Несколько коронных композиций в своем репертуаре имела любая уважающая себя аристократка. Как правило, за время обучения даже самую безголосую девушку можно натаскать так, чтобы она сносно пела две-три песни. Милинария была из числа таких, не особенно талантливых, но старательных.

Я не сильно вслушивалась. Как и в выступление следующей участницы. А потом настал мой черед, и на сцену я ступила, как всегда, с замиранием сердца и затаенным восторгом. Встретила выжидательный взгляд Эстер (герцогиня желала мне опозориться) и безразличный – Колвина. Принц старался, но не мог. На секунду мелькнувшее восхищение выдало его с потрохами.

Я подозревала, что для антуража мне создадут иллюзию, но не знала, какую именно. У Милинарии был луг, я же оказалась на берегу моря. Даже свежий ветер пах солью и свободой. Я стояла на пенящихся волнах, и подол платья служил их продолжением. Я была похожа на сладкоголосую сирену, рожденную из пены. И мне нравилась эта ассоциация.

И она подходила к песне, которую я собиралась петь. Одиночество и отчаяние – две основные эмоции, которые должны были возникнуть у слушателя. Другие участницы побоялись затрагивать подобные темы, остановившись на легких и приятных композициях. Но я не хотела понравиться. Я хотела ужалить, заставить горевать о несбывшемся и, быть может, вспомнить тех, кого больше нет с нами. Например, Рину.

Правда, вспоминать ее буду, наверное, только я. А принцы… может быть, хотя бы почувствуют отголоски той боли, которую испытывала я семь лет назад.

Я не питала ложной скромности по поводу своего вокального таланта и знала, что мой голос завораживает. В сочетании с макияжем, платьем и иллюзией я смогла удержать внимание всего зала. Я смотрела на всех разом, обращалась к каждому. Но пела… пела лишь для него одного. И он это понял. Маска безразличия сползала с привлекательного лица, и я наконец-то увидела то, что хотела, – боль в глазах и сожаление.

Колвин не хотел, чтобы все так случилось. Я ему верила, но моя боль от этого не уменьшилась. Со сцены я уходила в гробовой тишине и точно знала – мое выступление запомнилось, и еще один этап остался позади. Сегодня я однозначно не вылечу.

Остальные участницы это тоже понимали и смотрели на меня недобро. Но мне было все равно. Закончилась моя миссия как участницы отбора и началась как Королевы горячих новостей.

Сейчас пришло время петь объевшейся леденцов с сюрпризом Каро. Я, предвкушая зрелище, пропихнулась поближе к сцене и заметила задумчивый взгляд Каринары. Кажется, она догадалась, что я что-то подозреваю. Но мне было все равно. Каринары скоро тут не будет, правда, меня не покидало ощущение, что и Каро тоже. Мне просто было интересно, как работает зелье.

Очень скоро я поняла. Леденцы никак не влияли на вокальные данные. Но допеть девушка не смогла. Со стороны казалось, будто у нее пересыхает в горле. Она под конец очень некрасиво раскашлялась и убежала в слезах. Мне было ее жаль, но, с другой стороны… никто же в нее силком конфетки не заталкивал? Этой конфеткой вообще хотели подгадить мне. Действие очень неприятное и недоказуемое.

– Это ты! – едва слышно просипела Каро и ткнула пальцем в Каринару, но аристократка лишь раздраженно дернула плечом. – Ты мне подсунула эту конфетку!

– Если что, ты попросила ее сама, – соизволила ответить Каринара и демонстративно отвернулась, всем видом показывая, как ее раздражает зареванная Каро.

– Но там ведь было что-то! Какое-то заклятие!

– Ты бредишь. Сама опозорилась и пытаешься свалить на меня! Не первая, между прочим! – аристократка даже соизволила повернуться, и ее глаза полыхали праведным гневом.

– Каро, ты просто переволновалась… – с вежливой улыбкой и полными сочувствия глазами сказала Лилиан.

Я бы ей даже поверила, если бы не слышала их с Каро разговор. Вот ведь лиса!

– Нет. – Каро всхлипнула, но уже не так уверенно. – У меня в жизни такого не было.

– Но ведь ты и не пела перед его величеством и принцами, – сладким голосом заявила Лилиан. И не возразишь ничего. Логичный довод.

Жучок тихонько стрекотал и едва не попался под руку Каро, но девушка раздраженно от него отмахнулась. Участницы еще какое-то время пререкались. Остальные с интересом наблюдали за перепалкой, но, кроме Лилиан, никто не вмешивался. Я потирала ручки, предвкушая новый материал, но скоро прибежала леди Таниса и пресекла милый скандальчик громким шепотом.

– Леди, что вы себе позволяете?

– Эта! – Каро ткнула пальцем в недовольно отвернувшуюся брюнетку. – Она мне подсунула конфетку, от которой у меня пропал голос.

– Неужели? – удивилась распорядительница и уставилась на скорчившую обиженный вид Каринару. – Как вы это объясните?

– Не делай людям добра, – фыркнула аристократка. – Так и объясню.

– Вы давали ей конфетку?

– Да, леденец. Она его сама выпросила, а потом обвинила меня в том, что спела отвратно! По мне, если голоса нет, то хоть объешься конфетами, не поможет. А настоящий талант…

– Ладно, леди Каринара, – пресекла распорядительница поток слов. – Я поняла вашу позицию. Леди Каро, у вас есть доказательства, что леденец был отравлен или что там еще с ним могли сделать?

– Нет… – растерянно прошептала девушка. – Я же его съела.

– Ну, и вот как мы можем проверить эти ваши слова? Сами подумайте!

– Подождем, когда выйдет? – Я просто не смогла удержаться от комментария. На меня посмотрели с ненавистью. Причем не только Каринара, которая все-таки подмешала что-то в конфетку, но и сама пострадавшая. Ей-то что не понравилось? Хотела же справедливости.

– Я не дам изучать то, что из меня выйдет, – тихим шепотом сказала она и гордо подняла подбородок.

– Ну и как хочешь, – фыркнула я, а леди Таниса вздохнула.

– А раз так, все успокаиваемся и прекращаем балаган. Вы мешаете другим участницам.

Из-за этих разборок я пропустила пение Дианале, но подозревала, что, как и Милинария, девушка справилась с заданием. И едва не пропустила выступление Мелисы, которая в данный момент вышла на сцену. И я бы его пропустила, если бы не раздался звук голоса, от которого побледнела Каринара.

Пожалуй, это было даже интереснее. Хрустальное пение доносилось из зала, а аристократка нащупала на шее медальон. Подержала его в руках, недоверчиво посмотрела и бросилась к кулисам.

Там пела Мелиса. Девушка стояла не шевелясь. Подозреваю, пребывала в шоке от своих вокальных способностей.

Каринара растерянно отступила и затравленно оглянулась по сторонам. Было видно – она пытается сообразить, что делать дальше. Я просто не удержалась и подмигнула ей. Если она и догадается, то не будет устраивать скандал. Мне просто хотелось увидеть, что она предпримет. Спеть нормально точно не сможет. Интересно, она поняла, что именно произошло, или все же рискнет? Вообще я была довольна. Если планируешь сделать гадость другому, то будь готова, что тебе прилетит от судьбы ответный удар. Главное, чтобы и мне не прилетело. Судьба – она такая, обязательно возвращает все назад.