И он начал рассказывать обо всём, начиная с того момента, как на автозаправку подъехала машина его отца, внутри которой сидели Зверь и Артём. Друзья слушали внимательно, иногда комментировали, а под конец Вовка от волнения поднялся и стал нарезать круги по песочному пятачку пляжа.

– Артём не виноват! Тут бы любой растерялся! – рассуждал он. – Надо будет его вытащить оттуда. Каким-нибудь образом. Вернуть к нам, к родителям.

– И как ты это сделаешь, интересно? – спросил Шмыга.

– Ещё не знаю. Яблоко ему дадим или ещё что. Ленка вон вытащит из своего рюкзачка, справится.

– Мы постараемся, Вовка, обязательно, – сказал Тошик. – Тут даже обсуждать нечего.

Пашка посмотрел на темнеющее небо, по которому рассыпались яркие звезды. Поднялся, осмотрел местность.

– А вот теперь пора. Загружайтесь в лодку, друзья. Ночевать будем.

– То есть как – ночевать? – удивилась Вика. – Прямо там?

– Посреди моря, как в сказках. Это единственное сейчас место в городе, куда Зверь не доберётся. А он за ночь прочешет всё, уж поверьте. Я видел.

– Мы переждём в лодке ночь, а потом с первым туманом приплывём к Омертвевшему дому, – вставил Шмыга. – Вы ведь ещё человеческим духом пахнете, ждать придётся.

– А вы, что ли, не пахнете?

– Мы уже всё, перепахли. А теперь, видишь, загар от макушки до пяток. Как в броне. – Шмыга рассмеялся и вытер нос. Шмыгать в броне он не перестал.

Вчетвером они быстро перенесли пакеты в лодку. Вика сразу же забралась на нос, уселась на лавочке и пила кока-колу, наблюдая за друзьями.

Ночь окутала берег. Рогоз обратился в тени и тихо шелестел початками на ветру.

Последним в лодку забрался Пашка, достал вёсла и оттолкнулся ими от влажного песка. Лодка, мягко покачиваясь на волнах, стала удаляться от берега. Кусты расступились, море сделалось широким, бескрайним.

Тошик оглянулся. За зарослями рогоза поднимались крыши домов, а ещё дальше – высокий шпиль колокольни, квадратные пятиэтажные панельки, в окнах которых – во всех без исключения – горел свет.

Туман стелился тонкой дымкой над водой. Пашка неторопливо поднимал и опускал вёсла.

– Как на природу выбрались, – пробормотал Вовка Зацепин, сладостно поёжившись. – Эх, удочек не хватает, шашлычков.

– Ага, прямо в лодке. Мангал, костёр, все дела, – хихикнул Шмыга.

Как же Тошику не хватало этих разговоров…

– Ребят, где вы так загорели? – спросил он. – Я тоже хочу.

– Вот разберёмся с делами, мы тебе такой пляж покажем, закачаешься! – пообещал Вовка. – Два-три дня, и станешь бронзовым, как статуя.

– Какая статуя?

– Любая! Античная, или как там их. Короче, бронзовый и красивый.

– Я не хочу два-три дня, – неожиданно сказала Вика. – Я хочу с мамой домой. Обратно, в садик. Меня Инга и Светлана Викторовна ждут. Игрушки… В кровать свою хочу, а не в машине на заднем сиденье спать.

Шмыга вытер нос тыльной стороной ладони.

– Вообще-то, мелкая права, – сказал он. – Я тоже по родителям соскучился ужасно. Мне вчера мама приснилась. Причём, я сижу за столом, пишу изложение и – бац! – сразу три ошибки в слове «канделябр». А мама за спиной стоит, смотрит. Говорит мне: «Ну всё, теперь из города своего дурацкого точно не выберешься». А я заплакал, как дурачок, говорю: «Мама, мамочка, я исправлю, я этот проклятый канделябр сто раз напишу, лишь бы к тебе приехать обратно». И стал писать. Раз двадцать написал, потом надоело и проснулся.

– Так вот почему ты возился в койке полночи, – хмыкнул Вовка. – Всю романтику мне испортил. Конечно, скучаем, а как же без этого? Каждый день думаю, как они там. Ищут нас, наверное, до сих пор. Батя точно сдаваться не будет, весь город перевернёт.

– Наш бы тоже не сдавался! – с вызовом сообщила Вика. – Он знаете кто был? Охотник на нечисть, вот кто!

– И где он сейчас? – спросил Шмыга, потом ойкнул и зажал себе рот обеими руками разом.

Тошик снова посмотрел на берег. Сказал:

– Зверь сожрал его сущность, а я не знаю, что это значит. Может быть, отец живой, в образе одного из этих лесовиков. А может, его уже давно нет даже в мире мёртвых. – Он покосился на Пашку, но тот просто молча грёб, глядя перед собой.

Видимо, ответы на такие вопросы мало кто знал.

– Короче, Тошик загорит, и сразу домой, – подытожил Вовка Зацепин.

– Если, конечно, завтра всё получится.

– Отставить дурные мысли! Капитан, лево руля! Куда мы вообще плывём?

Лодка уходила налево от того места, где они дожидались наступления ночи. Рогоз сменился извилистой береговой линией с редкими деревьями и кустами.

– Подальше, – коротко сказал Пашка. – Чтоб наверняка.

1

Тошик проснулся рано, едва рассвело.

Спать в лодке было непривычно и неудобно. Ребята кое-как скрючились в центре, закинув ноги на лавки. Вика лежала посередине, Тошик обнимал её, отдавая тепло. Рядом наваливался Вовка Зацепин, который, вдобавок, ворочался и похрапывал во сне.

Всю ночь беспокоили плеск волн и крики птиц. Казалось, кричит кто-то ещё, Тошик то и дело просыпался, смотрел в звёздное небо и гадал, где они плывут сейчас – около берега, в открытом море или в неизвестном пространстве между мирами, куда обычным людям хода нет.

Перед рассветом похолодало, туман стал гуще, и появившееся солнце больше всего походило на кляксу молочного цвета в ореоле серости.

Тошик попробовал сесть, чтобы никого не разбудить. Обнаружил Пашку, который примостился на носу лодки, свесив ноги в воду, и размышлял о чём-то своём. Заметив Тошика, Пашка улыбнулся, подмигнул:

– Готов к труду и обороне?

– Всегда готов, – отчеканил шёпотом Тошик.

Где-то в глубине души натянулась тонкая нить тревоги. Вот он – конец пути. Финал истории. Две недели путешествия, и осталось совсем чуть-чуть.

Что будет потом? Непонятно. Но и думать об этом рано. Надо бы дело сначала завершить…

Лодка качнулась, это проснулся и сел Вовка Зацепин, сонно потирающий глаза.

– Уже пора? – спросил он. – Пожрать нет ничего случайно? Эх, где Ленкин бездонный рюкзак? Я бы сейчас не отказался от яблока или бутерброда.

– На месте поешь, как управимся, – ответил Пашка, ловко спускаясь к середине лодки. Он поднял вёсла, опустил их в густой туман.

Вокруг вообще был только туман – ни берега, ничего другого ещё видно не было.

– Значит, слушайте. Если всё пойдёт хорошо, на берегу с обратной стороны Омертвевшего дома нас встретит Лена. Вашу маму нужно будет перенести внутрь и дождаться, пока Лена закончит метаморфозу, то есть вернёт сущность. Тогда вы сможете вернуться домой, а Зверю придётся убраться обратно в лес.