парламентёр, с тыла нас уже обходит отряд мутантского спецназа. Нет, пока атомиты не показали себя крутыми бойцами. Да, на их стороне имеется численный перевес и малый дредноут, но это пока. Если они продолжат вести боевые действия в том же духе, то их перевес ненадолго. Хватило бы патронов.

Балахон под флагом перемирия оказался женщиной. Это было не спрятать под мешковатым балахоном.

— Подходи, не бойся! — крикнул я ободряюще, — Мы по людям под белым флагом не стреляем!

Атомитка подняла лицо и я чуть не выругался. Из-под капюшона блеснула стальная маска. Она безошибочно посмотрела сначала на меня, залёгшего за ступенями крыльца, потом на третий этаж, где должен был засесть Мазай, а после, неестественно повернув шею на пятый, где схоронилась Мамба.

Глава 37

Отполированная стальная маска снова повернулась в мою сторону. Для человеческой моторики слишком резко. Эта чуждость при видимой внешней схожести напрягала едва ли не больше, чем видимые чудовищные уродства.

— Мне нет нужды подходить ближе, — раздался женский приятный грудной голос в моей голове, — Я владею Даром мыслеречи, поэтому могу выступать толмачом между нами и вами.

Да нет, быть не может! Это же… Да как такое вообще может быть! Это… Мысли в моей голове метались и рикошетом отскакивали от внутренних стенок черепной коробки.

Всё, что я понял своим контуженым мозгом, так это то, что Стальная Маска забралась в мою голову и вскрыла за секунду наши огневые точки. Реакция моя соответствовала ситуации. Ствол РПД навёлся на Маску.

— Вон из моей головы, тварь! — рявкнул я, — Если хотите договариваться, пришлите кого-нибудь, способного к нормальной речи!

Не верилось, что Стикс одарил кого-то такой имбовой суперспособностью. Как вообще могло случиться нечто подобное? Не верю! Но вот она, реальность, которая удивительней любой фантастики и комиксов.

— Я не читаю твои мысли против твоего желания, воин, — снова раздался вкрадчивый бархатный голос в моих мыслях, — Чтобы передать мне твою мыслеречь, нужно на этом сосредоточиться. Все остальные твои мысли для меня неизвестны.

Прекрасно, но всё это только слова. Причём слова врага, который только что засадил по мне из гаубицы.

— Ещё одна попытка связи, и я открою огонь на поражение! — прокричал я, — Или переговорщик, умеющий разговаривать нормально, или никаких переговоров.

Женская фигура в чёрном балахоне развернулась и спокойно ушла в направлении площади. Мой палец заледенел на спуске пулемёта, пока держал на прицеле удаляющуюся спину Стальной Маски.

Я облизал пересохшие губы. Может и зря поддаюсь приступам подозрительности, но если у вас паранойя — это ещё не значит, что за вами никто не следит. Лучше с этими Дарами Улья быть поаккуратней. Тут нельзя быть уверенным в том, что твой собеседник в данный момент не морщит пупок и не собирается по тебе вжарить умением вроде моей молнии. Да и не факт, что с людоедами получится договориться, а это значит, что внезапную передышку нужно использовать для нашего усиления.

— Брюнет! — заорал я, — Брюнет!!!

Через полминуты из подъезда показался наш «сын полка».

— Пригнись и давай сюда бегом!

Когда парнишка подбежал, я уложил его за пулемёт.

— Если увидишь кого-либо без белого флага, и кто не из наших — не сомневайся, стреляй. Друзей у нас в этом городе нет. Эти не только завалят без разговоров, но и съедят. Всё понял?

Получив сбивчивое согласие, сам встал и залез в машину атомитов. Искомое нашлось почти сразу. Среди полезного и не очень барахла обнаружился ополовиненный цинк автоматной семёрки. Тут же нашлись два короба с лентами для РПД и пара неснаряженных магазинов к АК-47. Прилёг рядом с Брюнетом и показал тому, как менять короб, а после этого и научил снаряжать пулемётные ленты. Не бином Ньютона, подросток науку освоил сразу, даже повторять не пришлось. Оба запасных короба он уже снарядил самостоятельно. Я же набил патронами два автоматных магазина и отправился на позицию Мазая.

— Привет. Как ты тут, бродяга? — неопределённо спросил его я, как только вошёл через выбитую дверь в квартиру.

— Тихо, — ответил пожилой мужчина, — Затаились…

— Ага, — согласился с ним я, — Давай только позицию смени, а то срисовали уже.

— Кто? — изумился он.

