– Хотите сказать, что эти люди не стали защищаться?

– Не стали. Не могу с определенностью сказать, что послужило причиной: опасение за свои жизни, неуверенность в собственных силах или что-то еще.

– Хотите чтобы я поверила, что эти люди забыли, что такое честь?

– Вам еще немало предстоит понять, Маргарет. Многим, не только дамам, не ведомо, что на самом деле творится в этом мире. Но такова уж ваша судьба, и вы должны усвоить, что, столкнувшись с трудностями, люди ведут себя по-разному – кто-то до конца верен себе, защищает свою семью, любовь и честь. А кто-то меняется до неузнаваемости и способен предать, унизить, причинить боль.

Кристиан не знал, почему рассказывает так много этой женщине. За безопасность можно не бояться – рассказать ей некому, да и ничего личного он ей не поведал. Видимо, просто хотел немного научить ее жизни – уж слишком она наивна.

– Они были из таких? Тех, кто спасовал перед трудностями и побоялся встать на защиту женщины?

– Не расстраивайтесь, это не самый худший вариант. Вы им чужая, а случается, мужчины отдают не только товары, но и женщин, находящихся на корабле – жен, детей… только чтобы спасти свои шкуры.

– И вы их забираете, этих женщин? – Маргарет задохнулась от негодования.

– Нет, мне они без надобности. Но предлагали многократно.

– Не могу поверить, что такое возможно!

– Придется. Не пойму только, отчего это вызывает удивление. Сегодня утром вы сами дали мне понять, что прекрасно осведомлены, что мужчины в вашей стране считают женщин товаром. Так почему бы не поступить с ними как со всем остальным скарбом?

– Не все мужчины и не во всех ситуациях!

– Согласен. Но если всю жизнь вести себя подобным образом, то при встрече с пиратами ничего не изменится. Наоборот, в данном случае – весьма удобная позиция. Обменял «товар» на жизнь и дело с концом. Справедливости ради могу сказать, что такое поведение встречается у мужчин любой страны.

– И что же, вы тоже считаете женщин «товаром»? – брезгливо осведомилась Маргарет.

– Когда-нибудь я давал понять, что считаю вас вещью?

Девушка отрицательно покачала головой.

– Тогда почему вы решили поставить меня в один ряд с этими людьми и начали вымещать на мне обиду за случившееся днем? Не я виноват, что никто не решился взять вас на торговый корабль. Мысли этих людей – их личное дело.

– О, я поняла! – воскликнула девушка. – Это все моя одежда. Они подумали, что я служанка или… – она запнулась, стараясь подобрать подходящее слово, которое не стыдно произнести леди, – женщина для утех, которую вы держите на корабле. И потому не стали мне помогать.

– Поверьте, вы не похожи ни на ту, ни на другую. Для служанки у вас слишком хорошая осанка и нежные руки, а о втором даже и не помышляйте. Подобным ремеслом вы даже на хлеб не заработаете.

– Почему? – Маргарет не верила, что задает подобный вопрос, но любопытство взяло верх, и слова сами сорвались с губ.

– Будем считать, что я джентльмен и не могу ответить так, чтобы вас не обидеть.

– Да как вы смете! Если бы не это ужасное платье, я бы уже сейчас плыла домой!

– Неужели? Что ж, если вы так думаете, в следующий раз, перед тем как напасть на корабль, я дам вам самое шикарное платье, что найду на судне!

– Полагаете, я позволю себе надеть что-то, полученное путем воровства?

– Тогда вам придется поверить мне на слово. Наряд ничего не изменил бы. Понимаю ваше желание оправдать тех людей, но будь вы самой королевой – никто не кинулся бы вас спасать. И да, Маргарет, наличие каперского свидетельства предполагает, что никто не называет мою работу воровством. Полагаю, вы не слишком осведомлены о тонкостях подобных дел, так что я вас прощаю. Но в следующий раз потрудитесь внимательнее относиться к тому, что говорите. А теперь давайте спать, день был долгий.

Миссис Олдридж недовольно посмотрела на мужчину и легла в кровать. Ах, сколько она могла бы сказать этому мужлану! Такого, что не позволила бы в прежние времена. Неужели это платье на нее так действует? Несмотря на простой наряд, необходимо помнить, что она леди, и не опускаться до его уровня.

* * *

Следующее утро принесло прохладу. На палубе дул весьма ощутимый ветер, а солнце светило не так жарко. По ответу Кристиана, который она получила на свое замечание о приятной смене погоды, сделанное в надежде наладить мир, девушка поняла, что бригантина сменила курс и отошла от берегов Африки.

Маргарет с удовольствием погуляла по палубе, получив разрешение капитана, но удаляться далеко не стала, ограничившись десятком шагов от входа в каюты и таким же количеством в обратную сторону. Посмотрев немного на облака, она опустила взгляд на воду и заметила вдали небольшую точку.

«Корабль», – подумала девушка. И, поразмыслив, решила спуститься в каюту. Она все еще помнила наказ погибшего Бенджамина и капитана его корабля: не находиться на палубе, когда вдали показывается что-то. Мало ли, кто это может быть. А менять одну пиратскую лодку на другую в ее планы не входило. Конечно, судно было далеко, и ее вряд ли увидят даже в подзорную трубу, но осторожность не помешает. Посмотрит потом из укрытия – кто это. Вдруг приплывшие помогут ей попасть на берег.

Завидев ее в комнате, Кристиан, находившейся в прекрасном расположении духа, сообщил, что последует ее примеру и немного пройдется. Когда он покинул помещение, Маргарет порадовалась, что оказалась внизу прежде, чем он решил вернуться на палубу. Заметит вдали судно да отчитает ее. Конечно, никаких указаний прятаться при виде кораблей он не давал, но мало ли. Она привыкла, что ее ругали всегда. Даже в том случае, когда ее вины не было.

Девушка устроилась на стуле, решив немного почитать. Книга была принесена Кристианом пару дней назад и вручена ей с оговоркой, что том куплен им лично, а не отобран у кого бы то ни было. Труд был довольно нудным описанием морских путей, но за неимением иного приходилось довольствоваться малым.

Она продвинулась довольно далеко, когда услышала непонятный шум на палубе. Дверь в каюту была плотно прикрыта, но холодея, она распознала тихие звуки борьбы, а уж последовавшие за этим выстрелы и вовсе ни с чем перепутать было нельзя.

Отложив книгу, девушка оглядела комнату, надеясь найти место, где можно укрыться. В то мгновение, когда она встала, решив спрятаться под кроватью, дверь распахнулась, и в нее ввалился мужчина.

Назвать его джентльменом точно было нельзя. Рваная, явно не первой свежести рубаха, такие же штаны и весьма грязный пояс. Пахло от него не лучше: смесью давно немытого тела и явного перегара. И что хуже всего, завидев ее он довольно ухмыльнулся и двинулся навстречу:

– Так вот какое сокровище скрывает Торрес за дверью своей опочивальни, – слово «опочивальня» было произнесено с ударением, в надежде произвести впечатление знанием замысловатых слов.