— Томас, не забывайте, аспирант из вас не получился, — продолжал Дагенхарт, приблизившись к нему вплотную.

Несмотря на возраст, он выглядел солидно, внушительно.

— Вы можете сколько угодно притворяться, будто ваш уход явился своеобразным протестом, однако на самом деле наука просто оказалась вам не по зубам. Теперь вы пытаетесь любой ценой доказать, что в чем-то лучше нас и той профессии, которая вас отвергла. Ничего не получится. Вы для этого не годитесь.

С этими словами он развернулся, крутанув висящей на плече сумкой с ноутбуком, и быстро удалился, толкнув по пути пожилую женщину, которая пролила чай и проводила Дагенхарта обиженным взглядом. Вспыхнув от внезапного прилива ярости, смешанной со стыдом, Томас быстро осмотрелся вокруг, определяя, видел ли кто-нибудь случившееся. Поморщившись от боли, он стащил с шеи перевязь и поискал взглядом мусорную корзину.

В противоположном углу, по-прежнему в центре внимания, стоял Петерсон. Встретившись взглядом с Томасом, он тотчас же отвернулся к окружившим его студентам. От туалета медленно двигалась к Найту Джулия, куда более задумчивая и не столь веселая, как обычно. Томас не мог сказать, что Макбрайд успела увидеть, однако она убыстрила шаг, поймала на себе его взгляд и растянула лицо в улыбке.

— Развлекаетесь? — спросила Джулия, довольная собой.

— Не очень.

— Это на научной-то конференции? — с деланым удивлением спросила она. — Позвольте познакомить вас с еще одним моим аспирантом.

Обернувшись, она кивнула, и к ним быстрыми стеснительными шагами приблизилась похожая на испуганную мышку девушка с широко раскрытыми карими глазами, в которых застыло изумление.

— Это Анджела Соренсон, — представила ее Джулия. — Одна из самых умных и талантливых молодых ученых.

— Здравствуйте, — сказала та, смущенно отмахиваясь от похвалы. — Вы действительно считаете, что «Плодотворные усилия любви» будут обнаружены?

— Рукопись находится в родовом гнезде, — сострил Томас, чувствуя, что лицо у него все еще красное.

Ему пришлось сделать над собой усилие, чтобы оторвать взгляд от двери, в которую вышел бушующий Дагенхарт.

— Завалилась за диван. Можно предположить, что хотя бы раз в столетие там будут наводить порядок, как вы думаете?

Анджела молчала, не зная, что сказать.

— Мистер Найт над вами издевается, что очень некрасиво с его стороны, — сказала Джулия.

Улыбнувшись, аспирантка кивнула, показывая, что поняла шутку, и заметила:

— Все же это было бы просто замечательно, правда? Я имею в виду обнаружение утерянной пьесы Шекспира.

— Кто-то определенно думает именно так, — сказал Томас, задумчиво глядя на перевязь, зажатую в левой руке.

Увидев, что девушка снова непонимающе уставилась на него, Джулия весело хмыкнула и небрежно махнула рукой.

— Вы сторонник какой школы? — спросила Анджела, заполняя паузу.

— Ивенстоунской средней, — с вызовом изобразил непонимание Томас.

— Ой, — растерянно пробормотала аспирантка. — Я такую не знаю.

Шумно выдохнув, Найт решил смилостивиться над ней и признался:

— Вообще-то я так и не окончил аспирантуру, сделал тактический ход и решил временно отдохнуть. Сейчас я преподаю в средней школе.

— Понятно, — с облегчением произнесла девушка. — Наверное, это должно приносить большое удовлетворение.

— Должно? — удивился Томас. — Впрочем, пожалуй, так оно и есть. Извините. Да, должно. Это облагораживает несостоявшегося ученого.

— Ой не надо, Томас, — вмешалась Джулия. — Полно несостоявшихся ученых, которые при этом являются очень успешными, если вы понимаете, что я имею в виду. Все зависит от того, что понимать под результатом. Я уверена, никто не считает, что вы не способны этого добиться.

— Рэндолл Дагенхарт полагает именно так, — возразил Томас. — Он мне только что это сам сказал.

— Дагенхарт — ворчливый старик, понимающий, что его время прошло.

— Возможно, но в отношении меня он, скорее всего, был прав. Я бросил аспирантуру, когда понял, что у меня ничего не получится.

— Я ни за что в это не поверю… — начала было Джулия.

— Только потому, что вы совсем ничего обо мне не знаете, — выпалил Томас, давая волю переполнившему его раздражению. — Вы ни разу не видели мои опусы, не были на уроках и, черт побери, понятия не имеете, о чем должна была быть моя диссертация, потому что я и сам этого так и не уяснил. Вы меня совсем не знаете, Джулия.

Анджела покраснела и отвернулась.

— Что ж, ладно, — бросила Макбрайд, резко меняя курс и улыбаясь своей кошачьей улыбкой. — Это мы точно сможем поправить.

— Кажется, мне пора идти, — заметил Томас.

Тут Джулия повернулась и посмотрела ему прямо в лицо с бесстыдной откровенностью, словно решая, что сказать или сделать дальше. Об Анджеле все начисто забыли. Настал черед Найта отвести взгляд.

— Хорошо, — сказала наконец Джулия. — У вас есть с собой телефон?

Томас вздрогнул и промямлил:

— Я просто… Мне пора идти. Спасибо за то, что провели меня. Я имею в виду лекцию.

— Всегда пожалуйста, — отозвалась Джулия и усмехнулась, чуть изогнув уголок губ. — Увидимся.

Найт направился к выходу и был уже у самой двери, когда его окликнули:

— Томас?

Он обернулся. В нескольких шагах позади застыл мужчина, бледный, серьезный, всего на несколько лет моложе Найта. Прошло какое-то мгновение, прежде чем Томас его узнал.

— Тейлор?! — воскликнул он. — Не может быть!

— Давненько мы с тобой не виделись, — сказал тот.

— Лет десять?

— Что-то около того.

— Что ты здесь делаешь?

— Помимо того, что наблюдаю за тем, как ты забрасываешь конференцию гранатами?

— Господи, ты там был? — смущенно произнес Томас. — Извини, я просто…

— Решил поставить на место этого самодовольного ублюдка, — закончил за него Тейлор. — Правильно сделал.

Томас учился вместе с Тейлором Брэдли в аспирантуре Бостонского университета. Они даже один-два семестра делили тесный кабинет в здании на Бей-Стейт-роуд и сблизились друг с другом, жалуясь на сочинения студентов-первокурсников. Затем оба посещали семинар, посвященный драматургии эпохи Возрождения, но не виделись уже много лет.

— Ты по-прежнему в университете? — спросил Найт.

— Боже, нет. Я работаю.

— Чем занимаешься?

На лице Брэдли отобразилось недоумение.

— Я окончил аспирантуру. — Похоже, это признание смутило его или, что вероятнее, он испугался, что оно обидит Томаса. — Защитил диссертацию и стал подыскивать себе место. Пару раз пришлось выстрелить вхолостую, но в конце концов я устроился на работу.