К тому же, мне кажется, что в вашем распоряжении имелосьописание моих внешних данных. Во всяком случае, вы приехали на вокзал,обратились в багажное отделение и убедились в том, что сундук исчез. После чеговы принялись разыскивать меня.

Она демонстративно зевнула.

— Ну и как? — наконец, спросил я, поскольку в комнате уженесколько минут царило молчание.

— Я считаю, что вам пора уходить отсюда, — заявила она.

— Вы так считаете? — осведомился я, — но предположим, я неготов к тому, чтобы уходить отсюда.

— Я могу вызвать кого-то из охраны отеля или позвонить вполицию, — пригрозила она и вновь зевнула, слегка похлопывая пальцами по губам,чтобы, следуя вежливым манерам, скрыть зевок.

— Я могу сам позвонить в полицию, — предложил я.

— Прошу вас, Дональд. В любое время. В полиции будут этомуочень рады.

— Что вы собираетесь делать — именно сейчас? — спросил я.

— Лечь в постель — одной.

— Я имею в виду, у вас есть какая-нибудь работа или…

Она встала, подошла к двери и распахнула ее.

Я удобно расположился в кресле, взял журнал “Век СкобяныхИзделий”, лежащий на столе, и принялся читать его.

Эвелин несколько секунд постояла у двери, затем закрыла ее ивернулась назад.

— Хорошо, — сказала она, — если вас не устраивает моявежливая просьба, то мне придется прибегнуть к более жестким мерам.

— Браво! — похвалил я ее. — Я с нетерпением жду тогомомента, когда вы позвоните в полицию.

— Я позвоню, — пообещала она, — но сначала я кое-что сделаю.

Она взялась за ворот пижамы и с силой рванула его вниз. Отпижамы отлетела пуговица, а на блузе образовался неровный разрыв.

После этого она ухватилась за подол блузы.

— Я всегда с удовольствием демонстрирую доказательствапопытки оскорбления действием, — пояснила она. — Это производит большоевпечатление на присяжных в суде.

Я встал с кресла, взял с собой журнал и направился к двери.

— Я была уверена, что вы все сделаете так, как мне хочется,— заявила Эвелин, — и, между прочим, — вдогонку мне добавила она, — незабудьте, Дональд, прислать мне новую пижаму. Эту вы испортили вконец.

Я даже не оглянулся назад.

Позади себя я услышал гортанный смех и стук захлопнувшейся двери.

Я остановился у стола дежурного портье и сказал ему:

— Я подумал, что вам, возможно, захочется иметь у себя однуиз моих визитных карточек.

Я передал ему сложенную пополам десятидолларовую купюру.

— Мне, конечно, очень приятно познакомиться с вами, мистерДесять баксов, — заявил он, — вы должны почаще посещать нас. Что я могу сделатьдля вас?

— Сколько телефонисток работает на вашем коммутаторе вдневное время? — спросил я.

— Что вы имеете в виду под дневным временем?

— С девяти утра.

— Две телефонистки.

— О, в вашем отеле, видно, телефон не замолкает, — заметиля, — как у них распределены обязанности? Какое-нибудь особенное разделениетруда?

— О, да. Обычно раздел их работы проходит на границе шестогоэтажа. Коммутатор устроен таким образом, что телефонная связь комнат от шестогоэтажа вниз обеспечивает девушка, сидящая слева, а все звонки в комнаты седьмогоэтажа и выше выпадают на долю девушки, сидящий справа.

— Та девушка, которая сидит справа в утренние часы, —спросил я, — она…

— Мы стараемся избегать скандалов: то есть, у нас нетданных, что девушки подслушивают телефонные разговоры и потом разглашают то,что им удалось подслушать, — пояснил портье.

— Я в этом не сомневаюсь, — заверил я его. — Вы не можетепозволить себе это, и я тоже, это было бы преступлением. Та девушка, что сидитсправа, у вас есть ее имя и, возможно, адрес?

— К этому мое начальство отнеслось бы с неодобрением.

— Мне только хотелось бы немного поговорить с ней.

— Вы понимаете, что в связи с убийством отель оказался ввесьма щекотливой ситуации.

— Понимаю, — успокоил я его, — я не сделаю ничего такого,что могло бы вызвать какие-либо дополнительные неприятности или поставить отельв центр ненужного внимания со стороны прессы.

Поскольку он продолжал смотреть на меня оценивающимвзглядом, я добавил:

— Я — само благоразумие.

Он нацарапал имя и адрес на клочке бумаги, пододвинул егомне по столу лицевой стороной вниз и, протянув руку, пожал мою.

— Для меня было истинным удовольствием встретиться с вами, —заявил он, — если вам понадобится что-то еще, помните, что мы будем радыоказать вам услугу.

— Спасибо, — поблагодарил я его, — я буду помнить.

Я вышел из отеля, поймал такси и взглянул на листок бумаги,который дал мне портье. Имя телефонистки отеля было Бернис Гленн. Судя посообщенному портье адресу, она проживала в многоквартирном доме, находящемсянедалеко от отеля.

Я откинулся на подушки заднего сиденья такси, взглянул начасы и мысленно прикинул время, имеющееся в моем распоряжении. Я не мограссчитывать на то, что надолго оторвался от преследования. Мне была дорогакаждая минута.

Я попросил таксиста подождать меня, на лифте поднялся на третийэтаж и постучал в дверь квартиры Бернис Гленн.

Дверь слегка приоткрыла молодая женщина с грубоватымичертами лица. Увидев меня, она явно растерялась.

— Бернис дома нет, — сразу же предупредила она меня.

— А вы кто? — спросил я.

— Я — Эрнестин Гамильтон, ее соседка по квартире. Мы вдвоемснимаем квартиру.

— Почему вы решили, что мне нужна Бернис?

— Видите ли… Они… Я… Я просто так предположила.

Она несколько нервозно засмеялась.

— По правде говоря, — признался я, — мне хотелось поговоритьс вами обеими. Когда Бернис вернется домой?

— Она ушла на свидание — вы же понимаете, что это значит.

— До позднего часа?

— До раннего.

— Утра или вечера?

— Утра.

— Могу я войти и поговорить с вами?

— У меня в квартире полнейший беспорядок. Я тоже не в лучшемвиде. Я занимаюсь уборкой и мою посуду.