– открыть не смогу, нет таких полномочий, – вздохнула, досадливо поморщившись, но послушно пробила нужный код. – Угу, ты прав. В базе по убийствам. Так понимаю, прикончили того самого владельца, искалечившего своего магического раба. Датируется тем же годом, только пару месяцев спустя, не раскрыто. Все, что могу узнать…

– Уже что-то.

– Вот именно, «что-то». Что-то, что порождает новые вопросы и ни демона не отвечает на уже существующие, – пробормотала я, потерев лицо.

Устало присела на подлокотник кресла, упершись локтями в колени, и взъерошила волосы, словно надеялась, что это поможет родиться какой-то важной мысли, что поможет пролить свет на то, во что я вляпалась.

– Попросить Тони сделать тебе чай? Он, кажется, пирог уже испек, – предложил мужчина сочувственным тоном.

Я лишь равнодушно дернула плечом. Говорить не хотелось. Когда только прочла первые строки этого отчета, в груди словно что-то екнуло, давая понять – вот оно, ключ к разгадке. А на деле…

Как ни хотелось признавать, но в этот раз моя хваленая интуиция дала сбой. Можно, конечно, попытаться связаться с «шестеркой» Нейтана, попросить кого-то из них предоставить подробный отчет по этому делу. Насколько знаю, одна из боевых магов вполне может пойти навстречу и достать необходимые материалы, она разделяет наши с Нейтаном взгляды на рабство. Но при этом наверняка свяжется с ним и все ему расскажет, что в мои планы не входило. Или все же рискнуть?

– Спасибо.

В первый миг я думала, мне послышалось, но Кевин повторил громче, отметив мой отсутствующий взгляд.

– Спасибо, что не бросаешь заниматься этим, – с этими словами передо мной поставили чашку с жасминовым чаем и кусок еще горячего пирога с румяной запекшейся корочкой и вывалившейся на тарелку ягодной начинкой.

Несколько секунд я недоуменно вглядывалась в лицо мужчины, пытаясь понять, к чему это было сказано, но Кевин уже с непроницаемым видом взял в руки очередной отчет и принялся деловито пролистывать его.

– Знаешь… Можешь отложить на минутку отчет? Ага, спасибо. Так вот, может, вся необходимая информация уже у нас на руках, а мы просто не замечаем очевидного? Давай просто порассуждаем вслух, что мы знаем по этому делу? С самого начала?

Кевин поднял на меня удивленный взгляд, но все же отложил папку. Постучал ногтем указательного пальца по подбородку и, пожав плечами, заговорил.

– Примерно десять лет назад кто-то искалечил мага-раба…

– Вот! Почему кто-то, обладающий магией, пошел в рабство? – воодушевилась я, но осеклась, наткнувшись на насмешливый взгляд мужчины.

– По той же причине, что идут и не маги. И я сейчас не имею в виду тех, кому срочно нужны деньги любой ценой. Не поверю, что никогда не сталкивалась с представителями нашего общества, кто просто не хочет нести никакой ответственности за свои поступки. Кому проще в случае какого-то неправильного действия подставить задницу под плеть и дальше не задумываться о реальности, замкнуться в своем мирке и наслаждаться, перебросив право распоряжаться своей жизнью на кого-то другого, – хмыкнул он.

– Не делай из меня идиотку, я прекрасно знаю таких парней и девушек, примеров предостаточно. Но я сейчас о другом. Каким образом этого мага-раба искалечили? Каждый такой раб на перечет, потому и владеют аристократы. Если кто-то из них склонен к насилию, за таким рабом присматривают специальные службы, отслеживают его состояние – слишком уж дорогая игрушка. Но, ладно, допустим, владелец даже может себе позволить откупиться, отдать одно-два состояния… Пусть! Почему раб позволил? Он же маг! – выпалила я, склонившись совсем низко к лицу Кевина. В его глазах мелькнуло понимание.

– Может, магия без физического воздействия? – предположил он.

– И ему позволили быть рабом? Да тот же целитель, коих не так уж и мало, может просто найти себе без официальной сдачи в рабство мужа или жену и играть, кого хочет. Хоть раба, хоть господина… Ладно, допустим! Даже не будем учитывать это, хорошо. Но его нет в реестре! Ни среди тех, кто сменил хозяина, ни среди тех, кто стал свободным, понимаешь? – я уже почти кричала от переизбытка эмоций.

– Я слышу тебя. Хорошо, его нет в реестре, что нам это дает? – Кевин непонимающе развел руками.

– Его нет в реестре, так же, как и тебя. То есть, вероятнее всего, его туда и не вводили. Значит, сделали свободного мага рабом в обход системы. Это нас возвращает к ошейнику. Почему тот не воспользовался магией? – я заговорила тише, несколько смутившись от замечания Кевина.

Не в силах совладать с собственными эмоциями, вновь вскочила на ноги и принялась нарезать круги по комнате, продолжая свою мысль.

– Может, на ошейнике стояла «заглушка»?

– Ммм… Кстати, да, может, и стояла… – от такого простого ответа я даже остановилась, потеряв нить. Но тут же продолжила, зло тряхнув волосами. – Ладно, хорошо! Почему он продолжал находиться в рабском статусе? Почему не попытался сбежать при первом удобном случае?

– Ему могли стереть память, как и мне. Издеваться, пытать, в следствие чего искалечить… – процедил Кевин сквозь зубы, отвернувшись от меня.

На миг меня кольнула совесть. Жестоко вот так вот напоминать мужчине о случившемся с ним, но, если мы хотим докопаться до правды, пока не до кружений вокруг да около.

– И что? Хочешь сказать, если бы тебя выпустили без памяти на улицу с каким-то приказом от хозяина, ты бы спокойно продолжал вести себя, как раб?

– Если приказ отдан при помощи формулы, то…

– Раб, который сообщил о тебе, был как раз под такой формулой. И все же нашел способ сообщить, – жестко отрезала я.

– Значит, ни того несчастного, ни меня не собирались никогда выпускать, нам было суждено умереть в каком-то вонючем погребе! – выкрикнул он со злостью.

Но я не могла сейчас остановиться, чтобы посочувствовать. Не тогда, когда почти поймала мысль до конца.

– А зачем тогда ошейник? – озвучила я самый главный вопрос на удивление тихим и спокойным голосом. – При желании можно любого поймать и издеваться до смерти, по тяжести преступление почти такое же.

– Ладно! Не знаю я! Можешь сказать четко и ясно, до чего ты додумалась? Хватит играть в угадайку! – не выдержал мужчина, тоже вскакивая на ноги.

Несколько секунд мы молча глядели друг на друга. Его глаза горели злостью, практически ненавистью, кулаки сжимались и разжимались, на скулах ходили желваки. Но я знала совершенно точно, что эти эмоции направлены не на меня.

– Те, кто это делали, должны были быть уверены, что вы не расскажете и будете и дальше выполнять приказы. Не знаю, влияют ли на это побои или же это просто прихоть твари, затеявшей