Кстати, он ещё и дуется на нас из-за того, что его дети отчалили в Степь вместе с теми, кого он укрывал. На наших конях.

Асем бойко переводит эльфу на всеобщий то, что сказал я и будто бы теряет к нему интерес.

— Хорошо, тогда я вызову наших дознавателей сам, — с расчётом на не пойму что изрекает ушастый купец.

И ещё пару секунд топчется у меня за спиной, будто ожидая реакции.

Асем, спохватившись, аккуратно переводит мне его слова на ork’sha. Я диктую ей ответ.

Она вначале удивляется — потом переводит.

Хотя я и стою спиной, но чисто физически чувствую: лицо ушастого наверняка вытягивается от удивления.

За некоторое время до этого.

Абсолютно всё было неправильным.

— Они не должны были так вести себя, — бормотал себе под нос Асыл, машинально охлопывая свои бока, словно что-то где-то позабыл.

Тела убитых орквудов на одном из дворов его всю предыдущую жизнь мирного постоялого двора в мгновение перевернули собственный мир орка с ног на голову.

— Это попрание и нарушение всех законов, — продолжал причитать он, не двигаясь с места.

Словно это могло что-то изменить.

— Защитная реакция психики, — абсолютно спокойно сообщил на ork’sha два непонятных слова из трёх человек орчанке, своей якобы рабыне, без стеснения кивая в сторону хозяина. — Помнишь, мы говорили об этом вчера?

— Да, это самый первый шаг, — что-то припоминая, задумчиво кивнула человеку Асем. — Если опираться на твои слова.

Трое присутствующих парней из её народа продолжали с любопытством переводить взгляд с одного говорящего на другого.

Сейчас, когда видимая им опасность вроде бы как миновала, молодые мгновенно вернулись мыслями и восприятием в мирное русло. Теперь тут присутствовал хозяин этого дома, явно старше их возрастом. Также, здесь находился и старший мужчина орчанки, из-за которой в это всё ввязались они.

Отвечающий за кочевницу мужчина хотя и был человеком, но сама она его явно почитала по меньшей мере как равного: тот жест благодарности, который она адресовала ему, выходя из загона для коней, ни от кого из присутствующих орков не укрылся. Рабы хозяев так не благодарят; значит, было между ними ещё что-то, присутствующим неизвестное.

Соответственно, бывшие воины-орки вновь ощутили себя здесь на правах гостей и, добросовестно успокоившись, принялись ожидать, что скажут старшие: лезть с действиями в чужом доме, вперёди его хозяина, явно претило их образу мыслей.

Двое сыновей Асыла вообще впали в какую-то эйфорию: они преданно таращились то на троих молодых соплеменников отца, то на собственного родителя, то на оказавшегося неожиданным героем человека.

— Отрицание, — добавила Асем непонятное сородичам, продолжая обращаться к хуману. — Когда он выйдет из ступора, то начнёт гневаться и причитать. Я помню… Хотя, он уже сейчас причитает.

С этими словами орчанка спокойно подошла к человеку и, приобняв его одной рукой за спину, на мгновение коснулась виском его плеча.

Присутствующие орки вновь многозначительно переглянулись. Хуман даже если и не был своим (что уже было спорно — судя по его решительным действиям ради дочери кочевого народа), то уж на рабовладельца не походил вообще никак. Как прямо сейчас и оказалось.

— Что делаем дальше? — мгновенно оценив нерешительность всех присутствующих степняков, спросила орчанка у человека.

— Первое. Вы вообще кто? — Вадим требовательно посмотрел на троих молодых парней, засовывая малое весло обратно в странный чехол сбоку. — Второе. Вашим раненым помощь нужна? Третье. Если я хоть что-то понимаю в местной жизни, то нам на какое-то время лучше разделиться, — он красноречиво указал на перевязанную руку одного из орков. — Я пока не разобрался, на что похоже и как ведется местное дознание…

— У нас коней нет, — многозначительно и просительно ответил старший из парней.

От человека на миг запахло растерянностью, а сам он тут же повернулся к их соплеменнице:

— У них коней нет, — растерянно повторил он девчонке.

— Возьмите наших, — уверенно предложила Асем сородичам. — Я так и брала с запасом.

— Скольких можно взять? — тут же отреагировал второй молодой орк.

В принципе, степнякам данный момент абсолютно точно показал, кто в этой паре главный. По крайней мере, время от времени. Если человек даже не распоряжался конями, на которых путешествовал по степи (во всяком случае, самостоятельно не распоряжался) — то уж рабыней его спутница из их народа однозначно не была. Какой бы на ней ни висел ошейник.

— Половину, — уверенно кивнула девчонка. — Всё по правилам. Половина моих коней — ваши, если они вам нужны.

Парни-орки вздохнули, опуская взгляды.

— Эй, бауырлар, ну вы чего?! На войне и не такое бывает! — неожиданно подбодрил их человек, кажется, отлично понимавший причину их смятения. — Вы же не думаете, что кто-то оставит своих в такую минуту без помощи?!

В этот момент из дальнего похода, со стороны обширного незасеянного огорода, примыкавшего к постоялому двору, в простенок между загоном для коней и прочими хозяйственными постройками выбежала жена Асыла.

— У-у-у, кажется, всё самое интересное только начинается, — мгновенно среагировал человек, оценивающе мазнув по ней взглядом и зачем-то отшагивая за спину Асем. — Я на всякий случай здесь постою минутку, — непонятно пояснил он присутствующим мужчинам.

А в следующую секунду начался ураган, который представительница народа орквудов обрушила на своего супруга:

— Опять за своё? Ты опять за своё?!!

Глупая женщина, попирая абсолютно все мыслимые и немыслимые правила сразу обоих народов, разразилась просто непристойным визгом на тему того, во что её и семью втравливает глава семьи.

Как-будто от Асыла вообще что-то зависело в этой ситуации.

Орка-родителя неожиданно поддержали сыновья:

— Не ори при гостях. Позоришь отца.

Орквудша только ошеломленно захлопала глазами, набирая побольше воздуха, чтобы что-то ответить им.

— Мы с вами пойдём, в Степь. Пара коней — наши, хорошо? — двое сыновей хозяина караван-сарая уже не смотрели на свою мать, повернувшись к ней затылками и глядя на троих орков.

— Всегда рады, — серьёзно кивнул тот, чья рука была перебинтована. — Спасибо. Давайте.

А в следующий момент на беснующуюся женщину не самого дружеского народа, хотя и родственного, присутствующие просто перестали обращать внимание.

Спустя некоторое время Асыл остался в своём караван-сарае вообще и без жены, и без детей: сыновья, торопясь, ушли с орками.

А жена, оседлав невысокую орквудскую кобылу и прихватив вторую в качестве заводной, не прощаясь, исчезла по той дороге, которая вела в направлении селений её родственников.