— Он просто… — начала Мишель, но осеклась, поймав взгляд серых глаз.

Бессонов был зол. Вернее — он был в бешенстве, будто хищник, на территорию которого вторгся чужак.

— Труп, — закончил Бессонов за Мишку.

Выпустив руку Мишель из своей, Бес схватил свитер с дивана, морщась от неприятной боли в предплечье, Харитон принялся одеваться.

Мишка затрясла головой. Преградив путь мужчине, выставила руки вперед, не подпуская Беса к двери.

— Харитон, нет! — громко произнесла Мишель, — Не нужно! Не трогай его!

Бес застыл, глядя на девчонку сверху вниз. Его взгляд медленно превращался в колючий и безразличный лед. Лед, способный убить.

До Мишки дошло, как именно можно истолковать ее слова. Девчонка стремительно рванулась вперед. Обхватила Беса за талию руками, а лицом вжалась в его грудь. Туда, где размеренно, слишком спокойно билось мужское сердце. Настолько спокойно, что Мишке стало вдруг страшно. Ведь и правда убьет. Не дрогнет.

— Просто он спасал мне жизнь. Не раз. Я ему обязана, — говорила Мишель, вцепившись пальцами в его одежду. — Но я твоя! Только твоя. Твоя, слышишь?

Бес молчал. Несколько минут, показавшиеся Мишке вечностью, мужчина стоял неподвижно. Но потом будто оттаял, обнял девчонку за талию, приподнял над полом, словно она и не весила ничего.

— Запомни это, маленькая, — выдохнул Бес, выключая свет на кухне, отсекая их уединение от любопытных глаз.

Утром квартира ожила звуками и мужскими голосами. Бек, хмуро косясь на Ажура, размешивал сахар в чашке черного горячего кофе. Улыбчивая физиономия Степана его немного раздражала. Карл ждал того момента, когда ребра окончательно заживут, и он встанет в спарринг с отставным боксером.

Но не только Ажур был причиной плохого расположения духа Карла. Как и поручил Бес, человек из команды Беккера восстановил поврежденные файлы. На видеозаписи по минутам было расписано предательство Бати. Слова Мишель подтвердились фактами. И Бек прикидывал в уме, кто еще мог быть замешан. Ведь если эти люди нацелены на Мишку, то они будут продолжать попытки убрать сестру. И даже в доме Бессонова Мышка не была в безопасности.

Как и велела Мишель, Бориса не трогали. Он все еще находился в загородном доме Бессонова. Денег, что перевел ему Горбун, Батя не тронул. За последние сутки ни с кем не связывался по телефону. Да и, судя по тому, как мужчина продолжал вести домашние дела в особняке, убегать не планировал.

Бек отпил кофе, морщась от кипятка, опалившего язык.

Перед ним маячила весьма непростая задача — рассказать Бесу о предательстве его старинного друга.

А еще получить по шапке за то, что он официально взял в команду, охранявшую Харитона Сергеевича, своего человека — Крота.

Задачка была трудной, потому как Крот, Крышкин Роман, несмотря на весь свой боевой опыт и высокую квалификацию, наработанную годами в сфере безопасности, умудрился перейти дорогу самому Бессонову еще до знакомства.

* * *

Мишке было уютно лежать на широкой постели, закутавшись в одеяло, и слушать размеренный стук сердца Харитона.

Мишель поймала себя на мысли, что практически перестала звать Бессонова «Бесом», его место занял «Харитон». И пусть мужчина не спешил открывать свои мысли и сердце, Мишка знала, что важна для него. Она не питала иллюзий по поводу светлых и нежных чувств Харитона. Просто была рада всему, что подарит ей Судьба. Столько, сколько отмерит.

Мишка следила взглядом за стрелками настенных часов. Он знала, что в восемь Харитон встанет с постели. Ненавидела последние минуты уединения и, вместе с тем, в мыслях молила стрелки застыть и позволить ей остаться с ее Бесом как можно дольше.

Стрелки часов неумолимо перешагнули незримую границу, и Харитон вздохнул. Аккуратно сдвинув Мишель со своей груди, устроил ее на подушке.

— Мне пора, — тихо произнес Бессонов.

Мишель собралась встать вслед за Харитоном, но тот погладил ее костяшками пальцев по щеке, не позволяя подняться.

— Отдыхай, я вернусь к обеду, — распорядился Бес.

Мишель хотела возразить, но взгляд Харитона Сергеевича был строг и неумолим. Мишка сдалась. Поняла, что ей действительно лучше остаться в этой квартире. А поскольку у нее скопилось парочка неотложных дел, то возражать она не стала.

— Степан будет рядом, — уже на пути в ванную обронил Бессонов.

Мишка покачала головой. Вздохнула. Кажется, у кого-то паранойя. Но опять же, мысли так и остались мыслями. И Мишель решила позволить себе то, чего никогда не позволяла. Она планировала выспаться.

Зарывшись в мягкое одеяло, обняв руками подушку, пахнущую Харитоном, Мишель поняла, что вот-вот уснет. И где-то на краю реальности, когда еще не спишь, но уже и не бодрствуешь, Мишка почувствовала прикосновения пальцев к своим губам.

Улыбка коснулась ее губ. А следом — и легкий поцелуй, словно мужские губы пытались считать и оставить в памяти красивую девичью улыбку.

Еще минуту Бес стоял над кроватью, скользя взглядом по длинным белокурым локонам, разметавшимся по белоснежным простыням. По безмятежному красивому лицу уснувшей Мишель. Хотелось плюнуть на все и остаться с ней. Еще раз услышать, как она кричит или шепчет его имя. Как вжимается в его грудь, словно прячась от всего мира. Как смотрит яркой синевой штормового моря в самую душу. А ведь он думал, что ни души, ни сердца у него нет. Ошибался. У его души и сердца ярко-голубые глаза и бесстрашный нрав.

* * *

* * *

Впервые за много лет Бес с трудом возвращался домой. Этот особняк он построил много лет назад сразу же, как только выкупил землю. Леса всегда его успокаивали, а в доме, окруженном высокими соснами и елями, он надеялся обрести хоть видимость покоя.

Батю, Тяпина Бориса, Харитон знал давно. Еще с юности. И доверял ему. Когда-то давно именно Батя свел его с нужными людьми, открыв дорогу в бизнес. Но, как показало время, даже самые старинные друзья и проверенные люди дают слабину.

Бессонов вышел из машины. Коротким взмахом руки он велел парням остаться на улице. Бес не хотел свидетелей. За последний час он много думал о том, как поступить с давним другом.

Но перед глазами постоянно появлялся скалящийся над Мишкой Горбун со спущенными штанами, и Батю хотелось разорвать голыми руками. Бес сделал свой выбор. И он не в пользу Тяпина.

Харитон застыл на пороге кухни. Батя привычно колдовал у плиты. Комната заполнилась приятными ароматами вкусной еды и тихими звуками, доносящимися из старого радиоприемника.

— Ты вовремя, Харитоша, — Батя не повернул головы, прекрасно знал, кто стоит за его спиной в дверном проеме.

— Один вопрос, Боря, — Бессонов не разделял хорошего настроения Тяпина.