спросила. Нет, услышала, конечно, но смысл слов повис где-то в воздухе, не долетев до меня, наверное, потому что в ее вопросе прозвучало не то, чего я так боялась.

И только потом что-то в голове моей щелкнуло и встало на место: Светкина фамилия Мартинчик.

— Вчера, Зоя Ивановна.

— И у нее все было хорошо? Как вы расстались?

— Да нормально расстались, — и тут я решила добавить еще кое-что, ну раз я на английский опоздала, и кто его знает, может «англичанка», хотя и ничего мне не сказала, отметила мое опоздание, — мы с ней утром не встретились, я ее ждала до двадцати минут девятого, поэтому даже в школу немного опоздала, — вот так, лучше сознаюсь сама.

Но Зоя Ивановна никак не отреагировала на мое признание и на то, что Света не пришла, тоже. Ее похоже, интересовал только вчерашний день.

— Вы вчера во сколько расстались? — не унималась она.

— Сразу после уроков. Дошли до перекрестка, она пошла к себе, я к себе.

— А вечером не созванивались?

— Мы не созваниваемся, — ответила я, еще не решив, надо ли говорить, что Светка не хочет, чтобы я ей звонила. И тут я, уже совсем успокоившись, что с моими бабушкой и родителями все в порядке, сообразила, наконец, что все эти вопросы она задает неспроста:

— А со Светой все в порядке?

Зоя Ивановна покачала головой, знаете, так нехорошо покачала, как это делают, когда все плохо, но это не сильно расстраивает говорящего, но в то же время надо как-то показать свое отношение, что да мол, плохо, но, и это «но» очень многозначительное. Не знаю, смогла ли объяснить вам, но мне от этого ее качания стало гаденько на душе.

— Возвращайся на урок, Егорова! — сказала она.

А на последнем уроке вместо литературы к нам опять зашла Зоя Ивановна, с ней наша «классная», Лидочка, Лидия Петровна, и с ними еще двое незнакомых мужчин. Зоя Ивановна, ничего не говоря, кивнула многозначительно Вере Сергеевне, только начавшей писать на доске название новой темы. И та, сразу бросив это теперь никому ненужное занятие на полпути, даже не дописав до конца слово, отошла, отложив маркер.

— Дети! — обратилась к нам Зоя Ивановна, — это сотрудники полиции, и у них есть к вам пара вопросов. Чтобы вы не волновались, мы с Лидией Петровной будем присутствовать при допросе.

Сказав слово «допрос», она осеклась, но было уже поздно. Класс загудел и Ситников с последней парты крикнул:

— Допрос?! А что мы такого сделали?!

Зоя Ивановна поняла свою оплошность и решила исправиться. Подняв руку, она громко, стараясь перекричать разбушевавшийся класс, сказала:

— Я неправильно выразилась дети! Это будет беседа! Только беседа!

Один из мужчин, стоящих в сторонке и вроде бы не имеющий к происходящему никакого отношения, резко вышел вперед и сказал строго и веско:

— Так, граждане школьники, успокойтесь! Мы зададим вам пару вопросов, и вы будете свободны.

Вера Сергеевна, сидевшая за столом, подняла на него удивленный взгляд, мол как так свободны, если у нас урок, но промолчала.

Тем временем полицейский в штатском продолжил, обращаясь уже к Зое:

— У вас найдется помещение, где мы сможем поговорить со всеми поодиночке?

Зоя задумалась, а Лидочка услужливо подсказала:

— Зоя Ванна, актовый зал свободен.

— Отлично! — не дожидаясь согласия завуча, сказал мужчина, — это далеко отсюда? Пускай они тут все сидят, а мы будем вызывать по списку.

Он чувствовал себя тут главным, и видно было, что Зое это страшно не понравилось, но ничего не поделаешь.

Зато Вера Сергеевна оживилась, потому что хоть так мы все будем на уроке. Правда, толку от такой учебы никакого не вышло. Первой вызвали по списку Аросьеву, а когда она вернулась, все накинулись на нее с расспросами, не обращая на Веру Сергеевну никакого внимания:

— Что там было? Что они спрашивали?

Аросьева с румяным от волнения лицом объявила на весь класс:

— Спрашивали про Мартинчик!

И тут все опять посмотрели на меня.

Светка в классе у нас не сильно популярный человек. Да и я тоже. Мы обе с ней такие, сами по себе. Но нас никто не задирает, потому что Светка может врезать обидчику тут же. Еще в третьем классе она избила портфелем хулигана Жукова так, что Светкину мать вызывали к директору. И ответить может. Язык у нее острый, реакция мгновенная, такой скажи что-то и во век не отмоешься. Все это знали.

Я промолчала и все опять уставились на Аросьеву:

— Она что-то натворила?! — спросил кто-то, а Аросьева покачала головой:

— Я толком не поняла. Но меня спрашивали «с кем в классе дружила?», — и опять многозначительный взгляд на меня, — «что вчера в школе могло случиться?», ну вы сами все узнаете.

Вернулся Бакулин, и расспросы повторились. Вера Сергеевна смирилась со срывом урока и молча записывала домашнее на доске.

На букву «Е» я в классе одна, и вдруг неожиданно меня пропустили, и вызвали сразу Катеренчук. Я физически почувствовала, как вокруг меня возник вакуум, некий шар с плотной пленкой, из которого выкачали весь воздух.

Ситников, вернувшись, объявил громко с порога, не смущаясь присутствием Веры Сергеевны:

— Я их прямо спросил: «Чем вызваны ваши вопросы?», а старший такой мне: «Самый умный? Иди, давай!».

И заржал, а с ним как по команде остальные. Хотя что смешного в этом, мне было не понятно.

Меня вызвали на беседу последней. Даже не так вышло. Полицейский, который помоложе, довел Якушеву до класса, он всех так приводил и забирал, будто мы сбежим по дороге в актовый зал, а потом вместо того, чтобы забрать меня, ушел. Но только Вера Сергеевна встала и объявила:

— Ну наконец-то мы можем продолжить! — как вернулся и крикнул, просунув голову в приоткрытую дверь:

— Егорова!

По классу пробежал шёпот. Все время, пока наши со Светкой одноклассники ходили в актовый зал под конвоем молодого полицейского и рассказывали там гадости про неё, а то, что они рассказывали гадости, я даже не сомневаюсь, я сидела и молча пялилась на экран телефона. Я смотрела на сообщения, отправленные утром Светке, и не знаю, чего я ждала: что «галочки» рядом с ними станут двойными и потемнеют, что будет обозначать, что Светка все-таки получила и прочитала их, или что она даже мне ответит. Пару раз я порывалась ей написать снова, но, осознавая бесполезность такого действия, не стала этого делать. Сунув телефон в карман кофты, я пошла за полицейским в актовый зал.

Зоя Ивановна, Лидочка и старший полицейский расположились за единственным там столом, стоящим на