Я утвердительно кивнул.

— Что камень надо уничтожить — да. А в остальном… Мысль, конечно, интересная.

— Начальство не поверит, что в сундуке его не было, и Х-в и высокое лицо уже, наверное, предвкушали, что они совершат, кого сбросят, куда заберутся. И у меня, возможно, будут неприятности. Но ты не беспокойся, ни в моем докладе, ни в показаниях твое имя упоминаться не будет. Ну что, за дело?

Наличие загородок, пусть и сгнивших, помогло сузить площадь предполагаемого захоронения — ясно было, сундук закопан в свободной зоне, там, где не была засыпана картошка. Решили углубиться в одном месте метра на два и лишь потом расширить поиски. Но делать этого не пришлось, на полуметровой глубине лопата Сергеева стукнула об что-то твердое.

— Сундук! — невольно вырвалось у Сергеева, и тут же сверху раздался голос:

— Молодцы! Можете теперь вылазить, вы свое дело сделали, — это был Кукарев и с ним радостно заржавшая его банда. — Арсений Петрович, ты не тем занимался, тебе надо было искать клады. Х-в не прогадал, поручив тебе это дело. А это, значит, Джеймс Бонд, любитель «Мартини» и Чехова? Прошу наверх, господа.

— Сука Х-в продал меня с потрохами, — зло процедил Сергеев и начал подниматься, я последовал за ним.

Едва Сергеев показался, его тут же начали обыскивать. Один из боевиков подошел к самому краю подполья, и я понял, что он задумал, и точно, только моя голова показалась из ямы, боевик нанес мне удар ногой, я легко ушел вправо, и он, потеряв равновесие, рухнул вниз. Раздался звук, словно что-то треснуло, я глянул в яму — угол сундука, обитый железом, был в крови, рядом лежал браток с проломленной головой. Я решил воспользоваться замешательством и выскочил наверх… Убежать мне не удалось, да если бы и оторвался от боевиков, меня догнала бы пуля. С какой радостной злобой накинулись на меня братки, били кулаками, пинали, сбивали с ног, но я тут же поднимался. Я понимал — это мои последние минуты жизни, последний бой, и я отдал ему все свое умение, всю силу, желание жить.

И я был страшен в этот миг;

Как барс пустынный, зол и дик,

Я пламенел, визжал, как он;

Как будто сам я был рожден

В семействе барсов и волков

Под свежим пологом лесов.

Рядом избивали Сергеева…

В который раз им удалось сбить меня с ног, и они уже не дали мне подняться, ожесточенно пиная… Я чувствовал, что теряю сознание… И вдруг пинки прекратились. Сплевывая кровь и вместе с ней выбитый зуб, я с усилием, но смог встать на четвереньки и тут в полной тишине услышал голос (позже я узнал, что прежде был выстрел, но, видимо, я в это время был в отключке):

— Я держу вашего пахана на мушке. Быстро все подняли руки! Если кто шевельнется, пахан ваш сдохнет. Андрей, Арсений Петрович, двигайте в мою сторону.

Я с трудом встал на ноги. Поднялся и Сергеев, шатаясь, мы побрели в сторону леса. Вслед кто-то из братков пригрозил:

— Все равно мы вас уроем!

Ответить этому козлу не было сил, я лишь только смог показать им средний палец, и только окрик Кукарева спас меня от нового нападения. Из последних сил мы преодолели заросли кустарника и добрались до леса. Николай ахнул, увидев наши лица:

— Е… твою мать! Вот это они постарались. Давайте отойдем подальше.

И мы поплелись за ним. Каждый шаг отдавался болью во всем теле, и я заявил, что дальше не пойду. Сергеев тут же повалился на землю, а я сел, привалившись к сосне, где-то читал, что сосна придает силы.

— Будьте начеку. А я пойду гляну, вдруг охоту на вас устроят. Патронов у меня много, да только три с пулями.

Николая не было с полчаса, и за это время я не сделал ни малейшего движения, словно был запеленат в кокон, не хотелось дразнить боль. Я даже не отреагировал на слова Сергеева, болела челюсть:

— Представляешь, я, как последний дурак, позвонил в контору, обрадовал, вот, мол, обнаружили точное местонахождение дома, во вторник выезжаю на раскопки. «Крот» доложил Х-ву, а он, сука, сдал меня Кукареву. Променял меня, старшего офицера, на эту мразь. И ведь не докажешь. Хотя сначала надо вернуться. Черт, нос, что ли, сломали? А к жене, точно, месяц или больше не притронусь.

Николай примчался, переполненный новостями.

— Что было! Подняли они сундук… Ладно, это потом. Отошел я от вас, иду осторожно и вижу, за бандой человечек приглядывает в камуфляже и с винтовкой снайперской. Понимаете? Он мог запросто убрать меня и вас, но не сделал этого, не хотел себя обнаруживать. И думаете, почему? — Николай сделал небольшую паузу. — А вот послушайте. Когда сундук подняли и открыли крышку, два братана в футболках дали очередь из автомата и заставили всех прыгать в яму. Куда тем деться, стали прыгать. Вот тут снайпер и показал себя, пристрелил одного футболиста, затем другого. Но сам из леса так и не вышел. Я опасаюсь, как бы он за нами охоту не устроил. А что в сундуке?

— Золото.

— Золото? — протянул Николай. — И, видать, много, вчетвером несли. Так вы тоже за ним прибыли, — вытаращил глаза от такой догадки Николай, — за золотом?

— Мы по заданию государства, — объяснил Сергеев.

— Понятно. А чего без оружия? Золото всегда зло приманивает, без этого не бывает.

— В деревне оружие оставили.

— Эх! — с досадой выдохнул Николай. — Мы бы им показали. А так, куда с ружьем? У них автоматы. Да и пуль мало. А предупредить кого, чтоб встретили их?

— Да я и не знаю, кому теперь звонить. Всех купили.

— Понятно. Ладно, я в разведку. Надо этого снайпера вычислить. Сидите тихо.

Последних слов он мог бы и не говорить.

А предсказания Сизова сбываются, тронули сундук — и уже два трупа… и два полутрупа. Прямо над головой послышалось шуршание, на головы посыпались крошки коры, и тут же рядом с моим лицом возникла мордочка Рваного Уха. Мгновение он смотрел на меня, а потом скользнул вниз, задев по лицу хвостом. Я достал из нагрудного кармана хлеб, раскрошенный берцами боевиков. Глядя, как Рваное Ухо и его подруга уминают хлеб, чуть не пустил слезу, может, только в эту минуту я и понял — жив.

Вдруг Рваное Ухо кинулся к кустам, за которыми мы хоронились, постоял на задних лапках и со свистом кинулся ко мне, он даже напал на меня, ударив передними лапами в ногу. Я его хорошо понял.

— Арсений Петрович, надо уходить.

— Они Николая испугались.

— Уходим! Вставай!

— Куда?

— Подальше в лес. Береженого Бог бережет.

— Ну хорошо. Только что это даст? Бежать мы не в силах, оружия нет.

Мы начали было подниматься, и тут раздался голос:

— Добрый день, Арсений Петрович! — в десяти метрах от нас со снайперской винтовкой в руке стоял знакомый мужчина — это он принес ко мне домой точно такую же винтовку в картонной коробке.