Кричать я уже тоже не могла. Немой крик застрял где-то в горле, и сейчас все силы были направлены лишь на то, чтоб выжить. Выжить любой ценой.

Полёва закричала, зажав рот ладонями. Азим оттолкнул ее назад и преградил волку путь к ней.

— Р-р-р-р-р-р-р! — оскалился зверь и повернул массивную головищу в их сторону, давая понять, что не намерен отпускать добычу.

— Азим, на шкафу… — сдавленным голосом с трудом выдавила я из себя и взглядом указала ему на бутылку со смесью. Это был парализующий порошок. Хам понял меня и стал медленно отходить в сторону к книжному шкафу. Волк был наготове и угрожающе рычал, но не двигался с места.

— Хороший песик… Тих-тихо… Как ты тут оказался? — повторял он, медленно продвигаясь к книжной полке с пузырьком.

Волк приготовился к нападению и развернулся в сторону Азима. Это был мой шанс дотянуться до ожерелья другой рукой. Я попыталась сделать это, но зверь тут же пресек попытку.

— Р-р-р-р-р-р! — рыкнул он на меня и полоснул когтистой лапой по щеке. Жгучая боль разошлась по лицу от уха до самой шеи. В ушах зазвенело. Я зажмурилась и ойкнула и уже ничего не видела и не слышала. Не слышала, как Полёва зашлась криком и бросилась в холл. Как волк одним прыжком преодолел все расстояние моего кабинета и собрался нападать на Азима и Полю… Я лишь на мгновение пришла в себя и увидела, как воющая, кричащая от ужаса Поля закрывается от напавшего на нее волка. Она обернулась плющом от боли, но зверь продолжал терзать листья и стебли цветка, рвал в клочья бедную крохотную беззащитную Полю… Я снова пыталась дотянуться до амулета на груди, чтобы сорвать его, но едва смогла пошевелить пальцами. Тело не слушалось меня. Все кружилось и плыло перед глазами, а еще где-то вдалеке слышался голос Азима.

— Вы обещали им не вредить… Вы обещали…

Все провалилось в темноту. В кромешную мертвую тишину. Я отключилась от боли…

Последние мои мысли были о несчастной Полеве…

… - Надеюсь, оно того стоило? Ты так плакала… — еле слышно говорил Егор, аккуратно погладив меня по волосам. Его касание привело меня в чувства, и я перестала рыдать, вжимаясь в его грудную клетку.

— Да.

— Ты узнала то, что хотела? Про маму?

— Угу… — все еще приходя в себя, ответила я, утирая слезы. — Скажи, а ты слышал что-нибудь о двоедушницах?

— Двоедушницах? Нет, кажется, нет. Впервые слышу. Если хочешь, могу узнать у деда, он целые трактаты писал о магических существах.

— Нет. Нет, не надо. Это я так… Ошиблась, наверное. Спасибо, что не отказал в помощи.

— Разве я мог отказать тебе?

— Ты так говоришь, потому что я Думанова?

— Нет. Просто потому что ты — это ты. Кстати, на счет просьбы в обмен на помощь…

Я сложила руки на груди и отодвинулась от него подальше.

— Ну-ну? — прищурившись, спросила я, ожидая какое-нибудь мерзкое предложение в стиле Егора.

— Дай мне шанс.

— Какой еще шанс? — хмыкнула я.

— Шанс тебе понравиться.

— А тебе принципиально важно нравиться абсолютно всем?

— Нет, но…

— Ты ведь даже не засомневался ни на секунду, что я действительно зову тебя к себе на первом же свидании? Ну сознайся, Егор!

— А ты всегда используешь других ради собственной выгоды? Я вообще-то шел на свидание, а не ритуалы проводить…

— А-а, тебя задевает, что нашлась ведьма, которая не пищит от восторга при виде тебя?

— Да при чем тут… Знаешь что, пошла ты к лешему, Агата!

