— Я должен ждать окончательного ответа их величеств.

— Находиться в ожидании и путешествовать — вот, кажется, две вещи, которые ты в состоянии делать, — нетерпеливо сказал отец. — Это становится уже смешным. Ты должен, наконец, создать свой семейный очаг. Прошёл целый год с тех пор, как ты говорил с государем. Пойди к его величеству и испроси окончательный ответ.

— Я не хочу утруждать государя, чтобы не навлечь его неудовольствия.

— Хорошо, Сандро. Тогда мне придётся самому заняться этим делом.

И не говоря ни слова, отец отправился в Аничков дворец, чтобы переговорить с государыней окончательно, оставив меня в состоянии крайнего волнения. Я знаю, что отец мой обожает великую княжну Ксению и сделает всё, что в его силах, чтобы получить согласие её царственных родителей на наш брак. Но я знал также и императрицу. Она не переносила, чтобы её торопили или же ей противоречили, и я опасался, что она сгоряча даст отрицательный ответ и отрежет возможность дальнейших попыток.

Я помню, что сломал в своём кабинете по крайней мере дюжину карандашей, ожидая возвращения моего отца. Мне казалось, что с тех пор, как он ушёл, прошла целая вечность.

Вдруг раздался звонок в комнате его камердинера, и вслед за тем я услыхал знакомые твёрдые шаги. Он никогда не поднимался быстро по лестнице. На этот раз он поднимался прямо бегом. Лицо его сияло. Он чуть не задушил меня в своих объятиях.

— Всё устроено, — сказал он входя, — ты должен отправиться сегодня к Ксении в половине пятого.

— Что сказала императрица? Она рассердилась?

— Рассердилась? Нет слов, чтобы описать её гнев. Она ужасно меня бранила. Говорила, что хочу разбить ее счастье. Что не имею права похитить у неё дочь. Что она никогда не будет больше со мною разговаривать. Что никогда не ожидала, что человек моих лет будет вести себя столь ужасным образом. Грозила пожаловаться государю и попросить его покарать всё наше семейство.

— Что же ты ответил?

— Ax — целую уйму разных вещей! Но к чему теперь всё это? Мы ведь выиграли нашу борьбу. А это главное. Мы выиграли — и Ксения наша».

Так Александр Михайлович представляет своё сватовство к первой невесте России. И опять же всё происходило совсем не так, хотя великий князь Михаил Николаевич действительно обращался к царю по марьяжным делам. Сравним хотя бы даты: возвращение «Дмитрия Донского» из Америки — сентябрь 1893 г.; свадьба Александра Михайловича — конец июля 1894 г., то есть прошло почти 11 месяцев. Главное же в другом — Александр III и Мария Фёдоровна были против брака Александра Михайловича с Ксенией и тем более против брака цесаревича Николая с Алисой Гессенской, но тем не менее им в обоих случая пришлось уступить. И вот старшая дочь царя выходит за своего бедного и бесперспективного родственника, а наследник престола женится на ещё более нищей гессенской принцессе, у которой не было ничего, кроме титула уже не существующего княжества. Почему?

Две влюблённые пары бросают вызов повелителю огромной империи, тому самому, который на Гатчинском пруду, не оборачиваясь, сказал свите: «Европа может подождать, пока русский царь удит рыбу». Какая прелестная тема для любовного романа! Но у нас роман не любовный, и нам придётся спокойно во всём разобраться, тем более что брак цесаревича и Алисы принёс страшную беду России.

Для начала дадим слово нынешнему апологету Николая II А.Н. Боханову: «После переезда семьи Михаила Николаевича из Тифлиса в Петербург его сыновья — Михаил, Георгий, Сергей, но особенно Александр — сделались неразлучными товарищами с Николаем Александровичем, ставшим 1 марта 1881 г. наследником престола.

