Джейк

Дорогая мисс Бёрч

Вы, думаю, знаете, в чем дело. Поверить не могу, что вы пришли ко мне домой!

Мама сказала, приходил учитель, вы, и что вы сказали ей, будто я влюбился. Поверить не могу, что вы могли такое сказать. Во-первых, это неправда. Я сказал маме, что понятия не имею, о чем она говорит. Она имела в виду вас. Я признался, что писал вам записки с благодарностями за то да се, еще одну с извинениями за разлитый кофе, но вы все совершенно неправильно поняли. То есть, сколько вам? Около двадцати? Двадцать один? А мне еще нет шестнадцати, исполнится через десять месяцев, у нас разница, получается, четыре года. Это не так уж и много, но дело не в этом. Я хочу сказать, что я не дурак. Я понимаю, что вы для меня слишком взрослая, и вообще я в вас не влюбился.

Спасибо. Спасибо огромное, у меня теперь проблемы с мамой, а по всей школе разойдутся глупые слухи.

Джейк

Дорогая Элисон,

Можно вас так называть? Конечно, не в школе, но здесь, в письмах.

Я знаю, я обещал больше этого не делать, но мне пришлось, иначе вы подумаете, что я разозлился. Я и злился, до сих пор не могу поверить, что вы говорили с моей мамой. Зачем вам это? Вот так приходить ко мне домой? Я же ничего дурного не сделал?

Но больше всего мне жаль, что я был груб. А я знаю, что нагрубил. Я иногда бываю полным идиотом и когда злюсь, говорю совсем не то, что думаю. А потом переживаю. Я очень много переживаю. И тогда мне помогает все записать, написать письмо вам, потом что больше никто не поймет. Есть, конечно, Скотт с ребятами, но с ними не поговорить, не о своих мыслях, они просто обзовут меня… Не надо вам знать, как они меня назовут. С мамой тоже говорить бессмысленно, она никогда не понимает, что я имею в виду. Она не слушает, слышит только то, что хочет услышать. Скажет, что у меня депрессия или что-то в этом роде. Отведет к какому-нибудь врачу, тот пропишет какие-нибудь дурацкие таблетки. И вообще, ее никогда нет рядом. А папа… Папа тоже «занят». У него «свои» проблемы. Типа, пройти 98 уровень в «Расхитительнице гробниц». И он явно меня избегает, специально. Он с самого детства меня избегал.

Вместо этого я пишу вам, и это помогает. Извините. Что злился. Хотя я и не злился. Почти.

Меня гораздо сильнее злит, что вы меня игнорируете. Вы же это нарочно? Например, когда мы встречаемся в коридорах. Или мои письма. Вы ни разу не ответили. Понимаю, вы заняты школьной работой, проверка домашних заданий, все такое, и вы не имеете права говорить со мной так, как хотите, но может, подадите хоть какой-то знак? Шифр или еще что? Тогда я буду меньше переживать. И не буду злиться без необходимости.

Дж

Дорогая Элисон,

Понимаю. Правда. Наша беседа, или как это назвать, действительно помогает. Сначала я думал, вы серьезно. Когда вы поймали меня после утренних уроков и попросили зайти в кабинет. У вас лицо было такое же, как когда вы поймали Скотта, с ребятами, плавящих мусорный бак. Учительское. Такого типичного учителя. Вы меня одурачили, и Скотта, и остальных тоже, они такие, а эта-то какого хочет, будто вы меня отчитывали за проступок.

Вернемся к «беседе». Там в кабинете, я думал, что все, что вы мне говорите, на самом деле. О том, что это нездорово, что вы беспокоитесь, не слишком далеко ли я зашел. А потом вы сказали, что возможно, поговорите с директором, и я понял, что этого вы никогда не сделаете, но я все равно не был полностью уверен. Вы же пришли поговорить с моей мамой. И поиск увлечений. Что вы там говорили о том, что надо найти, что мне интересно? Даже это звучало очень всерьез, хотя я знаю, вы тоже понимаете, что хобби – полнейшая чушь, так, убить время, пока не умрешь.

А потом вы коснулись моей руки, и я понял, все это взаправду. Я понял, что вы делали это для остальных. Вы, конечно, читали, что я писал. О шифре. О знаках. И я хочу сказать, что все понял. Понял, что вы опасались, что кто-то может подслушивать, и вы не могли выразить настоящие чувства. Я, наверное, выглядел расстроенным. Извините, если решили, что я потерял самообладание. Представляю свое лицо, каким бы меня увидели, если бы подсматривали. Немного не по себе об этом думать, но честно говоря, мне все равно. Теперь все равно, я доволен, вот и все. Не просто доволен. Вы так коснулись моей руки. Это был знак? Это было самое прекрасное, что вы могли сделать.

С любовью,

Джейк

Дорогая Элисон,

Цветы от меня. Если вы вдруг не догадались.

С любовью,

Дж

Дорогая Элисон,

Вы получили цветы? Простите, что они были помятые – мне пришлось таскать их в рюкзаке, чтобы никто не увидел. Скотт, например, или остальные. Но с ними должно быть все в порядке, если вы, конечно, поставили их в воду (продавщица в магазине сказала подрезать кончики) ((кончики стеблей, а не сами цветы, как я подумал, когда она мне это сказала!))

Так или иначе – надеюсь, они вам понравились.

Дж

Дорогая Элисон,

Я что-то сделал не так? Вы так ничего и не сказали о цветах, а когда я сегодня шел по коридору, и вы меня заметили, то развернулись и пошли в другую сторону. Возможно, я накручиваю себя, но вы ведь и вправду так сделали? Развернулись? Я понимаю, вам нужно быть осторожной, но там же почти никого не было, да и в любом случае, не было причин так со мной себя вести.

Джейк

Элисон,

Это уже второй раз. Второй раз вы видели мое приближение и отвернулись. Теперь наверняка это не игра воображения. Я знаю, я смотрел вам прямо в глаза. Я даже позвал вас потом, но когда дошел до угла, вы уже исчезли. Я пишу вам, чтобы попросить: не игнорируйте меня.

Джейк

Дорогая Элисон,

Извините, мне правда очень жаль. Я все время сержусь, хотя не хочу, и записываю все теперь потому, что это дает мне время подумать над словами. Но иногда чувства берут надо мной верх, и я говорю что-то или отправляю сообщения и уже не могу забрать свои слова обратно. Скажите, что я сделал не так? Почему вы меня игнорируете? Это самое тяжелое, когда не знаешь, что сделал не так. Я думал, вы понимаете. Обещаю, можете рассказать мне все что угодно, если захотите. Я понимаю, клянусь, как и вы. Понимаю, вы не можете мне писать, из-за работы, потому что вы мой учитель, но может быть, вы попробуете, всего один раз? Можете не подписывать, я пойму, от кого письмо.

Кстати, я отправил вам конфеты. В знак примирения. Я не знал, какой вы любите, молочный или темный, поэтому

15

– Откуда это у тебя?

– Ты не дочитала.

Сюзанна листает страницы. Неряшливая стопка голубой бумаги для авиапочты дрожит у нее в руках. Один листок выскальзывает и мягко – невинно – опускается на пол.