Он нервно встал с покрывала на полу, схватил пиджак и резко дернул ручку двери, но та была заперта.

— Я сломаю замок, если сейчас же не снимешь затворную печать.

Я поднялась с пола и медленно прокурсировала к двери.

— Будем считать, что это твое желание? — фыркнула я, распахнув дверь перед ним.

— Ох, и не завидую я твоему жениху. Какое счастье, что им буду не я.

— А я и не собираюсь замуж, тем более за такого, как ты!

— Никто и не позовет. Дура чокнутая… — бросил он напоследок и вышел прочь.

Я раздраженно повела плечами.

«Это же надо быть таким несносным? А я уже подумала, что он не так уж плох… Напыщенный нарцисс! Ну может, теперь хоть отец отстанет от меня. Хотел, чтобы я присмотрелась к Никопольскому? Я присмотрелась… Такого насмотрелась! Ух! Хватит с меня! Зато теперь я знаю правду о маме» — успокаивала я себя мысленно, убирая с пола атрибутику. Я прокручивала в голове увиденные кусочки из прошлого мамы и все больше понимала, что вопросов в моей голове стало еще больше. Увлеченная раздумьями, я даже не заметила, как в комнату вошел отец.

— Агата, а почему Велигор так быстро ушел? Что-то случилось? Вы повздорили?

Он стоял в дверном проеме, опершись рукой о лудку, и был крайне недоволен. Видимо, быстрый уход Велигора не остался незамеченным. Но мне сейчас совершенно не об этом хотелось с ним поговорить.

— Папа, это бабушка натравила толпу на маму в день моего рождения? — в лоб спросила я на эмоциях. Он не ожидал такого вопроса. На строгом лице сразу проступили морщины, а глаза расширились от удивления.

— Что? Что… с чего ты это взяла?

— Просто ответь мне. Ты знал об этом?

Отец зашел в комнату, закрыл за собой дверь и, тяжело вздыхая, стал прохаживаться из стороны в сторону, как будто измерял помещение шагами. Он всегда так делал, когда нервничал.

— Она хотела добра своему сыну. Этот союз принес бы лишь раздор в нашу семью, Агата. Ты должна понять…

— Так это все правда! Ты отказался от мамы! И от меня!

— Нет! Я не знал, что она носила тебя! Не знал! Клянусь тебе! Узнал лишь когда фея доставила мне от нее послание. Последнее ее послание! Но я опоздал. Агата, поверь, бабушка не хотела навредить ей и тебе. Амелия должна была жить! Но она сама все усугубила…

— Это неправда! Я видела, как ее терзают те люди, как они бьют ее всем, что под руку попалось, как издеваются! И ты ничего не сделал! Как ты мог?! Ты знал, что это бабушка, и ничего не сделал?

— Так, хватит! Это уже в прошлом. Бабушка тут не при чем… Это все человечишки!

— Продолжай себя убеждать в этом…

— Агата!

— Уходи! Я хочу побыть одна.

Отец больше не стал ничего говорить и вышел, притворив за собой дверь, а я приняла решение. То самое. Важное решение, изменившее напрочь мою жизнь — сбежать, отречься от рода, начать новую жизнь. Глубокой ночью я покинула свой родовой замок, надела мамино ожерелье и, не взяв с собой ничего, что помогло бы выследить меня, сбежала в Зачарованный лес. Там мои следы затерялись, спутались, и уже никто не смог бы найти меня. Даже охотница тетя Арина с присущей ей способностью следить на расстоянии. Я бежала по сухой листве и мягкой постилке из перегнивших веток, мха и песка, бежала не останавливаясь, куда глаза глядят, а внутри меня бушевала буря. Мне было так больно, что даже дышать стало невыносимо. Эта острая боль царапала изнутри, ранила душу, словно когтистая лапа оборотня, впившая когти глубоко под кожу… Оборотень… Оборотень…