– Так пошли.

Рон тоже выбрался из машины, запер двери и обошел багажник, чтобы взять Рут за руку. С того самого момента, как он стал членом Тета-Мю, скорее даже с того момента, как он встретил Мать-Наставницу и поговорил с Сатаной, его жизнь изменилась. Конечно, теперь у него появилась Рут, и это было самое большое изменение, но другие вещи тоже постепенно вставали на свои места. Учился он все лучше, в редакции ему поручали все более ответственные задания, у него появилось множество новых друзей, он становился все более популярным, а на работе получил повышение.

Ничего подобного раньше с ним никогда не происходило. И если б он не был членом Тета-Мю, его никогда не пригласили бы на вечеринку в доме профессора.

И тем не менее, несмотря на то что его жизнь шла по восходящей, в ней было что-то неправильное, что-то, что ему не нравилось. И когда, оказавшись ночью в постели в одиночестве, Рон обдумывал происходящее, ему хотелось, чтобы он тогда не пришел в Тета-Мю, чтобы оставался нудным, одиноким студентом-середнячком, каким был до этого.

– Мы не опаздываем? – спросила Рут.

– Не думаю, – с улыбкой ответил Рон.

Петляющая дорога закончилась перед деревянным домом, расположившимся на склоне каньона. Это было бунгало в стиле сороковых годов, которое достроили и превратили в современную конструкцию. Входная дверь была широко распахнута, крыльцо и холл полны людей. Не найдя здесь никого знакомого, Рон и Рут прошли внутрь дома.

Как и экстерьер дома, его интерьер был полностью изменен, и остатки былого виднелись лишь в арках вестибюля и закругленных потолках. Внутренние перекрытия в доме были полностью разрушены и заменены на новые – несколько больших помещений заменили множество маленьких. Кроме того, в некоторых стенах были проделаны дополнительные окна. Блестящие деревянные полы контрастировали с пустыми белыми стенами. Забранные в рамки репродукции импрессионистов в нарочитом беспорядке украшали весь дом. Мебели было немного: низкие кушетки, стеклянные столики и черный «Стейнвей» на персидском ковре.

– Рад вас видеть!

Из толпы появился доктор Коултер, который шел к ним, держа за руку азиатскую женщину поразительной красоты, значительно моложе его.

– Рад, что вы нас пригласили. – Рон улыбнулся ему.

– Знаете, мы устраиваем подобные сборища раз-два в семестр. Это очень украшает жизнь. – Профессор хихикнул. – Хотя мне не хотелось бы, чтобы вы думали, что это может улучшить ваши оценки.

– Я на это и не рассчитывал.

– Простите, вы ведь еще не встречались с моей женой?

И Рон, и Рут покачали головами.

– Это Мияко. Она была моей выпускницей несколько лет назад. И встретились мы на одной из таких вечеринок.

– Рада знакомству. – Улыбнувшись, Мияко кивнула.

Рон кивнул ей в ответ и тоже улыбнулся. Он понял, что не отрываясь смотрит на эту женщину. Попытался отвести глаза, но не смог. Доктор Коултер, как мужчина, вполне мог произвести впечатление – умный, харизматичный, умеющий говорить, – но все равно трудно было поверить, что он достоин такой женщины, как Мияко. Она, без сомнения, была самой красивой женщиной, которую Рон видел в жизни. Выглядела она как манекенщица, но только лучше. В ней не было ни одного недостатка, которые обычно появляются у манекенщиц, если смотреть на них не под «тем» углом. Как бы Мияко ни поворачивалась, как бы ни двигалась, она была совершенством.

Мияко пристально посмотрела на Рона, опустила глаза к его промежности, а потом вновь посмотрела ему в лицо. Ее улыбка стала шире.

Рон почувствовал, как ногти Рут впились в его ладонь.

Она заметила.

Рон отвернулся.

– Чувствуйте себя как дома, – говорил меж тем профессор. – На кухне есть напитки и аперитивы. Выбирайте что хотите. Празднества начнутся чуть позже… – Он взглянул им за спины. – А вот и новые гости. Надо их поприветствовать. – Коултер быстро поцеловал Рут в щеку и похлопал Рона по плечу. – Поговорим позже.

Мияко, проходя мимо, тоже легко коснулась плеча Рона.

– Она выглядит слишком дружелюбной, – заметила Рут.

– Ревнуешь? – Рон ухмыльнулся.

– Нет.

– Вот и хорошо. Пошли, найдем себе что-нибудь выпить.

В кухне оказалось много людей. Даже слишком много. Рон взял колу для себя и пиво для Рут и уже собирался выйти в гостиную, но Рут встретила какую-то знакомую, так что он передал ей пиво и оставил на кухне. Быстрый обход гостиной показал, что в ней Рон никого не знает. С новыми людьми ему встречаться не хотелось, так что он отошел в угол, где и остался стоять, потягивая свою колу.

Из окна Рон видел небольшой каньон, золотистую траву на его склонах, ставшую красноватой в лучах заходящего солнца. Из-под нижнего этажа постепенно выползали вечерние тени. Неплохой вид. И место неплохое. Неплохо самому пожить так когда-нибудь.

Особенно с такой женой, как Мияко…

Кто-то тихонько похлопал его по плечу. Когда он повернулся, перед ним стояла жена профессора.

Рон потерял дар речи и не знал, что сказать.

– Скоро начнется, – сказала ему Мияко. Говорила она с легким японским акцентом. – Хочешь быть первым?

– Первым в чем? – поинтересовался Рон.

– Первым среди тех, кто трахнет меня.

Рон сморгнул и почему-то подумал о Матери-Наставнице и о Сатане.

– Лучше быть первым. Потом все становится немного неопрятно.

Он не понимал смысла того, что ему говорили. Мияко спрашивала его, хочет ли он заняться с ней сексом, и при этом стояла перед ним в обтягивающем, ничего не скрывающем платье. Она была самой красивой женщиной из всех, кого он видел, и при этом предлагала ему быть первым среди тянущих поезд, забойщиком среди участников групповухи, и он все это выслушивал и спокойно обсуждал с ней. При этом Рон как бы дистанцировался от всего этого, как будто слышал этот разговор со стороны, не участвуя в нем.

– Я бы хотел вас поиметь, – услышал он свой голос.

– Тогда иди к роялю. Там начало очереди.

Свет стал тусклым, разговоры прекратились. Затем раздался удар гонга. Поверх голов и плеч Рон увидел доктора Коултера, теперь одетого в какой-то темный японский халат, с небольшой барабанной палочкой с мягким концом в руках. Гонг, все еще продолжавший звучать, стоял на рояле.

– Время, – провозгласил профессор.

Мияко дотронулась до руки Рона, слегка сжала ее и сквозь толпу прошла к профессору. Очередь уже стала формироваться, и Рон втиснулся в нее. Он был не первым и не вторым – третьим. Оглянувшись вокруг, он, ища глазами Рут, посмотрел в кухню, но ее нигде не было видно.

Рон вновь повернулся к роялю и увидел, что Мияко раздевается. Обнаженная, она была еще прекрасней, чем он себе представлял. У нее была маленькая грудь с темными сосками, большими и идеальной формы; волосы между ногами выглядели заманчиво и были изысканно прорежены.