Я замечаю, что Джексон наблюдает за нами, но по его лицу, как обычно, ничего не понять.

Нужно сосредоточиться на собрании. Бетси объясняет для «всех новоприбывших» (то есть для Итана), что первое мая – это кельтский праздник, который отмечается жителями Хэмли испокон веков. Она в подробностях пересказывает его древние традиции и мифологию. Хотя, как по мне, это обычная деревенская ярмарка, разве что с Майским деревом.

Встреча выходит удивительно бестолковой. Из важных решений – меня назначили ответственной за выбор Короля и Королевы мая для праздничного шествия. Это будет непросто, учитывая, что все, кого я знаю в Хэмли, сидят в этой комнате, но отказать Бетси я не могу, а значит, придется что-то придумать.

Едва собрание окончено, я хватаю вещи и направляюсь прочь из зала.