– Но-о-о…

– Что «но»? Ты забыл, чьи интересы представляешь, парень. Твой клиент я, а не Стилет. А ты тут стелился перед ним вместо того, чтобы принять мою сторону.

– Ты об этом пожалеешь!

– Серьезно? – вздернув бровь, поинтересовался Андрей.

– Заплатить неустойку тебе придется. Причины, на которую ты тут ссылаешься, в контракте нет.

– Ладно. Будет тебе неустойка, – пожав плечами, легко согласился Леднев.

– И другого агента тебе не найти. Задевать фаворитов здесь не принято, такой клиент никому не нужен.

– Значит, обойдусь своими силами.

Андрей взглянул на искин, на который автоматически поступал счет на заказ. Оплатил и направился к выходу. К его удивлению, Кэтти поднялась вместе с ним.

– Девочка, если ты еще не поняла, я только что стал изгоем. Уверена, что стоит ставить на меня? – когда они вышли из бара, поинтересовался Андрей.

Светлый и широкий коридор с высокими потолками. По правую руку – панорама вида на доки станции со снующими катерами и маломерными судами, стоящим у причала лайнером и виднеющейся в отдалении Ареной. И это не мониторы, а прозрачная броня.

Разумеется, подобные изыски сказываются далеко не лучшим образом на прочности конструкции, но Талаханка не боевая станция. Здесь все ориентировано на то, чтобы побывавшие тут непременно захотели сюда вернуться.

По левую руку – различные заведения и бутики. Коридор, или, если хотите, улица, был оживленным. Не сказать, что люди толкались плечами, но порой все же приходилось расходиться со встречными или обходить неспешно прогуливающихся, глазеющих на вывески или пялящихся на панораму. Отчего-то никаких сомнений, что доход от торговли и предоставления услуг на этой станции составляет немалую часть прибыли.

– Знаешь, Андрей, мой знакомый, тот самый сосед, как-то сказал мне: если вы ударили европейца – он убежит, если американца – он подаст на вас в суд, но если вы ударили русского, знайте: ваши проблемы только начинаются, – повиснув у Леднева на руке, кокетливо произнесла Кэтти.

– То, что справедливо для народа в целом, может не касаться частностей, – накрывая своей ладонью ручку девушки, возразил он.

– Согласна. Но я все же поставлю на тебя. К тому же тебе нужен новый агент. И Ушен не врал, когда говорил, что с тобой не захотят связываться.

– Намекаешь на себя?

– А почему бы и нет? Я заочно учусь на юридическом и экономическом факультетах Талантайского университета на Клайпе. Прилетела сюда, чтобы заработать на обучение и узнать кухню изнутри.

– С дальнейшим прицелом на работу агента?

– Как вариант, – неопределенно ответила она.

– Уверена, что у тебя хватит опыта? Сомневаюсь, что мой случай можно назвать легким.

– Я уверена в двух вещах. Первая – у тебя особо нет выбора. И вторая – для меня это шанс заявить о себе еще до окончания обучения. Никто из бойцов не станет связываться с недоучкой, и то, что все просчеты по факту обрушатся на меня же, мало кого вдохновит. Хотя бы потому, что убытки понесут сами наниматели.

– Выбор есть всегда. Я могу сам вести свои дела.

– Подумай над этим хорошенько. Время еще есть. Ответишь после, – потершись о его плечо, промурлыкала она.

– Думаешь развести меня на контракт через постель?

– Как вариант, – лукаво стрельнув в него глазками, не стала возражать она.

В его каморку они ввалились, уже впившись друг в друга поцелуями и срывая одежду. Для Андрея денек выдался слишком нервным, и бурный секс как раз то, что нужно для разрядки. Он ничуть не сомневался, что страсть Кэтти наигранная. Но, признаться, ему было плевать.

Хм. Оно, конечно, может и игра. Но как она играла! Станиславский прослезился бы и воскликнул: «Верю». Во всяком случае, Леднев не почувствовал ни капли фальши, а он уже давно не мальчик. Хотя-а-а… Справедливости ради, обмануть мужчину женщине ничего не стоит. Вот ни капельки.

– Ты живой? – после минутного молчания и пребывания в полной неподвижности поинтересовалась она.

– Вроде бы, – все еще не в состоянии отдышаться, ответил он.

Мокрые и обессиленные, они лежали на смятой простыне в небольшой каюте. Нормальная нора для скромного пилота. По местным меркам, конечно. Такую же площадь на Уллис он делил со своей напарницей. И кровать тут пошире. Не сказать, что двуспальная, но куда вольготнее прежнего.

– Господи, как же давно у меня такого не было, – ткнувшись ему под мышку, глухо произнесла она.

– Хочешь сказать, что блюла целомудрие? – обнимая ее, с явным недоверием поинтересовался он.

– Разумеется нет. Но то была работа. А здесь я потому, что захотела сама. Разницу улавливаешь?

– А как же контракт агента?

– Ты не производишь впечатления думающего не головой, а головкой. Так что здесь я сугубо с мужчиной, походя накостылявшим четверым обидчикам. Всегда испытывала слабость к таким типам.

– Ты вроде указывала на другую причину. Нет?

– Одно другому не мешает.

Она подняла голову, всмотрелась в лицо Андрея, мило улыбнулась и потянулась к его губам. При этом ее затвердевший сосок прошелся по его груди бархатным шариком. Он и сам не ожидал, что его это так возбудит. Но дружок тут же налился кровью и вздыбился.

– Ого! Ты уже готов?! – оторвавшись от его губ и лукаво улыбнувшись, произнесла она.

– Не уверен, что ты все поняла правильно.

– Не сомневайся, язык мужского тела я всегда понимаю правильно, – обхватывая его горячей ладошкой, заверила она.

Несколько раз сжала, всматриваясь в лицо Андрея, явно довольная произведенным эффектом. Потом ее горячие губы коснулись его соска. Не остался в стороне и шаловливый язычок. Постепенно она спускалась все ниже, пока наконец не завладела им. Горячее дыхание и умелая любовница. Андрей не выдержал и минуты.

– Иди сюда, бестия!

Он одним махом взгромоздил ее на себя и с силой вошел в горячее лоно, вырвав из нее сладостный вздох. При этом ее расширенные глаза выражали одновременно страсть, испуг и удивление. И именно этот взгляд довел его возбуждение до максимума. Толчок. Еще. С третьим включилась и она, сразу же попав в ритм.

Его рука легла на белую упругую грудь, не в состоянии покрыть ее полностью, хотя ладонь у него далеко не маленькая. Несмотря на грубую мозолистую кожу, Андрей явственно почувствовал бугорок ее соска. Казалось, большего возбуждения ему уже не достичь. Но он вынужден был признать ошибочность этого мнения.

На этот раз ему пришлось постараться подольше, и когда он наконец достиг пика, Кэтти успела побывать там дважды. И едва только он остановился, как она распласталась на нем, жадно глотая воздух, обдавая его ухо горячим дыханием.