– Ах ты, бедолага, – покачала головой Валерия. – Ну да, увас же сейчас сессия.

– Сессия месяц назад кончилась, и я ее завалил, – призналсяхакер, и первая нотка человечности прозвучала в его компьютерном голосе. – Увсех нормальных людей каникулы, а я как дурак шестой раз пересдаю… это… забыл,как называется. Только вы, тетя Лера, отцу не говорите, ладно, а то мне толькои останется, что пол менять. Зашибет!

Хихикнув на прощание, гений компьютерного воровства исчез,однако этим же вечером Валерия с Альбиной уже читали распечатку по убитомуРогачеву. К распечатке прилагались адреса хирургов в два столбца: в правомзначились официальные, ну а в левом, само собой, левые. Присутствовала изаписочка от руки: «Вольт и Наиль – глухо. Зачет сдал!»

Валерия передернула плечами:

– Ну, глухо так глухо. Я чего-нибудь в этом роде и ожидала.Кличка у этого Вольта говорящая!

– И что она такое говорит?

– Вольт у циркачей – внезапный переворот, а у карточныхшулеров такой приемчик есть: переворачивать вольт, то есть вернуть колоду впервоначальное положение незаметно для лоха, с которым играют.

– Думаешь, Вольт – шулер?

– По жизни – определенно! Однако карты тут, вполне можетбыть, и ни при чем. Скорее всего, ведет двойную жизнь, как очень многие из этойсреды. Не исключено, по основным документам обычный, так сказать,налогоплательщик. А к нашей даме-трансу у него всего лишь марьяжный интерес.

– Он говорил что-то про перстень! – вспомнила Альбина.

– Ну, я уж не знаю, что это за перстень может быть, чтобиз-за него такие страсти устраивать, – покачала головой Валерия и уткнулась вбумаги по Рогачеву.

Альбина тоже начала было читать, но вдруг слова слились водну неразличимую массу, в горле появился противный железистый привкус.Опрометью бросилась в туалет, но приступ тошноты прошел так же внезапно, какнакатил. И все-таки Альбина сочла за благо не возвращаться в комнату, гдеВалерия шелестела тоненькими листочками с перфорацией, а села на кухне подокошко и уставилась на серое небо, из которого уже вторые сутки без передышкисыпался снег.

Настроение было самое отвратительное, и энтузиазм Валерииэту отвратность еще более усугублял. Положа руку на сердце, Альбина совершенноне хотела знать, кто этот транс, каким образом был связан с Рогачевым, почемуего с таким пылом искали Вольт и Наиль и какую роль во всем этом играетплатиновый перстень, который тетя Галя, судя по всему, собиралась спиливать спальца, в который он безнадежно врос. Больше всего на свете она хотела бысейчас уехать из Москвы и все забыть: лживый голос Наиля в полумраке подъезда,ключ, торчащий из рваного кармана тети-Галиного халата, ночь, бьющую ветром влицо, промерзший автобус… вкрадчивый, страшный шепот: «Дашенька…»

Она умела забывать обиды, глушить в душе боль, заталкиватьее в самые дальние закоулки памяти. Если порыться, там много чего нашаритьможно! Однако и для новых впечатлений вполне нашлось бы местечко. Но пока неудавалось прибегнуть к обычному средству спасения. Ее держала здесь чертоваподписка о невыезде, а главное – холодное подозрение, светившееся в глубинеглаз того опера, капитана, а может, лейтенанта. Если у него в руках окажутсяхоть мало-мальские намеки на связь Альбины с этими двумя… Да ну, ерунда, она ихтем вечером видела впервые в жизни! Какая может быть связь? Хотя нет, это нефакт… Вдруг тот человек в дубленке так старательно прикрывал лицо вовсе непотому, что боялся, как бы Альбина не опознала его при будущей встрече, аоттого, что боялся каких-то ее прошлых воспоминаний? Вдруг Альбина знает его,только сама не догадывается об этом?

Сколько ни напрягала она память, оставалось только головойкачать: нет, не было у нее такого знакомого – среднего роста, вроде бынемолодого, в дубленке и тупорылых ботинках. Увы, этот дядька может чувствоватьсебя в полной безопасности: Альбина его не узнает, даже столкнувшись нос кносу. Наиля – да, конечно! Но как найти Наиля в Москве, если его даже нет вмилицейском компьютере?

– Я спорола глупость, – сказала в эту минуту Валерия, входяна кухню и бухая чайник на газ. – Надо было запросить у нашего взломщика такжеинформацию по всем живущим в Москве татарам. Подумаешь, проверили бы всехНаилей, подходящих по возрасту.

– А может, он такой же Наиль, как я – Галина Уланова? –мрачно спросила Альбина. – Что тогда? И ты представляешь, сколько тысяч их,«подходящих по возрасту»?

– Да уж. Такие вещи можно себе позволить, только имея подрукой солидный штат, готовый сутками ноги бить. Так что зря я себя браню.Частный детектив от обычного следователя отличается чем? Нестандартностьюмышления и действий. Вот и попробуем мыслить нестандартно. Твои ночные гостиговорили, что трансу в Москве совершенно некуда податься. Поверим на слово, темболее что иначе он не просил бы тетю Галю его приютить. Предположим также, чтоему в эту ночь удалось удрать от Вольта с Наилем. А податься по-прежнемунекуда… Вряд ли он пойдет искать спасения в первом попавшемся отделениимилиции. Но все-таки есть такое место, где он может какое-то времяперекантоваться!

– Это где же? У того врача, который делал ему операцию?

– Едва ли. Мог бы, небось сразу отправился бы туда, а непрятался в вашем доме. Я говорю о той квартире, на которой их вместе сРогачевым подстрелили.

– Да что он, больной? – недоверчиво отмахнулась Альбина.

– В чем дело? Квартира сейчас пуста. Если там произошлоубийство, опыт жизни подсказывает мне, что так скоро ее не сдадут. Кстати,проверим. Возьми «Где жить?», полистай.

Валерия сунула в руки Альбины газету и один из хакеровскихлистков, исчерканный красным фломастером. Нависла над плечом:

– О, вот, смотри, на ловца и зверь бежит. Так и есть,сдается по-прежнему. Сейчас глотнем кофейку и поедем, попросимся посмотреть.Позвоним откуда-нибудь поближе, чтоб не тянуть: мол, мы тут рядом, нам некогда…

– А что мы ему… в смысле, ей, скажем, если там столкнемся?

Валерия замерла с дымящейся чашкой в руке:

– Бог с тобой! Если она там отсиживается, то только глухиминочами: слишком велик риск столкнуться с хозяином. Берлога, последнеепристанище изгнанника… Если мы что-то и найдем, то самые косвенные следы еепребывания.

Увы, следы оказались отнюдь не косвенными.