Глава 38

— Неприемлемо, — резко отказал я, глядя на обнажившиеся из-под капюшона подбородок и пасть мутанта, — У меня есть приказ и миссия. Мою команду отправили убрать с кластера заражённых.

— Атомиты — не заражённые. Просто другие.

— Мы убили всех заражённых, — проигнорировал я возражение, — Теперь должны доставить их тела в крематорий и сжечь.

— Мусорщики…

Прозвучало брезгливо.

— Мусорщики, — легко согласился я, — Кто-то должен и эту грязную работу выполнять. Кто, если не мы?

— Вы должны были закончить вчера…

Я задумался о том, откуда у этой образины могут быть сведения о делах Тридцать Второго стаба, и решил получить больше информации.

— Мы выбились из графика, — равнодушно ответил я и пожал плечами, — Что-то ещё?

— Уходите!

— Нет, — ответил я спокойно, — Так это не работает. Я не могу просто так уйти. У меня есть тут работа, которую я намерен выполнить.

— Пять споранов, не та плата, ради которой имеет смысл ссориться с атомитами, — возразило тоненьким детским голоском чудо-юдо, — Тела заражённых оставьте. Они нам нужны.

— Давай-ка разберёмся, — жёстко возразил я, — Мы ни с кем не ссорились. Это по нам начали стрелять ваши разведчики. Что мы должны были сделать? Убежать? Дать себя убить?

— Нет…

— Так вот. Пока не соберу и не увезу всех убитых заражённых, я отсюда никуда не уйду. Так что ты уходи. И свой малый дредноут с собой прихватывай, пока он цел.

Чудо-юдо поёрзало неохватным задом на жалобно заскрипевшей скамеечке и заключило писклявым голоском.

— Ты необычный мусорщик…

— А ты необычный атомит, — парировал я, — У всех свои недостатки. Верно?

— Верно, — согласилось оно, — Как ты догадался?

— Когда ты село на скамью, халатик задрался. Так что я вижу нижнюю челюсть и пасть, — спокойно сообщил я, — За всё время нашей беседы твой рот ни разу не открылся. Либо ты чревовещатель, каких мало, либо где-то рядом Стальная Маска, которой я обещал разнести голову из пулемёта, если ещё раз полезет в мои мысли…

— Толмача нет. Она далеко.

Я хмыкнул. Этот странный и какой-то несерьёзный разговор начал утомлять меня.

— Значит, мне придётся найти её. Нужно же держать своё слово.

— Нет, — пропищало моё визави, — Я тебе покажу, только не пугайся.

Существо откинуло капюшон. Шок — это по-нашему! Нет. Глаза мои прекрасно всё видели, мозг обрабатывал, поступавшую информацию, но картинка всё равно рассыпалась. То, что поначалу я принял за наросты неизвестной природы, оказалось никакими не наростами, а руками, обнимавшими необычного кваза за шею. Да и горб оказался никаким не горбом, а ребёнком, лежащим на спине кваза. Ребёнок этот был ещё ненормальней, чем мутировавший кваз.

Аномально большая голова лежала на плече. Тонкий голосок, которым оно со мной говорило, доносился из его малюсенького беззубого ротика. Огромные мутные и слезящиеся глаза дитя взирали на меня безразлично и отрешённо. Подобие ребёнка хоть и было довольно большим, но обладало пропорциями скорей очень крупного новорождённого.

— Удивлён? — проговорил «младенец».

— Есть такое, — согласился я, переводя дыхание, — О таком мне не рассказывали…

— Не расскажут, таких, как я, немного, — ответил крупный младенец-переросток, — Меня зовут Нерождённый. Давай договариваться без угроз. Нам нужно мясо заражённых, чтобы выживать и прогрессировать. Стикс пропитывает мясо иммунных и заражённых энергией. Эта энергия для нас, как для вас живун и гороховый раствор…

— Погоди-погоди, — перебил я, — Значит ли это, что для вас имеют ценность мясо развитых заражённых?

Глаза старика на лице младенца внимательно изучили меня прежде, чем Нерождённый дал ответ.

— Значит, — наконец ответил он, — Нам нужны они в первую очередь. Мясо развитых зверей содержит намного больше энергии Стикса.

В то, что тут замешана какая бы то ни было «энергия», верилось с трудом. Скорей, собеседник подразумевает некие специфические аминокислоты или микроэлементы, которые из иных источников получить или невозможно, или проблематично.

— У меня встречное предложение, — зашёл с козырей я, — У нас тут есть бегуны, топтуны, лотерейщики и даже один рубер. Мы отдаём их туши вам, а всех остальных увозим в крематорий.

