– Что это такое? – пробормотала Вика. – Откуда это?

– Может быть, это игрушки детей, которые приходили в Город Спящих, но не могли взять их с собой дальше. – Тошик запнулся, не зная, как объяснить точнее.

Но Вика, шестилетняя маленькая Вика, подсказала ответ сама.

– Потому что после смерти ты ничего не можешь с собой забрать, – шепнула она, крепко сжимая пальцы Тошика. – После смерти ничего не остаётся, кроме воспоминаний о человеке. Его вещи лежат вот так, забытые, на чердаках. Мою Ляльку, наверное, так же сюда положат.

– Не бери в голову, мы выберемся отсюда все вместе. Ты, я и мама. И Лялька твоя тоже. Пойдём.

Они направились к окну, огибая сваленные игрушки, паутину, перелезая через пыльные перекладины. У окна на каменном выступе стоял пластмассовый солдатик с автоматом наперевес, будто охранял. Тошик взял его, сдул пыль, сунул в карман. Служба подошла к концу, дружище.

За окном растянулась черепичная крыша, заканчивающаяся широкой кирпичной трубой. Тошик провернул ручку, открыл. С улицы дыхнуло жарким солёным воздухом, мгновенно высушившим пот на лбу и щеках. Где-то недалеко шумели невидимые волны.

А как красиво было вокруг! На мгновение захватило дыхание от простора, раскинувшегося под ногами. Город Спящих тонул в тумане и зелени. Разбегались в стороны покатые крыши домов, упирались в облака высокие шпили. Огромные кипарисы и каштаны мягко шевелились на ветру. И вокруг города – куда ни глянь – раскинулось бесконечное море.

– Какая красота! – выдохнула Вика, выглядывающая из-за спины Тошика. – Вот бы искупаться сейчас, да?

В темноте чердака с силой громыхнуло, на голову Тошику посыпалась пыль. Надо поторопиться!

Тошик перелез через подоконник, ступил на черепицу, ожидая, что под его весом она проломится. Но этого, конечно, не произошло. И куда теперь? На запад, ориентируясь на тропу. К трубе? Неуверенно сделал несколько шагов. Черепица глухо поскрипывала. Тошик не боялся высоты, много раз лазил по крышам гаражей и недостроенных многоэтажек, которых в их районе было как грибов после дождя. Но сейчас, глядя на низенький город, туман, море, он испугался. Слишком много ответственности свалилось на его плечи. Это вам не в прятки играть с одноклассниками. Жизнь мамы на кону. Жизнь многих людей, в конце концов…

Вика пробежала мимо него, ловко размахивая руками. Добралась до кирпичной трубы, обошла её и радостно крикнула:

– Тут лестница! Давай сюда, не трусь!

– Я и не трушу, – буркнул Тошик.

Лестница оказалась металлической, влажной. Её конец исчезал в тумане, невозможно было понять, что находится внизу – море, улица, бездна.

Из овального окна чердака хлынула непроглядная чернота. Удушливо-жаркий воздух задрожал от очередного рыка Забытого Зверя. Тошик заторопился, начал спускаться первым. Подошвы звонко выстукивали по скользким ступенькам. Вика наседала сверху, тоже торопилась.

– Я видела его, – шепнула она. – Вскочил на крышу. Мохнатый, страшный… Он нас съест, если догонит!

Если бы съел… Пакет с маминой сущностью стукнулся о ступеньку. Светящиеся шарики глухо перекатились внутри.

Туман рассеивался по мере того, как они спускались ниже. Довольно быстро Тошик разглядел под ногами бетонный пол с проросшими сквозь трещины кустиками. Спрыгнул, помог спуститься Вике.

– Куда теперь? – сердце колотилось.

Огляделся. С трёх сторон обступили старые домики: забитые двери, ставни на окнах, потрескавшаяся черепица и шифер. Слева тянулась прямая, как линейка, бетонная тропинка, исчезающая в тумане.

Очередной рёв зверя с крыши заставил вздрогнуть.

– На тропинку! – шепнула Вика.

– Это самое очевидное. Он побежит за нами. Надо прятаться. В дома или ещё куда-нибудь… – Тошик до боли закусил губу. Взъерошил волосы. Думай, думай! Не зря же Ада отправила сюда.

Вдруг из темноты выскользнула тень. Не звериная – другая. Тошик не успел среагировать, а перед ним уже вырос радостно улыбающийся Пашка.

– Какая встреча! – шепнул он. – Проходил тут мимо, дай, думаю, загляну на угол трёх домов… Ладно, шучу. Я за вами, девочки и мальчики, дуйте за мной, если не хотите попасть на зуб Зверю. У него, говорят, отличный нюх и прекрасное зрение в тумане. Поэтому надо торопиться… и заметать следы.

Последнюю фразу Пашка сказал, выуживая из кармана джинсов стеклянный пузырёк. Отковырнул зубами крышечку, стал разливать вокруг металлической лестницы вязкую коричневую жидкость. В ноздри Тошику ударил едкий, мерзкий запах. Вика поморщилась и поспешила отбежать подальше.

– Да, да, ребят, надо отойти, – кивнул Пашка. Сам он предварительно прижал к носу сгиб локтя. За несколько секунд опустошив пузырёк, он отшвырнул его и кивнул на бетонную тропинку: – Нам туда. Следуйте за мной, и будет вам счастье.

3

Когда они уже свернули с тропинки на мягкую упругую землю, покрытую молодой травой, где-то за их спинами из тумана вырвался протяжный крик. Кричал человек, не Зверь, но Пашка всё равно сказал, что это оно, чудище лесное, напоролось на засаду и улепётывает теперь куда глаза глядят.

– Настоящей древесной смолы Зверь не любит, – вещал Пашка вполголоса. – Потому что эта кровь его сородичей. Сбивает с толку прилично. Ну а я туда ещё нашатыря и йода капнул, для терпкости.

– А куда мы идём? – спросил Тошик.

Слева и справа тянулись заброшенные с виду домики, укрытые наполовину туманом. Вились тропинки, по обочинам которых росли высокие дикие кусты и бурьян. Дорога сузилась, превратилась в песчаную колею. Хотя вдалеке сквозь туман выглядывали пятиэтажные дома, крыши которых были утыканы антеннами, всё равно создавалось ощущение, что вокруг уже не город, а деревня.

– Тут недалеко, за поворотом есть местечко, переждём там немного, отдохнём. И потом ко мне. Да не бойтесь, по дороге всё расскажу. Мы же знали о вашем приезде, готовились. Ада успела рассказать?

– Кое-что успела.

– Вот-вот. Короче, Зверь за вами ехал по пятам. Давно вас выследил, судя по всему, и ждал, когда вы приведёте его в город Спящих.

– Но ведь он же приходил сюда раньше.

– С тех пор дороги несколько раз менялись. Да и яблок ему больше никто не давал… А тут вы, подвернулись удачно. Ваша машина для него как клубок ниток. Но не вините себя. Я бы тоже ни за что не догадался.

Пашка улыбнулся, сверкнув белыми зубами на загоревшем веснушчатом лице, перепрыгнул через неглубокий овраг и зашёл по пояс в рыжую траву. Трава оказалась едкой и колючей, как крапива. Кусала за обнажённые участки кожи, но Пашка шёл сквозь неё, с хрустом раздвигая стебли в стороны, как ледокол. Вика пристроилась сразу за ним.

В какой-то момент трава расступилась, открывая земляной изгиб, и через несколько метров впереди Тошик увидел высокие и густые заросли рогоза. Чёрные початки шевелились на ветру, издавая тихий шелестящий звук. Его легко можно было спутать с шумом волн.