В начале 80-х гг. сложился кружок друзей-единомышленников, куда помимо молодых великих князей входили дети министра императорского двора И.И. Воронцова-Дашкова и графа С. Д. Шереметева. Они встречались летом в Гатчине, Царском Селе или Петергофе, а зимой центром общения был Аничков дворец в Петербурге, где постоянно проживала семья Александра III.

Юноши объединялись в “потешное” войско, главой которого стал Сандро. “Подчинённые” регулярно “подавали отчёты”. 25 марта 1881 г. “командир” получил очередную реляцию от цесаревича: “Месячный рапорт о состоянии лейб-гвардии Александровского полка. С.-Петербург. Аничков дворец. Крепость. Налицо: 1 унтер, 2 ефрейтора, 6 рядовых. Командир второго взвода ефрейтор Николай Романов”»[12].

Мы уже знаем, что в дальних плаваниях Ники и Сандро во время многочисленных стоянок не пропускали ни одного борделя. «Безумно влюблённый» в Алису Ники заводит роман с княжной Ольгой Долгоруковой, а затем вступает в длительную связь с балериной Кшесинской. Да и наш герой совсем не промах — у него до брака хватало романов с аристократическими дамами, в том числе с Зинаидой Николаевной Юсуповой, матерью его будущего зятя.

«Ники сущий младенец» — такую характеристику двадцатишестилетнему оболтусу дала его родная мать. Александру Михайловичу представился уникальный случай женить «сущего младенца» на нищей гессенской принцессе и тем самым решить свои свадебные проблемы и получить в жёны первую невесту империи, чин генерал-адмирала, а главное то, что будущий император будет обязан ему женой, а императрица — короной. Понятно, что решить такую задачу капитану 2 ранга Александру Романову было не под силу, но у него оказались могущественные союзники, также заинтересованные в браке Николая и Алисы. Но начну по порядку.

1 июля 1862 г. в летней резиденции королевы Виктории на острове Уайт состоялась свадьба ее дочери Алисы с Людвигом герцогом Гессенским.

Людвиг был ничем не выдающейся серой личностью, а Великое герцогство Гессен по площади не превышало хорошего уезда в Рязанской губернии. Тем не менее Виктория собиралась церемонию бракосочетания провести с большой помпой, но смерть принца-консорта Альберта наложила отпечаток грусти на эту церемонию. Бракосочетание проводилось не в церкви, а в банкетном зале, наскоро превращённом в часовню, мать же невесты — королева Виктория — появилась на свадьбе в траурное платье. Братья и сёстры невесты плакали в продолжение всей церемонии бракосочетания. После свадьбы родители жениха выразили Виктории свои соболезнования, а архиепископ не скрывал своих слёз. Фактически свадьбы не было. Брачная церемония более походила на траурную — безутешно рыдающие родственники невесты, королева-вдова в траурном платье. Сама Виктория потом вспоминала: «Свадьба Алисы больше походила на похороны».

Когда Алиса выходила замуж за герцога Людвига, Гессен был независимым княжеством. А в 1866 г., с началом австро-прусской войны, Гессен вошёл в состав Австрии. 29-летний Людвиг сражался против пруссаков, командуя всей гессенской кавалерией (несколько сот сабель). После разгрома Австрии Гессен потерял свою независимость и был принуждён выплатить Пруссии большую (для столь малого княжества) контрибуцию.

После поражения в войне 1866 г. к политическим унижениям прибавилась... бедность. «Выйдя замуж, Алиса принесла тридцать тысяч фунтов стерлингов приданого, но эта сумма наряду с большей частью личного состояния великого герцога ушла на строительство нового дворца в Дармштадте. Принцесса была вынуждена уволить часть прислуги и от казаться от намерений нанять новую. Она писала матери: “Приходится жить так скромно — мы никуда не ходим, мало кого видим — для того чтобы немного сэкономить... Мы продали четырёх ездовых лошадей, осталось всего шесть. Две из них постоянно нужны придворным дамам для выездов в театры, поездок с визитами и так далее, так что нам порой приходится туго”.