– Да, впечатляюще… – неодобрительно покачал головой юноша. Несмотря на работающий охладитель, запах разлагающейся плоти все равно ощущался. – Не хотелось бы здесь оказаться вместе с этим ребятами…

– Об этом не беспокойся, рано или поздно тебя отнесут сюда, как и всех нас… – Грум повернулся и направился к выходу. – Нравится тебе или нет, но это твое будущее и мое тоже. Мы все здесь окажемся, только придем по-разному. Лично я сначала уйду в тот зал, поразвлечься с этой темноволосой цыпочкой, а уж потом меня принесут сюда с головой, которую мне пробьют мои же товарищи после того, как я сойду с ума…

– Так стоит ли идти в эту пещеру?

– Ты, наверно, думаешь, что я уже сошел с ума? Так в этом ты прав, среди нас нормальных уже не осталось. Подожди немного, когда наконец до всех, кто здесь находится, дойдет, что они больше отсюда никуда не выйдут, тогда увидишь, что случится. Недолго осталось ждать…

– О чем ты говоришь?

– Сейчас многие считают, что, когда придет время окончания их контракта, они подойдут к этой железной стене, двери откроются, и они уйдут, богатые и счастливые, как им пообещал управляющий шахты по громкоговорителю.

– А что на самом деле будет?

– Завтра все и узнаем, как раз у машиниста подходит срок окончания договора. Лично я думаю, что никто отсюда никуда не уйдет, иначе зачем потребовалось устанавливать эту железную стену? Нет, ее установили специально, чтобы никто отсюда никогда не ушел – мы здесь все сдохнем!

– А я надеюсь отсюда выбраться…

– Ничего у тебя не получится. Они считают нас больными, заразными, поэтому и дробилку подтащили, чтобы не дать нам ни единого шанса. Тот, кто обманет датчики, все равно окажется в дробилке или его изжарит излучение, – в любом случае это прямая дорога в ад.

– Зачем они это сделали?

– И так понятно – для того, чтобы никто отсюда не ушел. Пройдет какое-то время, все успокоится, люди перестанут сходить с ума и убивать друг друга. В городе снова появятся женщины и дети, а о нас все забудут. Мы никому не нужны, так какая разница, как умирать? Лично я сначала поиграю с черноволосой цыпочкой…

– И что, этого никто не понимает?

– Да нет, многие догадываются, только ждут подтверждения своим самым скверным мыслям. – Водитель вздохнул. – А пока радуются, считают деньги, которые получат – нам всем премию пообещали бешеную за железную стену – за год каждый заработает пять тысяч империалов, а за такие деньги многие готовы потерпеть.

– Да, – согласился с ним Даниил, – деньги приличные.

– Они могут нам и миллионы предложить, все равно платить не придется. Знаешь, как объяснили, что пакеты с едой меняют на вагонетки с рудой?

– И как?

– С целью экономии средств, чтобы увеличить заработок.

– Да, смешно…

– А ты видел, как на тебя машинист комбайна посмотрел? – Водитель вывел его наконец-то в большой туннель. Здесь и света было больше, и воздуха, по крайней мере, юноша задышал полной грудью, только сейчас поняв, что все время, пока они находились в боковом ходе, сдерживал дыхание. – Он же явно решил, что тебя прислали, потому что у него контракт заканчивается. И сейчас уже раздумывает над тем, а не стоит ли ему остаться еще на год, раз такие деньги начинают платить. Вот глупец! Никак не поймет, что он отсюда не уйдет вне зависимости от желания. Мы все здесь приговорены к смерти, только умирать станем по-разному, лично я сначала схожу в пещеру…

– Может быть, все и умрут, а я не собираюсь…

– Молодец! – Грум похлопал его по плечу. – Надеюсь, что не прав и у тебя появится шанс увидеть небо. Идем, покажу место, где мы живем. Умирать-то мне все равно не хочется, пусть и в объятиях этой черненькой. Как она хороша, я таких девочек в реальной жизни никогда не видел, и уж точно ни одна из них мне так не улыбалась, как эта, впрочем, если честно, за всю жизнь ни одна и не улыбнулась…

Грум прошел через пробитую дыру в другой ход, тянущийся параллельно туннелю, а тот вывел их в большой зал с высокими каменными стенами и нависшим необработанными камнями сводом.

Юноша даже поежился, представив, как эти глыбы посыплются вниз, давя людей, но, похоже, кроме него, на это никто не обращал внимание.

Посередине зала стояли столы, на одной из стен висел телевизор, по нему шел сериал, который Данька смотрел еще мальчишкой, вдоль стен расставлены диваны…

– Мы отдыхаем, едим, смотрим то, что нам показывают, обычно всего одну программу, и развлекаемся. – Водитель прошел через рукотворную арку в другой зал, поменьше. – А вот здесь спим…

По залу были разбросаны надувные матрацы, их было около сотни, в углу двумя большими стопами лежали одеяла и подушки. Кроме того, стояли вдоль стены две кабинки биотуалетов, кофеварка, а в углу большая пластиковая бутыль с водой.

Повсюду спали шахтеры, и им не мешал свет ярких ламп, подвешенных на высоком каменном потолке.

– Выбирай любой матрац, ищи место, которое тебе покажется комфортным, устраивайся и отдыхай. – Грум сел на один из матрацев и сладко зевнул. – Когда начнется твоя смена, тебя разбудят…

– А свет здесь никогда не гасят? – Юноша показал на люстры. – Я не могу спать при таком освещении…

– Привыкай, у нас всегда горит свет. – Грум угрюмо посмотрел на него, словно заново оценивая. – Больше всего на свете каждый шахтер боится темноты, а ты говоришь так, словно в первый раз об этом слышишь…

– И что из этого? – Данька хмыкнул, он не был Мак Аленом – парнишкой из предместья, мелким воришкой, рано потерявшим своих родителей; он уже и сам не знал, кем себя считать. – Они постоянно работают в темноте, должны привыкнуть.

– Даже непонятно, то ли на самом деле прикидываешься болваном, то ли такой и есть. – Водитель натянул себе на голову одеяло. – Как правило, когда гаснет свет, это значит, что за тобой и твоими друзьями пришла смерть.

– Непонятно…

– Похоже, что в шахте ты никогда не работал, раз задаешь такие глупые вопросы, а бригадиру рассказывал, что с комбайном справишься…

– В шахте я действительно не работал, а насчет комбайна просто сказал, что он не очень сложно устроен…

– Ну-ну, посмотрим… – Грум выглянул из-под одеяла и показал на матрац прямо посередине зала. – Вон там хорошее место. Удобно, от стен далеко, тебя легко будет отыскать. Ложись и отстань от меня со своими дурацкими вопросами…

– Мне там не нравится, – покачал головой Данька. – Я себе другое место подыщу. И все-таки, почему с темнотой в шахту приходит смерть?

– Как только происходит сдвиг породы, первыми рвутся силовые кабели, а значит, гаснет свет, потом обрушиваются туннели, и мы все оказываемся в ловушке, из которой нет выхода.

– Вы же шахтеры, можно разобрать завалы или пробить новые ходы на поверхность.