— Да, какая разница? — усмехнулся в ответ я, — На вот…

Дал Мазаю два снаряжённых рожка и выгреб россыпь патронов из кармана.

— Давай сейчас на крышу, — достал флягу с живуном, после большого глотка передал Мазаю, — На тебе наблюдение за тылом. Смотри, чтобы нас эти красавцы не обошли. С живуном не части. Два-три глотка для снятия симптомов, и всё.

— Понял, командир…

Его тяжёлые сапоги загрохотали по лестнице, а я спустился и к Брюнету. Всё было тихо. Если бы не трупы и не запах стрелянного пороха, то картина и вовсе выглядела бы мирной. Парнишка, однако, преисполнился ответственности и как-то даже повзрослей стал выглядеть. Если вчера я встретил напуганного седого ребёнка, то сейчас передо мной был суровый юноша. Война меняет ценности и приоритеты. Одних ломает, а других закаляет до булатного звона.

Проведал Наталью, которой вручил подобранный с тела одного из атомитов обрез со скобой Генри под двенадцатый калибр. Бурят спокойно спал, просыпаясь, только чтобы попить. После этого за две минуты показал женщине, как обращаться с обрезом и, убедившись, что та всё поняла, поднялся к Мамбе.

— Привет…

— Привет, — повернулась она ко мне, — Иди сюда!

Я был притянут и вознаграждён страстным поцелуем. После чего крёстная осмотрела моё лицо.

— Ещё чуть, и мог бы глаза лишиться, — заключила она, — Сиди не дёргайся!

Крёстная обработала мою рану и заклеила её пластырем. После чего я снова был страстно зацелован. Голова закружилась, не потерять концентрацию было сложно, но получилось.

— Погоди, — отстранился я, хотя всё моё естество протестовало, — Что это там?

— Что ты как маленький? — мягко улыбнулась мне крёстная, — Всё тебе покажи да расскажи…

— Да прекрати, — хмыкнул я и указал в окно, — Смотри вон туда.

Мамба цветасто выругалась по-испански и присвистнула.

— Сколько Улей топчу, такого ещё не видела…

Посмотреть и правда было на что. По улице от площади к нам медленно приближался мутант с невообразимо перекошенной внешностью. Мы, уже успевшие попривыкнуть к асимметрии в фигурах заражённых, с замиранием дыхания, наблюдали за этим неторопливым шествием.

— Рад-кваз, что ли? — неуверенно предположила крёстная.

— Да кто разберёт? — в тон ей ответил я, — Оно несёт белый флаг, думаю это ко мне гость. Ты вот что. Давай-ка на крышу и смотри в оба. Мазай тыл прикрывает, за пулемётом Брюнет, а ты меня прикрой и за флангом приглядывай, пока я разговоры разговариваю.

— Так точно, мой генерал! — вытянулась по стойке смирно Мамба.

Ткань куртки натянулась и обозначила соблазнительные полушария грудей. Дыхание у меня перехватило от желания, но Мамба ловко избежала моих объятий и быстро ретировалась. И то правильно, у меня тут переговоры, а голова не пойми чем забита.

Спустился и неторопливо пошёл навстречу, уложив карабин на сгибе локтя. Чем ближе подходил переговорщик, тем больше тошнотворных деталей мне открывалось. Благо, что большинство подробностей было спрятано под чёрным тряпьём, собранным в подобие балахона по непритязательной атомитской моде.

Похоже, это действительно был кваз, только чудовищно изуродованный мутациями. Изогнутая почти на шестьдесят градусов из-за впечатляющего горба Фигура, была очень несимметрична. Толстые ноги, словно тумбы, едва-едва сгибались, а неестественно длинные руки на их фоне казались атрофированными. Каждый из пальцев заканчивался пятисантиметровым когтем. Лицо скрывалоась под капюшоном, но я не был уверен, что хотел бы его видеть. В руках у этой бабы-яги была двухметровая металлическая труба, выполнявшая функцию посоха. Никакого другого оружия при существе я не заметил. Это обстоятельство меня напрягало больше, чем увешанный гранатами и пулемётами противник. Значить это могло только то, что оппонент обладает Даром или Дарами, способными если не прихлопнуть за секунду, то, по крайней мере, не опасаться до зубов вооружённого и всего такого агрессивного меня.

— Здравствуй, рейдер, — поприветствовало меня чудо-юдо неожиданно тонким, почти детским голосом, — Толмач сказала, что ты хотел договариваться лично. Я здесь.

— Здравствуй. Присядем? — я указал рукой на лавки под «грибком».

— Присядем… Я хочу чтобы, вы просто убирались! — заявило мне это существо, когда устроилось на жалобно