в особенности приезжий, тут же попадет под подозрение. Поэтому я решил не дергаться лишний раз. Но, так как я успел уже поднять легкий переполох накануне ночью, то нужно было придумывать легенду. Внятное объяснение где я и мои спутники шлялись всю ночь.

И я придумал. Без ложной скромности скажу — это было гениально. Мы просто нажрались самого дешевого вина из тех, которыми было сложнее всего отравиться, в одном из пабов на другом берегу Эйналы. После заказали экипаж и спокойно себе добрались до нашего постоялого двора. Где постарались попасться на глаза максимальному количеству как клиентов, так и работников. После чего завалились спать и проснулись относительно недавно.

Вообще, положа руку на сердце, пусть мы и упивались дешевым вином ради конспирации, но черт возьми, насколько же нам это действительно нужно было. Все эти треволнения последних дней, вся та мерзость, что мы пережили за эти сутки, все те вещи, которые сотворили… Все это требовало выхода. И этим выходом стала пьянка в трактире.

Мы накачивались дешевым вином, с кем-то обнимались, с кем-то дрались, мирились и братались. Я мог в любой момент прекратить это, использовав на нас заклинание исцеления, но не хотел. И даже после приезда на постоялый двор, не стал этого делать.

Так мы пьяными и приводили себя в порядок, а после такими же пьяными и завалились спать. Исцелять все же пришлось: к моменту пробуждения состояние алкогольной эйфории нас уже покинуло, а вот похмелье — нет.

Естественно, при всем при этом у нас не нашлось времени на то, чтобы просветить нашего юного друга насчет всего произошедшего. Он так и просидел все это время, как я ему и приказывал, в наших комнатах. Один, напуганный, взаперти. И сейчас я решил, что просто не имею права соврать ему, или придумать какую-нибудь убогую полуправду. Хотя, и подробностей ему знать тоже не нужно.

— Я нашел похитителя. — Наконец определился я с тем, что скажу Чезу. — Им действительно оказался виконт Кайри. Ну мы его и наказали. Так, как должно поступать с подобной мразью.

— Ого, — глаза у мальчишки расширились. И я не мог точно сказать от удивления, или восхищения. — Так это все же вы? Ну и шуму вы наделали. Там сейчас переполох стоит, — он взглядом указал вниз, куда-то в направлении общего зала.

— Так, — резко построжел я, — я же, кажется, запрещал тебе выходить из комнат.

— Дак я и не выходил, — улыбнулся Чез, — из моей комнаты все слышно отлично. Народу набилась тьма тьмущая, вот хозяин и открыл ставни пошире, чтобы не так душно было. Да и сидела там компашка одна, уверен, что и с прикрытыми ставнями я бы услышал о чем они разговаривают. Громогласные очень.

— И о чем же? — заинтересовался я.

— Да все о том же, — пожал он плечами. — Весь город уже знает, что кто-то убил виконта Кайри. Его отец, говорят, пообещал лично найти убийц и казнить на главной площади. — Последнюю фразу мальчишка проговорил почему-то шепотом.

— Страшно-то как, — хмыкнул я, ничуть не испугавшись. За время пребывания на Риэле я наделал дел на столько смертных приговоров, что одним больше, одним меньше, разницы не было никакой. Да и не мне, смотревшему в глаза самой смерти, ее бояться. — А что говорят о тюрьме? — решил сменить тему я. — Слышно что-нибудь интересное?

— О тюрьме говорили мало. Мол там бунт какой-то среди ночи был и все.

— И ни слова про побег?

— Неа, — отрицательно качнул головой мой юный друг.

— Непонятно, — задумчиво протянул я.

— Ну, — все же решил уточнить мальчишка, — может и говорил кто что-то, но эти в основном баб обсуждали, кто сколько трахнул и у какой какие сиськи.

— Чез!

— Что? — с искренним недоумением посмотрел он на меня.

Я тяжело вздохнул. Ох уж этот мой Земной менталитет… Это у нас принято скрывать от своих детей откуда берутся дети до того момента, пока у тех не появятся свои. Тут же все намного проще в этом плане. И то, что пацан знает о таких вещах, в этом нет ничего удивительного. В конце концов, еще пара-тройка лет, и он совершенно законно сможет жениться.

— Ничего, — тяжело вздохнув ответил я. — Продолжай. О чем там еще они говорили?

— Дак я же сказал уже. О бабах в основном. Они с них-то на виконта и перешли. Мол хорошо, что кто-то этого мудака прирезал. За то, что он с девками творил.

— Я тебя понял, — кивнул я. — Ладно, пойдем вниз поедим нормально. А то этого сладкого стола, — я бросил взгляд на остатки нашего с Ирвоной «ужина», — только первоклашкам и хватит для того, чтобы наесться.

Народу в главный зал набилось с избытком. К счастью, одна рыжая особа, которая вроде бы как должна была сейчас договариваться насчет стирки, сидела за одним из общих столов и что-то жевала.

— Что, решила нас не дожидаться? — засмеялся я, подхватывая ее под руки и выдергивая из-за стола.

— Офуфти, — невнятно, из-за чем-то набитого рта, попросила меня Ирвона.

— Погоди немного. — Я занял ее место, после чего усадил свою рыжую подругу себе на колени. — Присаживайся, — махнул я рукой Чезу на краешек лавки. Там как раз хватало места для человека его комплекции.

Сидящий рядом мужик, если судить по почти черной от загара коже и характерным мозолям на ладонях — лодочник, что-то пробормотал недовольно, но в бутылку лезть не стал и даже соизволил немного потесниться. За что я ему был очень благодарен — все же места для троих на конце лавки было маловато. Даже хотел от своих щедрот угостить его чем-нибудь алкогольным, дабы отблагодарить и вызвать на разговор насчет побега из тюрьмы. Может он знал чего. К сожалению, этим хитрым планам не суждено было исполнится.

Стоило Ирвоне удобнее уместить свою упругую попку у меня на коленях, а мне поднять руку, сигнализируя подавальщице о готовности сделать заказ, как входная дверь распахнулась и в зал вошли несколько бойцов, судя по нашивкам, королевской стражи во главе с невысоким лысым человечком, одетым в светло-серые одежды. Стоило мне его увидеть, как на долю мгновения сердце замерло в тягостном предвкушении новых проблем, а потом забилось сильнее, чем раньше. Не он. Похож, но, хвала всем богам, не он.

— Всем оставаться на своих местах. — Скучным, будто читал по бумажке, голосом проговорил пречистый, стоило взглядам едоков скреститься на нем. — Эй ты, — обратился он уже к хозяину постоялого двора, как раз находившемся за стойкой. — Тебя и твою дворню это тоже касается. И выдели мне какую-нибудь комнату,