Нерождённый снова замолчал, но на этот раз он прикрыл глаза.

— За нами численный перевес! Нас больше, — пискляво возразил мне визави, — Зачем мне соглашаться на твои условия, когда мы можем взять всё. Как я объясню это своим?

Наконец-то началась конструктивная беседа. Я улыбнулся, удовлетворённо кивнул и ответил:

— Ты можешь сказать им, чтобы попытались ещё раз. Не мы это начали, но уже убили с десяток ваших. Вы стреляли в нас из гаубицы и зенитки, то есть уже использовали всю превосходящую боевую мощь. Никаких результатов, кроме ненужных потерь с вашей стороны…

— Я тебя понял, — тоненьким голоском ответил мне ребёнок с глазами старика, — Наши загрузят вам машину и рассортируют туши.

— Идёт, — легко согласился я, — Объяснишь, зачем вы здесь? Я не верю, что всё ради мяса.

Мой собеседник снова помолчал, даже глаза прикрыл. Словно говорить для него было утомительно, но ответа я всё же дождался.

— У вас эту болезнь называют «трясучка» или «статическая лихорадка» — очень неприятная болезнь, но проявляется она только у тех, кто долго находится на одном и том же стабе. Это очень тихий кластер. Мы сюда приехали на профилактику этого заболевания.

— Что-то такое я и думал, — кивнул я, — Ваши разведчики всегда стреляют в первых встречных?

Заражённый или кваз, на котором ездил мой необычный собеседник, развёл лапами.

— Ждите здесь, — ответил Нерождённый, — Мы соберём туши пустышей и подгоним грузовик сюда, после чего заберём тела развитых заражённых.

Странное существо после этого ответа накинуло капюшон и отправилось в обратный путь к площади, тем самым давая понять, что разговор окончен. Когда «горбатая» фигура отошла метров на двадцать пять, я пробормотал себе под нос:

— Надеюсь, с тобой мы больше не увидимся…

И чуть не подпрыгнул, когда в моей голове прозвучал голос моего удалявшегося собеседника:

— Я тоже…

Странности на этом, к моему облегчению, закончились. Пока мы приводили себя в относительный порядок и принимали пищу, атомиты разобрались с сортировкой дохлятины. Я был уверен, что нас почти наверняка с количеством пустышей обманули, но возражать не стал. Сейчас было важно другое — разойтись с мутантами краями и забыть о них, как о страшном сне. Уделяли мы и должное внимание безопасности. Один из нас постоянно наблюдал за перемещениями людоедов.

После этого несколько вооружённых мутантов зацепили цепями туши развитых заражённых и утянули их в сторону площади. А потом тюнингованный БелАЗ уполз из посёлка городского типа прочь.

Мне не давало покоя, что машину нам предоставили враги, поэтому мы с Мазаем пригнали ещё один грузовик. Я с удивлением выслушал от него лекцию, что Минский Автостроительный Завод, коего в моей реальности не было, выпускает отличные автомобили. Как бы там ни было, грузовик завёлся, и фуру мы перецепили к нему. В салоне разместились все. Даже раненый Бурят. Машину вёл Мазай.

— Если бы вы дали мне оружие сразу, — нарушил молчание Брюнет, — я бы вам помог…

— Тебе дали копьё! — возразил я и сразу продолжил,

— Копьё имеет простую конструкцию,

Готово к применению без всяких инструкций

И где не помогут рука и нога —

Копьё всегда остановит врага.

Посмеялись. Смех, правда, вышел несколько натянутым и напряжёнными. Особенно у Натальи. Вновь повисло молчание, которое на этот раз нарушил Мазай.

— А я вот, хоть убей, понять не могу, — сказал он, — Как так вы не испугались, когда я направил на вас ружьё?

Мамба, сидевшая рядом со мной, сладко потянулась и промурлыкала:

— У тебя «Сайга-20К», так?

— Так!

— Когда ты в нас целился, у неё был сложен приклад, — белозубо улыбнулась она, — А это исключает ведение огня. Или в твоей реальности всё иначе?

Глава 39

— Аня, молодые кубинские чики в свои восемнадцать не красятся. Потому что, они и так прекрасны. Каблуки и макияж только в ночной бар или на дискотеку, — назидательно проговорила Арманд, — Стремиться выделиться как-то нужно! Женщине без этого никак, но это должно носить сугубо практический характер. Например, выделись спортивной подготовкой…

Ответ я не расслышал, но до ушей донеслось раздражённое фырканье. Мой слух хоть и обострился, но далеко не настолько совершенен, чтобы слышать через закрытую дверь. Я постучал несколько раз костяшками пальцев. Из дома тянуло