— Я — бухгалтер, — пояснила она, — мне пришлось обучатьсябухгалтерии! Конечно, я обучалась также и работе секретарши, но мне нравятсяцифры, и я нравлюсь цифрам. У меня хороший почерк, я не ошибаюсь при расчете.Когда я считаю на арифмометре, он так и поет в моих руках. Я работаю на немвслепую и никогда не делаю ошибок.

Есть еще одна вещь, касающаяся меня. Другие девушки,работающие секретаршами, наряжаются в красивые одежды, и их боссы замечают это,когда диктуют им. Они не возражают против этого, но обязательно замечают, когдана девушке нарядная, красивая одежда. А бухгалтер обычно сидит в самом углу, иникто не замечает, что именно она надела на себя.

В этом вся я. В этом весь мой удел жизни.

— Знаете что? — сказал я ей.

— Что?

— Из вас получилась бы первоклассная женщина-детектив.

— Получилась бы?

Я кивнул.

— Почему?

— Видите ли, во-первых, вы особенно не выделяетесь средидругих женщин. Те ваши качества, которые заставляют вас забиваться в самый уголофиса, являются идеальными для работы детектива. Вы могли бы действовать гдеугодно, но вас при этом никто бы не замечал. Вашему мышлению свойственнадедукция, и у вас замечательный дар наблюдательности. У вас прекрасная памятьна цифры, и вы умеете точно судить о характере человека, включая ваш собственныйхарактер.

Когда я вернусь в Лос-Анджелес, то постараюсь присмотретьдля вас что-нибудь. В следующий раз, когда при расследовании какого-нибудь делапотребуется помощь со стороны женщины, оперативного сотрудника, я посмотрю, незахотите ли вы покончить с вашим уделом бухгалтера и окунуться в волнынастоящей жизни.

— Значит ли это, что я буду должна расстаться с моей работойздесь в Сан-Франциско? — спросила она. Я кивнул.

— Тем самым вы многим пожертвуете в своей жизни? — спросиля.

— Не очень многим.

— Вы сможете найти себе другую работу, если наша затея невыгорит?

— Я могу найти работу где угодно и когда угодно. Как васзовут на самом деле? Я дал ей свою визитную карточку, она бережно взяла ее,словно буквы на ней были отпечатаны платиной.

— Как долго вы работали на вашей нынешней работе? — спросиля.

— Семь лет.

— Все понятно, — заявил я, — вы из той категории людей,которые работают без лишнего шума, но зато весьма эффективно. Именно по этойпричине Бернис не хочет расставаться с вами, как с соседкой по совместнойквартире. Это вы содержите квартиру чистой и опрятной. Могу побиться об заклад,что Бернис половину своего времени дома занимается тем, что разбрасываетповсюду свои вещи и одежду и, когда возвращается домой после свиданий, видит,что ее постель убрана, ее вещи, одежда собраны и аккуратно положены на своиместа. Мне представляется, что вы делаете нечто подобное и в своем офисе.Думаю, что вы там наводите порядок после разгрома, учиненного другимидевушками, сотрудницами офиса. Думаю, что вы прикрываете их огрехи. Полагаю,что вы делаете там все без излишнего шума и так аккуратно, что никто даже и незамечает, что вы как следует поработали. Единственно, что они знают, так этото, что, когда бы им не понадобилась нужная информация, они тут же находят еена своих столах, аккуратно отпечатанную.

Мне представляется, что, если вы уйдете с той работы и» онипопытаются найти кого-то на ваше место, то вся та контора будет в полнейшемхаосе. Сотрудники будут беспомощно бегать и рвать на себе волосы, а вашнынешний босс будет восклицать:

«Что эта за чертовщина приключилась с Эрнестин? Верните ееобратно. Не важно, сколько мы будем теперь ей платить, но верните ее обратно”.

Эрнестин смотрела на меня, и в ее глазах все сильнее и сильнееразгорался огонек энтузиазма.

— Дональд, — призналась она, — я сама часто задумывалась надэтим, но отгоняла подобные мысли прочь, поскольку считала, что я слишкомтщеславна.

— Тщеславна? Да ничего похожего! — возразил я. — Почему бывам не пойти на эксперимент?

— Дональд, я готова пойти на него. У меня есть некоторыеденежные сбережения. Я могу некоторое время прожить и без постоянной работы…Завтра же я подам заявление об уходе.

— Одну минуточку, сестренка. Не спешите, — попытался япосоветовать ей. — Не надо прыгать в пучину только потому, что палубу кораблянакрыла первая волна и…

— Нет, Дональд, я полна решимости сделать это. Мысль об этомвсе время где-то теплилась в моем подсознании. Я даже не представляла себе,насколько сильна была мечта у меня об этом, пока.., о, Дональд!

Она обвила руками мою шею и с силой прижалась ко мне всемтелом.

— Дональд! — страстно прошептала она, — мой милый, мойдорогой! Я готова доказать тебе, на что я способна, уже сегодня вечером! КогдаБернис вернется домой, я вытяну из нее всю информацию до последней мелочи обэтом убийстве и о всех слухах, обсуждавшихся в отеле. Я выдою ее до последнейкапли!

Я крепко обнял ее и слегка похлопал по бедрам.

— Славная девчушка! — пробормотал я.

Она глубоко вздохнула, продолжая буквально лежать в моихобъятиях. Закрыв глаза, она замерла, и лишь на ее устах блуждала сладострастнаяулыбка. Я встретился на ее пути в самый ответственный момент ее жизни. В еедуше уже месяцами нарастал психологический кризис и сейчас она, наконец,сделала свой выбор. Она была на седьмом небе от счастья.

Она пообещала, что пожалуется на головную боль и завтра невыйдет на работу; таким образом у нее будут развязаны руки, чтобы помочь мне.

От возбуждения, охватившего ее, она никак не могла унятьнервную дрожь.

Было одиннадцать часов вечера, когда я зарегистрировался водном из номеров турецкой бани, чтобы провести в нем ночь. Я понимал, чтополиция могла прочесывать отели, разыскивая меня, но я счел, что они не станутискать меня в турецкой бане.

При регистрации я скрыл свое настоящее имя и адрес.

Я не спеша позавтракал, заказав фруктовый сок, яичницу светчиной, кофе и пирожки. Мне хотелось плотно поесть, поскольку я не знал,когда мне придется есть в следующий раз.

Магазин по продаже фотоматериалов “Хэппи Дейз” открылся вдевять часов. Я вошел в него в девять часов одну минуту.

Японец, продавший мне фотоаппарат, встретил меня блескомгромадных очков в роговой оправе, ослепительной улыбкой и приторнойвежливостью.

— Я очень извиняюсь, — с поклоном заявил он, — я — ТакахашиКизаразу. Столько беспокойства. Кто-то выбросил фотобумагу на пол. Должно быть,из пакета, который вы купили. Простите меня, пожалуйста. Очень извиняюсь.