кем спит, а кто не спит и почему. Но не узнав ничего интересного, стала докапываться до злополучной вампирской четы.

‒ Чего-о-о?! ‒ упуская все нецензурные выражения, бурно отреагировала я на новые факты. ‒ Кем-кем приходятся?!

‒ Точно не скажу, ‒ пожала плечами Мария, хихикая над моей реакцией. ‒ Но леди Элиза младшая дочь то ли родного брата, то ли кузена лорда Дориана. Что тебя так удивляет?

‒ Что удивляет?! Да это же грёбаный инцест!

‒ Для людей может быть. И то не для всех ‒ зависит от менталитета страны. В каких-то республиках Роланда спокойно женятся на племянницах или кузинах. У вампиров вообще генетика другая, для них родственники только прямые предки и потомки, да и то скорее по понятиям. А Морентоны всю свою историю сходятся принципиально лишь друг с другом, и ничего ‒ все здоровые и породистые. Леди Элизу ещё в раннем детстве с лордом Дорианом обручили, когда ему было всего лет сорок или пятьдесят…

От таких разговоров мне едва не стало плохо. Кстати, примерно тогда меня и сморило, ведь больше я ничего не помню. Только беззаботную девушку, что весело хохотала со мной на одной кровати, и которую я вскоре убила.

Серый устал ластиться, чтобы утешить и привести меня в чувства. Я была не в себе и возвращаться не хотела. Пока лежала на боку, обнимая подушку и безжизненно глядя в стену выжитыми досуха глазами, волк пристроился у меня на ногах и тихо поскуливал.

Вдруг в запертую изнутри дверь раздался стук, и фамильяр вскинул голову. Но мне было всё равно. Я не в себе, и точка. Стук повторился, став настойчивым, тогда волк слетел с кровати, подбежал и стал ковырять когтями по двери и металлической щеколде. Я закрыла глаза и ткнулась лицом в подушку.

Щеколда отодвинулась, створка скрипнула, волк, судя по царапанию когтей по полу, оживлённо заметался по комнате. Или вокруг кого-то.

‒ Объявилась? Женя, в чём дело? Ты не явилась ни на построение, ни на боевую подготовку, а у нас завтра поход на нежить!

Я сжала зубы. Ах вот значит как. Мой персональный Антонио Бандерас собственной персоной. Я вяло села на постели и глянула через плечо, пока капитан приближался ко мне, пронизывая хмурым взглядом. Злится что ли? Да у меня сегодня прям фестиваль «Разозли вампира и получи за это что-нибудь». Но это не повод возвращаться в себя. Мне там не нравится.

‒ Рядовая Евгения, объяснитесь! ‒ потребовал, как льдом окатил, командир, грозно возвысившись надо мной.

Вздохнув и потупив взор, я вылезла из постели, встав босиком на холодный пол, и пробурчала:

‒ Извините, капитан Даниэль.

‒ Это не объяснение, я всё ещё его жду! Ты официально зачислена в армию Ордена и не имеешь права нарушать воинский устав. Сержант Олден проводила с тобой инструктаж?

Инструктаж? А ну да. Тот самый, что я дважды послала ко всем чертям, выведя наставницу из себя.

‒ Проводила.

‒ То есть, воинский устав, распорядок дня солдата и последствия их нарушений тебе известны?

‒ Угу.

‒ Нарываешься на наказание? ‒ вдруг повысил голос капитан, похоже, всерьёз начиная злиться. ‒ Так ты его получишь, если сейчас же не предоставишь мне уважительную причину пропуска всех занятий со взводом, рядовая. Кажется, я проявил к тебе излишнее дружелюбие, и ты не поняла, что я твой командир, а не приятель, которого можно игнорировать и являться, когда тебе захочется. Мне придётся тебе это разъяснить!

И вот, хотела или нет, я всё же пришла в себя. Ворвалась с разгону, выломав двери. Потому что опять клыкастый нелюдь унизительно тыкает меня носом в моё мнимое место! Опять мною помыкает пародия на голливудскую звезду! Да нахрен, достало! Когда-то давно при схожих обстоятельствах я открыла в себе новую функцию самозащиты от всяких уродов и вообще всех на свете. Чудо-функция называется «Плохая девочка», и пришло время снова её активировать.

Я подняла голову и взглянула на насупленного вампира. Командир? Приятель? Вампир? А спорим, что в первую очередь ты ‒ примитивный самец?

Как я и думала, мой откровенный пристальный взгляд ввёл его в замешательство.

‒ Женя? ‒ настороженно произнёс Даниэль.

‒ Уважительная причина? Я хотела, чтобы вы пришли в мою спальню, капитан Даниэль. А стоит ли это уважения или нет ‒ решайте сами. Мне всё равно, ‒ тихо сказала я, прильнула к командиру, запустила руки под его рубашку, прижалась раскрытыми губами к его шее и жарко выдохнула: ‒ Я своего добилась. Можете наказывать.

И скользя руками по мужскому телу, стала жадно целовать и прикусывать его шею. Как удачно я оказалась почти раздетой! Капитан весь окаменел и обхватил меня за голые плечи. Но не отстранил.

‒ Женя. Ты об этом очень пожалеешь, ‒ и строго, и почти спокойно заявил он. Актёр! ‒ То, что ты делаешь ‒ недопустимо.

Я добралась поцелуями до его подбородка, вытащила руки из-под рубашки и обхватила его голову.

‒ Так сделайте вы, ‒ шепнула я и, встав на цыпочки, запрокинула голову, прижимаясь к нему всем телом и подставляя к лицу шею, пока мои руки ненавязчиво давили на затылок моего командира.

Разумеется, сопротивляться двойному соблазну вампир уже не мог. Беспощадный укус не заставил себя долго ждать, и в мою шею вонзились клыки. Секунда бешеной боли, содрогание, крепкая собственническая хватка мужских рук, и моё тело едва не разлетелось на куски от непередаваемого наслаждения. Которого мне оказалось очень и очень мало!

То немногое, что было на мне, мой командир мгновенно сорвал. Я с упоением впилась в его губы глубоким поцелуем, чувствуя собственную кровь и нечеловеческие клыки, царапающие мне язык. Вампир быстро повалил меня на кровать и набросился раздразнённым голодным хищником, что пытался обглодать меня заживо. С каким же трудом мне стоило вынудить его скинуть с себя всю одежду! Но я желала его всего, целиком и без остатка.

Это был самый безумный и самый аморальный секс, который только можно вообразить. Исступление накрыло меня с головой и опьянило хлеще любого алкоголя, пока я забывалась в порочном удовольствии и позволяла вампиру всё новые и новые укусы в самых различных частях тела, обливалась кровью, пока он её не поглощал, слизывала её с его пальцев и губ. Прокусила слегка его плечо, но сморщилась от горького вкуса чёрной крови, так что оставила эту затею и отдалась на растерзание сама. Краем глаза видела пропитанную насквозь простыню и забившегося в угол волка.