девушки кровь и жизнь, мою шею сзади навязчиво сжимала мужская рука. Что наталкивает на смутные подозрения… Неужели наш темнейший может блокировать функции ошейника? Как удобно, когда хочешь подставить того или иного вурдалака!

Что ещё интересно ‒ как заведённая, зомби-горничная говорит, что мне нельзя опоздать на построение. То же самое твердил накануне мой голливудский герой-любовник. То есть командир. Это что получается, он разговаривал с ней? Так он что… всё знает? А не заодно ли он с клыкастым злыднем?

Голова готова взорваться от вопросов! А ведь она до сих пор адски болит и кружится. И как, скажите мне, я должна идти на построение и всё, что после него будет? Отстой…

Когда я села в глубокую наполняющуюся ванну, на меня резко обрушилась дикая жажда. Нет, бешеный, мать его, сушняк после бурной пьянки! Я моментально присосалась к медному крану и гигантскими глотками стала поглощать воду, даже не переключив тёплую на холодную, и долго, ну очень долго не могла оторваться!

Я высосала, наверное, литра два перед тем, как отпрянуть от крана и развалиться в ванне. Не знаю, что сейчас произошло, из каких радиационных полей вылетела муха, что укусила меня, но чёрт побери, мне это было НУЖНО. Пока я лежала, закрыв глаза и тяжело дыша, мне с каждой секундой становилось легче.

Открыла глаза я уже будучи в полном расцвете сил и во власти прилива энергии! Так значит, большое количество воды как-то восполняет потерянную вурдалаком кровь и, соответственно, энергию. Хорошо. Это очень и очень хорошо!

Мария была здесь. Жуткой тенью скользнула по ванной комнате, достала из шкафа пару бутылей, подошла, звонко стукнула одним стеклянным флаконом, поставив его на бортик ванны, второй неуклюже откупорила и стала лить в воду фиолетовую жидкость, что должна была перерасти в пену. И делала всё как болеющая с бодуна сонная муха.

Я лежала в ванне, очень старалась игнорировать мертвячку и не вспоминать, как совсем недавно жизнерадостная Машка ухаживала за мной в этой же комнате, ловко орудовала всеми гигиеническими приспособлениями и без умолку трещала, как беззаботная пташка с наступлением рассвета. В который раз в горле встал ком.

‒ Я сама здесь справлюсь, уходи, ‒ не выдержала я.

Флакон с пеной бултыхнулся в воду, на мои ноги. В полном молчании мёртвая горничная медленно развернулась и удалилась из ванной комнаты, глухо закрыв за собой дверь.

Сев, я упёрлась локтями в согнутые колени, накрыла ладонями лицо и что есть сил завизжала сквозь плотно сомкнутые губы.

* * *

‒ И где тебя носит?! ‒ нервно процедила сержантка, сдёрнув скрещенные руки с груди, едва я показалась из-за поворота. ‒ Пошевеливайся, курва белобрысая! На твой прогул каким-то недоразумением глаза закрыли, но больше тебе такие наглости с рук не сойдут! Капитан Форс очень мягкий командир, но даже он не позволит пренебрегать службой, ты поняла?

Я остановилась у двери в хранилище донорской крови и флегматично угукнула. Ну да, ну да. Знала бы ты, солдатка, сколько эта «мягкая» няшка уже напозволяла и мне, и себе ‒ кошмары бы замучили. Хах, как вспомнишь…

Несмотря на полное отсутствие аппетита, пакет с кровью я поглотила, как всегда, в одно мгновение и даже смогла ненадолго забыться. Олден повела меня на выход из подземелья, а по дороге поносила на чём свет стоит.

Наставница рвала и метала, с ног до головы осыпала меня руганью и оскорблениями, даже почти угадала, каким это неслыханным чудом мне удалось избежать наказания от командира. Только в её извращённой фантазии я отрабатывала свой промах всей командной мужской части Ордена, начиная от капитана, заканчивая самим темнейшим. Поправлять её я не стала. Хай думает, как ей нравится, и втихомолку завидует. Самой-то ничего престижнее солдатни не светит, бедняжка.

Погружённая в себя, я не следила за дорогой и не знала, куда меня ведёт эта озлобленная фурия. Только запоздало вспомнила, что мне так и не провели инструктаж и я до сих пор не знаю ни своих обязанностей, ни распорядка служебного дня, а это может привести к новым разборкам с командиром. И что мне теперь, за каждый случайный прокол его ублажать? Увольте. Нет, мне, конечно, всё понравилось, кроме самочувствия в последствии. Даже не отрицаю возможность повторить. Н-н-но…

‒ И чтоб больше такого не повторялось! ‒ злющей кошкой прошипела Олден, останавливаясь у открытых дверей какого-то зала, откуда доносился гомон мужских голосов. ‒ Ещё один прокол, обещаю ‒ я тебя так шокером отхожу, что все патлы в пепел рассыплются, тебе ясно?!

Я хмуро осмотрела набыченную сержантку, хмыкнула и, отвернувшись, равнодушно пробурчала:

‒ Ой да пошла бы ты. Недотраханная, закомплексованная неудачница.

И вошла в большой ярко освещённый зал, наполненный ребятами из моего взвода.

Я очень хотела и очень старалась пройти незамеченной, но куда там! Увидел один, заметил второй, бурно поприветствовал третий, обернулся четвёртый, и вот, внимание всей солдатской братии направлено на меня.

‒ Вот и фея вернулась в нашу сказку.

‒ Давай, фея, лети к нам.

‒ Эй, красавица, ты куда пропала? Мы тебя тут потеряли!

И всё в этом духе. Если раньше подобное внимание мне льстило, и я находила в нём какую-то выгоду, то сегодня хотелось грубо послать нахрен этих самцов и приткнуться в дальний угол. Очень хотелось. Капец, как они меня сейчас бесили — все! Однако отреагировать я толком не успела.

‒ Сми-и-рно! ‒ громко скомандовал кто-то, и все солдаты в секунду разбежались, как тараканы при включении света. Очень скоро я поняла почему.

В зал вошла генерал Валлер, высокая и статная для своих преклонных лет, одетая в длинную чёрную шинель, приталенную поясом. Тёмные зализанные волосы с редкой сединой уложены в пучок, голова гордо поднята, ястребиный взгляд цепляется за солдат, как липучки репейника. Не генеральша, а королева!

За её спиной в качестве свиты вышагивал вурдалак в развивающимся чёрном плаще и шляпе, плотно прижимающей к половине лица смоляные волосы. Давненько не видала своего меланхоличного недо-приятеля Каина. С тех пор, как он подло вырубил меня, напав со спины, после чего я проснулась голой в подземелье. Гад чернявый.

Все солдаты выстроились в шеренгу, и я поспешила притулиться в конце строя. Как по линейке генеральша обвела нас взглядом туда-сюда и обратно, покривила тонкими губами и зашагала вдоль строя, манерно приговаривая:

‒ Капитан Форс опять опаздывает. Как обычно. Ничего не меняется в этом взводе. Практически ничего.

С этими словами властная старуха остановилась против меня, и моё сердце